— Тебе правильно показалось, — ответила я, посмотрев ему прямо в глаза. Промелькнула мысль о том, что нужно было заранее тренироваться скрывать свои чувства. В покер там играть или в «мафию».

— Так что ты собираешься предпринять? — с жадным любопытством поинтересовался собеседник.

— На данный момент — переодеться и пойти на консультацию к профессору Андриху. Затем — выяснить у соседки, что нужно для бала, и начать готовиться. А там посмотрим.

— Вот это правильно! — одобрил Всеволод. — Вот теперь тебя хвалю я. Конкретные действия, занятые руки, холодная голова. В лужицу киселя не превратилась, и то хорошо. Тебя проводить до комнаты?

— Не нужно, — отказалась я. — Не думаю, что в ближайшее время что-то случится. Увидимся вечером.

— Как знаешь.

В женском общежитии было шумно. Судя по всему, мои соседки, с большинством из которых я так и не успела познакомиться, уже начали готовиться к балу. Эрики в комнате не оказалось, и это меня порадовало. Не хотелось, чтобы она тоже начала допросы касательно моих отношений с Кеем. К тому же, та и ведь и без того уверена, будто эти отношения перешли на следующую стадию.

Перерыв почти всё содержимое шкафа, я остановила выбор на жемчужно-сером платье почти до пола со старомодным воротничком и тоненьким поясом на талии.

Эрика вернулась, когда я уже собиралась уходить. Проигнорировав модные домашние туфельки, она босиком добралась до своей кровати и растянулась там в полный рост, явно намереваясь немного подремать после обеда. Я поймала себя на том, что завидую ей, и поспешила уйти.

Кабинет профессора находился неподалёку от ректорского, правда, дверь в него выглядела гораздо скромнее — чёрная с причудливо изогнутой ручкой из поблескивающего жёлтого металла. Я робко постучала, в глубине души надеясь на то, что у преподавателя истории чернокнижного дела успели появиться какие-нибудь неотложные дела, ради которых он решил отменить консультацию. Но все мои надежды оказались беспочвенны.

— Кто это? — послышался голос из-за двери.

— Яна. Вы меня приглашали, — откликнулась я. Дверь скрипнула и медленно отворилась.

— Можешь войти.

Я сделала глубокий вдох и перешагнула порог. Дверь за спиной захлопнулась с громким стуком. Вздрогнув от неожиданности, я оглядела кабинет, где раньше бывать не приходилось. Он был немного меньшего размера, чем тот, что принадлежал ректору академии, но книг здесь оказалось гораздо больше. Правда, стояли они не в обычном шкафу, а на полках, отгороженных от остального пространства кабинета толстым стеклом и внушительной прочной решёткой, как будто их заключили в темницу.

Занятая разглядыванием странного шкафа с немалой коллекцией толстых томов в нём, я не сразу взглянула в сторону стола, за которым восседал владелец кабинета. Он же, казалось, наблюдал за мной с любопытством. В прорезях маски поблескивали глаза, волосы волной спускались на плечи, белые, словно выточенные из мрамора, длинные пальцы постукивали по гладкой поверхности стола. Я посмотрела на профессора Андриха и тут же отвела глаза. Отчего-то он по-прежнему вызывал у меня безотчётный страх, от которого неконтролируемо хотелось забиться в какой-нибудь дальний угол и затеряться там.

— Присаживайся, — коротко бросил преподаватель, кивнув на стул для посетителей.

— Спасибо.

Стул оказался неудобным — с высокой спинкой, заставляющей выпрямляться в струну, и жёстким сиденьем, а подлокотники были ещё жёстче. Просто пыточное приспособление, а не стул! Тот, на котором сидел сам профессор, наверняка гораздо комфортнее.

— Там, где ты училась раньше, не существует ни чернокнижного дела, ни его истории, — произнёс он, складывая пальцы в замок.

— Так и есть, — понуро согласилась я.

— Именно поэтому твои шансы сдать экзамен минимальны, — заключил собеседник.

Я вскинула на него взгляд. В его словах не чувствовалось ни малейшего укора, и всё же преподавателя едва ли радовал тот факт, что ему досталась такая студентка, как я. Тогда что же он собирался предложить, чтобы решить эту проблему?

— Как и шансы вообще окончить обучение в академии Эрмеслан, — добавил профессор Андрих.

Я вздрогнула. Прозвучала эта фраза так, словно преподаватель был полностью уверен в сказанном. Но он ведь не намекал на то, что мне не суждено дожить до диплома, правда? Однако в свете недавних событий всё вызывало сомнения, и даже самые невинные замечания казались намёками на нечто зловещее. У меня задрожали руки, ладони повлажнели, и я вытерла их о подол платья.

— Но не всё так страшно, — продолжал собеседник. — В моей практике встречались и куда более бестолковые и нерадивые студенты. Их было немало. К тому же, ректору виднее. Он должен был знать, что делает, когда отдавал распоряжения о новеньких учениках в самом конце учебного года.

Я подумала про Всеволода. Интересно, а у него-то как с экзаменом по истории чернокнижного дела? Или на факультете алхимии такого предмета не было?

— Для начала ты должна понять, что представляет собой эта наука, — сказал профессор Андрих, поднимаясь с места. В его руках блеснул большой ключ. — Взгляни на эти книги.

Преподаватель подошёл к шкафу и принялся его открывать. Стоя так, спиной, профессор походил на эльфа. Светлые волосы, будто у Леголаса, складки длинной мантии, аристократичный облик… разве что заострённых ушей не видать. Щёлкнул замок, звякнуло стекло, стукнувшись о решётку. Я рискнула подняться со стула и подойти чуть ближе.

— Некоторые из них — настоящие сокровища, за которые коллекционеры готовы продать душу. Разумеется, только те, кто обладает душой. Вот, например, эта книга… Если написать на её полях имя своего врага, можно доставить ему немало неприятностей. Возможен и смертельный исход.

С этими словами профессор прикоснулся к корешку одной из книг — на вид вполне невинной, в чёрном с серебром переплёте. Любовно и бережно провёл по нему пальцами почти ласкающим движением, с нежностью, с которой возлюбленный мог бы гладить по волосам женщину. Меня передёрнуло.

— Она бесценна, — с мечтательной ноткой в голосе добавил профессор Андрих. — В своё время мне пришлось за неё побороться. А вот ещё кое-что…

Он вытащил из шкафа ещё одну книгу — толстую, в переплёте кофейного оттенка, с вытянутыми готическими буквами на обложке. Открыл её, полистал, чему-то улыбнулся. Я насторожено наблюдала за ним.

— Это мемуары великого чернокнижника. Тот жил в одном из миров, где таких, как он, преследовали и изживали. Когда его сжигали на костре, в огонь бросали все созданные им книги. Сохранилась лишь эта. Она пересекла границы миров и вот сейчас здесь… Разве не удивительно? Он наверняка был интересным человеком, жаль, что нам не довелось встретиться.

Я молчала. Казалось, профессор Андрих говорил с самим собой. Похоже, больше ничто в мире не привлекало его так, как эти книги. Мне не слишком-то часто приходилось встречать настолько увлечённых своим делом преподавателей. Обычно они просто выполняли работу, которая из дела всей жизни постепенно превращалась в нудную рутину. Но, с другой стороны, в моём мире не было магии, а человеческая кратковременная жизнь не каждому позволяла примерить разные роли и найти то, что заинтересовало бы больше всего. Это, как и встреча с тем, с кем можно было бы по-настоящему разделить судьбу, оставалось всего лишь вопросом везения.