от них. И разговоры с чужими становятся неважны. Но я же не хочу никого обидеть. А безразличие к тебе, это обидно. Поэтому даю тем, кто ничем мне не насолил, ровно то, чего они от меня ждут. Вае было приятно меня удивить. Вот я и удивлялся, делал ей приятное. Ну и заодно нас не выдал. Странно было бы не удивиться чуду.

– Грустно это всё. Очень грустно, Рун, – вздохнула Лала. – Ты теперь не в своей деревне, тут к тебе никто не относится предвзято, люди тебя не игнорируют, не обижают, доброжелательны. Зачем продолжать быть таким?

– Это я и есть. Как стать другим? – поинтересовался он спокойно. – Я изменился, пока был один. Изменюсь ли обратно… Не знаю, меня это как-то не заботит. Кстати, с тобой я тоже изменился. Очень. Сам себе диву даюсь. Даже вот… чтоб я мечтал о поцелуе с девицей? Да в начале лета я бы долго смеялся, предскажи мне кто-то подобное.

– С какой это ты девицей целоваться мечтаешь? – изобразила ревнивое подозрение Лала.

– Да есть тут одна, – усмехнулся Рун. – Давай ужинать, Лала, а то остынет всё. Я тебе потом подробно опишу ту девицу.

Лала рассмеялась.

– Ой, как всё аппетитненько, – просияла она. – А омлет как пахнет! Прямо голова кружится уже от этого.

– Да, омлет знатный, – согласился Рун. – Сам слюной исхожу, как увидел.

***

Посуду они тоже относили вдвоём. Лала ни в какую не хотела расставаться хоть на минуту. Лучилась приподнятым настроением, глазки блестели счастьем, напевала. При входе в харчевню предусмотрительно сразу отвернула взгляд на Руна, чтобы не видеть ничего вокруг, не видеть, если едят мясо. И этим сохранила своё внутреннее спокойствие и прекрасное расположение духа. На обратном пути стала ластиться, и уже прямо у двери в комнату вдруг обняла сама, довольная.

– Давай уж внутрь зайдём, дошли же, – предложил Рун, улыбаясь этому её внезапно накатившему безудержному празднику души.

– Нет, – твёрдо заявила она. – Попался в ручки феи, так вот и радуйся.

– Да я радуюсь, – рассмеялся он. – Просто… вдруг кто выйдет. Чего бы и не укрыться ото всех? Когда такие нежности. Неловко будет.

– Никто же не увидит, милый.

– Но я-то вижу. Буду чувствовать неловкость.

– Какой же ты стеснительный, любовь моя. Придётся потерпеть ради меня.

– Ну… ладно.

В этот момент дверь напротив распахнулась, явив пред ними коротко стриженого мужчину средних лет, одетого в поношенную рубаху дворянского покоя, ладные походные дворянские штаны без изысков вроде вышитых узоров. Из украшений только кулон ордена Маро на шее, вырезанный из кости.

– Привет, сосед, – непринуждённо поздоровался незнакомец, глядя с интересом и как будто изучающе.

Лала даже и не подумала отпуститься, словно ничего не произошло.

– Здравствуйте, – кивнул Рун чуть смущённо.

– Я Шэух, – представился мужчина.

– Нур, – назвался Рун.

– Откуда будешь, Нур?

– С сопредельного лордства. С севера.

– А чем живёшь, чем зарабатываешь хлеб? – продолжал любопытствовать Шэух дружелюбно.

– Охотник, огородник. Крестьянин.

– Ясно. Что, Нур, не хочешь доброго вина испить? – предложил Шэух. – Ищу, с кем вечер скоротать в беседе. Погода дрянь, темно, заняться нечем. Жечь свечи для каких-то дел… Зачем, когда имеются соседи.

– Но вы же дворянин… как будто, – удивился Рун.

– Видишь это, – Шэух показал на свой кулон. – Быть снобом магу несподручно. Когда бы был я знаменит, чтоб в лучшие дома меня пускали, то да, чурался бы наверняка. А так… Учитель мой простолюдин был, между прочим. Его я уважал. С тех пор отвык смотреть на люд простой с пренебреженьем.

– Это большая честь. Но я не пью вина, – вежливо поведал Рун.

– Надо же. А почему?

– Зарок дал такой.

– Ну, ты молодец, – похвалил Шэух. – Воздержание это добродетель. Пожалуй, и мне стоит сегодня воздержаться. Значит, можно просто поговорить. Расскажешь мне, где был, что видел. А я тебе, где я был. Я много где бывал в младые годы. Пойми, мне скучно, парень. А спать ещё не хочется.

– Рун, тебе человек искренне предлагает компанию. Да ещё и знатный. Маг, муж учёный. Не отказывайся, ты что, – посоветовала Лала мягко. – Тебе пора меняться милый. Зачем отталкивать людей, кто вроде бы к тебе сам расположен? Так и перестанешь быть один. Заведёшь знакомства. Вдруг и друзей.

– Тогда тебе придётся дать мне волю, – улыбнулся он. – Хотя бы на время. А то прижала, не вырваться.

– На время так и быть, – раздобрилась Лала, отпуская его. – Чего не сделаешь ради блага любимого.

Рун постарался убрать с лица весёлое выражение, чтобы не показаться странным. Открыл дверь комнаты.

– Заходите к нам, милости просим, – позвал он. – У нас поудобнее будет, я думаю.

Шэух неторопливо прошёл внутрь, огляделся.

– Знатно ты устроился, – покачал он головой. – Камин, кровать. Достаточно просторно. А я, выходит, что ючусь в гораздо худшей комнатёнке. И кто из нас дворянин?

– Я просто раньше вас комнату снял, наверное, – поделился соображением Рун чуть извиняющимся тоном. – Она одна тут такая большая.

– Наверное, – кивнул Шэух. – Меня-то дождь сюда загнал, если честно. В сей клоповник. В этом городе и более приличный постоялый двор есть. Да я не привередлив, в общем. Немало путешествовал по миру. Бывал и не в таких местах.

– Садитесь куда вам удобно, – гостеприимно молвил Рун, затворяя дверь.

– Камин бы надо развести, – заметил Шэух.

– Да вроде тепло, – выразил острожное недоумение Рун. – Тут за дрова платить нужно. Зачем тратиться, если тепло?

– Так пасмурно, считай что тьма. Светлее будет. И посушиться получше не помешает. Вот же дрова лежат.

– Я за них не платил, – сообщил Рун аккуратно.

– Зачем за них платить, они уже оплачены, – посмотрел на него Шэух непонимающе.

– Я просто впервые на постоялом дворе, не знаю, как тут и что, какие порядки. Сказали, что надо платить за дрова, – объяснил Рун.

– Понятно, – проронил Шэух. – Эти дрова уже оплатил тот, кто до тебя тут был. Дрова же не по одному покупают, и с собой не забирают, что останется. Эти можешь жечь. Кончатся, новые покупать нужно. Но сколько они там стоят? Пол медяка? Разжигай, Нур. Есть чем разжечь?

– Да.

Шэух взял стул, сел рядом с камином, стал наблюдать, как Рун возится с огнивом.

– Ну вот, другое дело, – проговорил он удовлетворённо, когда поленья занялись пламенем. – Сразу как-то поуютнее. Да и огонь вообще приятен, притягателен. Словно магия какая-то в нём. Не находишь?

– Ага, – согласился Рун, и перевёл взгляд на Лалу. – Милая, а как сесть-то, чтобы обниматься? На стульях… у нас сие не выйдет, а лавка слишком далеко от него, он этого не поймёт.

– Ладно уж, котик, держи меня пока за ручку