них наиболее известным был промышленник и социальный реформатор Роберт Оуэн. Позднее идею взял на вооружение Карл Маркс. Он утверждал, что циклична капиталистическая система производства и что со временем различия между разными фазами станут более резкими, что приведет к поляризации общества. Богатые будут богатеть (и их будет становиться все меньше), а бедные беднеть (и их число возрастет), что приведет к революции и гибели капитализма. Это разрешит все проблемы, и воцарится коммунизм.

Маркс – выдающийся философ, которому удалось охватить мыслью всю историю человечества. В основном же интеллектуалы ставили перед собой более скромные задачи. Уже с конца XIX века в экономических кругах появилось поветрие – искать циклы (и, конечно, называть их в свою честь). Так появились циклы Жюгляра (7–11 лет), циклы Китчина (3–5 лет), ритмы Кузнеца (15–25 лет), циклы Кондратьева (45–60 лет) и многие другие. Некоторые экономисты, следуя примеру Маркса, пытались предсказать, «чем все это кончится» (если предположить, что это вообще когда-то кончится). Но большинство ограничивалось описанием цикла: его начала, развития и выхода на новый круг. Некоторые пытались при помощи экономики описать другие социальные процессы. К примеру, социолог Вильфредо Парето (1848–1923) в своем знаменитом эссе о «циркуляции элит» утверждал, что правителей и подданных, богатых и нищих всегда будет разделять пропасть. Меняться будут лишь люди, составляющие элиту, и, поскольку это закономерность, она может быть предсказана[379].

Причины возникновения циклов называют разные. Некоторым циклам подчиняются целые экономики, другим – лишь отдельные их аспекты. Сегодня ключом ко всему мировому развитию, тем фактором, который объяснял все остальное, была добыча железа и строительство; завтра – сырьевые цены и грузовые тарифы; послезавтра – цены на зерно, хлопок и/или свинину[380]. В обществах, где начиная с 1780‐х годов с разной скоростью шла индустриализация, особенно важным фактором экономики считалось производство стали. Так продолжалось до 1973 года, когда это правило перестало действовать в самых развитых странах. По мере того как все больше людей покупали акции – в период с 1900 по 1920 год количество американцев с акциями выросло в двадцать раз[381], – основное внимание сосредоточилось на рынке ценных бумаг. Его исследовали множество раз, множеством различных способов, пытаясь понять и законы, по которым он функционирует, и последствия, в которые это может вылиться.

Считается, что биржа тоже подчиняется циклическим законам, хотя нет единого мнения по поводу того, сколько существует «колес розничной торговли», одно или три[382]. Увы, обработать полный и исчерпывающий объем информации почти невозможно. В развивающихся странах – просто потому, что ее никто не собирал; в развитых странах – потому, что ее так много, что аналитики не могут с уверенностью сказать, что и почему значимо[383]. Зачастую данные можно подкорректировать или интерпретировать таким образом, чтобы они подкрепляли ту или иную позицию. Как правило, чем больше собиралось информации, тем очевиднее становилось, что не все циклы развиваются с одной скоростью или движутся в одном направлении. В ситуации, когда все падало и приходило в упадок, часто находилось то, что, напротив, росло. К примеру, даже в период «великой инфляции», пришедшийся на 1970‐е годы, чистая стоимость компьютеров и связанных с ними услуг, наравне с электроникой, падала. А во время кризиса 2008–2009 годов стабильными оставались траты в сфере развлечений. Вероятно, они даже возросли, потому что в годы безработицы свободного времени у людей становилось больше[384].

Никто так и не нашел универсального метода, который помог бы предсказать глобальные изменения. Некоторые экономисты, возможно подражая Птолемею, пытались открыть циклы внутри циклов. Другие опирались на метеорологию, астрономию и даже астрологию. В 1878 году была предпринята первая попытка соотнести деловую активность с пятнами на Солнце[385]. Все перечисленные дисциплины начали взаимодействовать в XX веке, и в результате появилось слово «прогнозирование». Существовало несколько периодов – 1906–1908, 1920‐е, 1950–1969 и 1993–2008 годы, – когда ведущие экономисты и бизнесмены были убеждены, что благодаря прогрессивным методам управления правительство и частные предприниматели победили цикличность и открыли век преуспевания, которое отныне должно только расти[386]. Но вскоре начиналась рецессия или даже депрессия, и они осознавали, что вышли на новый виток цикла, состоящего из взлетов и падений. До сих пор такая модель остается самой эффективной для того, чтобы прогнозировать экономическое развитие.

12. ГЕГЕЛЬЯНСКОЕ ПОМЕШАТЕЛЬСТВО

Начиная с позднего Просвещения идею о циклах и закономерностях дополняло представление о линейности времени, о том, что оно двигалось в определенном направлении: от Сотворения мира к той участи, которую уготовил Бог. Эта идея, конечно, не была новой. Впервые она появляется в еврейской культуре около VI века до н. э. После разрушения Первого храма и потери независимости евреи попали в вавилонский плен. Эти трагические события положили начало глубокой религиозной реформе[387]. Евреи полагали, что их предназначение осуществится не здесь, на земле, но в ином мире во время «конца дней», или Дня Гнева Господня.

В Книге Даниила эта идея выражена следующим образом: сначала случится война царя южного с царем северным, в ходе которой царь северный «придет к своему концу» возле священной горы (Дан. 11:45). Затем в тексте говорится:

И восстанет в то время Михаил, князь великий, стоящий за сынов народа твоего; и наступит время тяжкое, какого не бывало с тех пор, как существуют люди, до сего времени; но спасутся в это время из народа твоего все, которые найдены будут записанными в книге.

И многие из спящих в прахе земли пробудятся, одни для жизни вечной, другие на вечное поругание и посрамление.

И разумные будут сиять, как светила на тверди, и обратившие многих к правде – как звезды, вовеки, навсегда (12:1–3).

Нам неизвестно, как распространялась идея о линейности времени. Вероятно, ее популяризации помогло завоевание Палестины Александром в 332 году до н. э. Почти три столетия спустя, в 63 году до н. э., Помпей присоединил ее к Римской империи. Еще через четверть века греческий историк Диодор Сицилийский уверенно говорит о еврейской (хотя он не уточняет ее происхождение) идее времени, которое имеет начало, заданное Богом направление и конец, и называет ее популярной среди своих современников (другой популярной идеей было представление о том, что мир всегда существовал и будет существовать)[388].

В Новом Завете много упоминаний о Втором Пришествии: например, в Первом и Втором посланиях к фессалоникийцам, Втором послании к коринфянам или в Откровении Иоанна Богослова. Стоит только вновь появиться Мессии, как мир закончится, подобно тому как