просят поторопиться.

— Приве-е-ет! — что было мочи заорал он в ответ. — Я иду, ребятки! Иду-у-у-у!

И, ответно помахав руками, Владимир Эдуардович несколько ускорил шаг, что было не так уж легко, учитывая его комплекцию, больную ногу и встречный ветер.

Виктор опустил руки и в отчаянии повернулся к Арине:

— Он нас не услышит. Он вообще-то слегка глуховат, а сейчас, из-за этого чертова ветра, и подавно ничего не разберет.

— Попробуй еще раз! — взмолилась она. — Придумай что-нибудь!

Виктор набрал воздуха и снова заорал во всю силу своих легких:

— Владимир Эдуардович, иди домо-о-ой! Я тебе позвоню-ю-ю!

Он поднес руку к уху, покрутил ею, изобразил, как будет набирать телефонный номер.

Горлов, по-прежнему ничего не услышав, отлично разглядел его жест, но опять-таки воспринял его на свой лад. Ни малейшей ассоциации с телефоном у него не возникло, тем более что на его кнопочном телефоне крутить было нечего. Владимир Эдуардович однозначно понял, что его опять просят поспешить. И в свою очередь покрутил рукой около уха, давал понять, что торопится, делает все, что в его силах.

— Я вижу! — закричал он. — Я спешу-у-у-у! Я стараюсь. Быстрей не могу-у-у-у!

— Мы его не остановим! — безнадежно вздохнула Арина. — Он как танк. И мы не можем пойти к нему навстречу, ни я, ни ты. Ты ведь тоже выглядишь как черт знает что.

Она снова права!

Его вид и вправду оставлял желать лучшего. Рубашка была разодрана, локоть разбит, брюки в кровавых пятнах.

— Черт подери! — прошептал Виктор. — Что же делать?..

— Надо успеть! — сказала Арина.

И, не теряя больше ни секунды, они со всех ног бросились обратно к дому.

Виктор на бегу выхватил из кармана ключи, быстро открыл дверь, и они влетели внутрь.

Казалось, ничто уже не могло потрясти их в этот злосчастный день. И тем не менее еще не все круги ада оказались пройдены. Ужас, отразившийся на их лицах, в тот момент, когда они вошли в гостиную, был воистину каким-то сверхъестественным.

Мурашки побежали по холодеющей коже, слова застряли во внезапно пересохшем горле.

Широко открытыми, немигающими глазами уставились они на пустое место, на котором только что, несколько минут назад, безжизненно лежало связанное тело Макса.

24. Проигранная партия

Неизвестно, сколько бы они простояли в подобном остолбенении, если бы из глубины комнаты вдруг не раздался жуткий звук, от которого у Виктора буквально зашевелились волосы на голове, а смертельно побелевшая Арина должна была опереться на стенку, так как ноги отказались держать ее.

Звуком этим было тихое, похожее на бульканье хихиканье, доносившееся из-за угла дивана. Судорожно схватившись за руки, они робко сделали несколько шагов вперед, заглянули за диван и обнаружили Макса, сумевшего каким-то образом перекатиться с места на место.

Завидев их, Макс захихикал еще громче. Это можно было бы принять за истерику, если бы у него и впрямь были силы смеяться. Кровавая слюна текла из его разбитого рта, зубы стучали мелкой дрожью.

Виктор и Арина молча ждали, когда это жуткое хихиканье прекратится.

— Ну, чего уставились? — наконец проговорил Макс свистящим шепотом. — Небось обосрались от страха, а? Думали, все уже, пиздец, хана Максу? А вот хуюшки!

Он неожиданно перестал дрожать, голос стал крепнуть, глаза засверкали. Было просто невероятно, какая дикая энергия жила в этом истекавшем кровью человеке.

— Послушайте, — продолжал Макс, — так просто вам от всего этого не отделаться, вы же сами понимаете. Вы со мной влипли по полной. Давайте договоримся, поможем друг дружке. Ты же смышленый парень, доктор! Я знаю, что ты согласишься! Вот что я хочу попросить. Вы сейчас…

Но договорить ему не удалось. Виктор вдруг резко сорвался с места, бросился на кухню. Через секунду он вернулся с тряпкой в руке, мгновенно свернул ее и запихнул Максу в рот.

— Теперь ты наконец заткнешься, сукин сын! — сказал он низким, изменившимся от гнева голосом.

Макс замычал, яростно блеснул глазами в ответ.

— Надо перетащить его в спальню, — повернулся Виктор к Арине. — Помоги мне.

Владимир Эдуардович одолевал последнюю треть подъема. Лицо его раскраснелось от ходьбы и ветра, нога побаливала, но он тем не менее был доволен, что не поддался искушению поехать на машине, а преодолел весь путь собственными силами.

Его несколько удивило, что Виктор и Арина не дождались его, а вернулись в дом, но он отнес это за счет свирепствующего ветра, понимал, что стоять на пронизываемой им со всех сторон вершине холма могло быть не самым большим удовольствием.

Как бы то ни было, дорога уже заканчивалась, и вскоре наверху замаячил знакомый огонек, вид которого придал старому майору дополнительные силы.

Виктор и Арина втащили Макса в спальню, засунули его стоймя в стенной шкаф, плотно прикрыли за ним дверцы, тщательно заперли шкаф на ключ.

Теперь они с дикой скоростью носились по дому, старались уничтожить все следы произошедшего.

Виктор сбегал в сарай, принес толстый лист фанеры, заложил разбитое окно, прибил его с двух сторон гвоздями и закрыл шторы. В комнате сразу стало теплее и уютнее.

Арина тем временем подмела и убрала весь мусор.

— Не знаю, что делать с этими пятнами крови на полу, — пожаловалась она. — Я не могу их оттереть.

— Там у меня в кладовке стоит свернутый ковер, — сообразил Виктор. — Я им давно не пользуюсь, неохота было все время пылесосить. Давай расстелим его.

Владимир Эдуардович взобрался наконец на вершину холма, отдышался и тронулся дальше. Он уже приближался к дому, когда его внимание привлек стоявший рядом черный мотоцикл.

Горлов замедлил шаг, с любопытством осмотрел тускло блестевшую в лунном свете машину. Затем поправил растрепанную ветром прическу, подошел к входной двери и решительно постучал.

— Тук-тук! Я здесь!

Никакой реакции, однако, на этот стук не последовало. Никто не спешил открывать ему дверь.

Горлов подождал немного, прислушался и, ничего не услышав, постучал снова.

— Тук-тук! — повторил он. — Вы, ребятки, просили меня поторопиться, так я уже здесь, тут как тут!

Ответа по-прежнему не было.

Владимир Эдуардович нахмурился и поднял было руку, чтобы постучать в третий раз, но в этот момент дверь распахнулась.

Виктор и Арина, чистые, нарядные, улыбающиеся, стояли на пороге.

Арина надела свое новое, сшитое из шторы платье. Вокруг шеи был кокетливо повязан шелковый платочек. Умело положенная косметика все же не могла скрыть ее чрезмерной бледности, которая