— Вперед! — взмахнул рукой принц. — Нас уже увидели, так позаботимся, чтобы не разглядели!

Разгоряченная свита приняла эти слова с одобрением. Наль прикрикнул и сжал ногами бока своего коня, пуская его в безудержный галоп.

— Что мы делаем! — восторженно хохотал рядом Джерлет. — Это чистое безумие!

С шумом, смехом, свистом пронеслись они наискось через поляну. Прежде чем скрыться среди деревьев, Наль и несколько других эльфов оглянулись на людей. Кто-то показывал пальцем, кто-то опомнился и бежал прочь, но большинство застыли на месте, не в силах оторваться от столь необычайного зрелища. Всадники, все как один молодые, высокие и стройные, в одеждах, что не одну сотню лет как вышли из моды, с развевающимися волосами и лицами дивной красоты произвели не меньшее потрясение, чем стихийное бедствие.

— Это Роланд! — кричали одни.

— Это король Артур со свитой! — надсаживались другие.

— Война или чума грядет, мы все обречены! — вопили третьи, падая на колени.

Раскидистые лиственные деревья вновь приняли разгоряченных всадников под свою сень, и крики постепенно стихли за их спинами. Щадя коней, охотники сбавили ход. Поймали косулю, несколько куропаток и восемь зайцев. Веселье безудержной скачки повыветрилось, и эльфы, стараясь держаться как можно тише, спешно направились назад. Обогнув поляну и прилегающий к ней участок леса по широкой дуге, начали восхождение по склонам.

Привал устроили лишь убедившись, что вернулись в границы Аркаллона. Расседлали лошадей около беспечно журчащего родника, расположились на прошлогодних листьях среди высоких душистых трав. Кто-то заиграл на свирели. Перекусили несколькими сортами твердого и мягкого сыра, сладкими первыми яблоками и орехами, запивая холодной ключевой водой. Солнце пересекло зенит. Все сильно проголодались и начали собирать валежник для костра, чтобы зажарить несколько пойманных зайцев. Даже принц Крисант поднялся с расшитого виноградными лозами атласного покрывала. Вместе было веселей. Скоро зайцы уже аппетитно истекали соком на вертелах. Флейтист снова заиграл.

Джерлет и Наль возлежали рядом с принцем, который, вскинув точеный подбородок и вытянув в сторону костра ноги в высоких сапогах из вырезанной кожи, наблюдал за своей свитой. Поджарая борзая, любимица принца, положила ему на колено сухую вытянутую морду и поглядывала на хозяина кроткими умными глазами. По другую сторону расположился один из его компаньонов и две девушки в охотничьих костюмах. Эти трое то занимали Крисанта беседой, то шутили между собой, передавая друг другу чашку с абрикосами в меду. Остальные устроились несколько поодаль.

— Как понравилось тебе в Аркаллоне и на моей охоте, тезка? — осведомился принц.

— Все было превосходно, Ваше Высочество! Из этого гостеприимного края я увезу с собой яркие воспоминания, тем более что охота подарила нам и воистину незабываемое приключение!

Все слышавшие эту фразу рассмеялись, хотя в смехе звучала некоторая натянутость.

— Когда ты уезжаешь? — спросил Джерлет, покусывая травинку.

— Завтра на рассвете. — Наль подбросил корягу в огонь. Внезапно что-то в нем зашевелилось. Из коряги выскочила черная ящерка с ярко-желтыми пятнами на боках и спине. Кто-то окрикнул собак, но те, расставив лапы и навострив уши, замерли, и сами не желая бросаться на новую добычу. Пробежав по пылающему валежнику, она проползла между расступившимися эльфами и скрылась среди трав.

— О! — оживленно переглядываясь, заговорили эльфы. — Кто-то пройдет сквозь огонь!

Джерлет рассмеялся:

— Кому как не кузнецу было вытащить огненную саламандру!

* * *

Чем ближе подъезжали к Аркаллону, тем тише и робче держалась кавалькада. Происшествие на охоте тяготило участников все сильней. Когда егеря отделились от основной процессии, чтобы доставить дичь в кухню, свита Крисанта пересекала замковый двор. Сам король Гюнтье́рн горячо обсуждал что-то с канцлером у мраморных ступеней. Свита столкнулась с ним в смятении.

Крисант обернулся к одной из составлявших ему на пикнике компанию девушек и бережно, успокаивающе сжал ее руки в своих ладонях.

— Все устроится, Дженвиэ́ль, — прошептал он, и направился прямо к королю. — Отец! — окликнул он, приближаясь.

Заметив лицо принца и общую подавленность, Гюнтьерн нахмурился:

— Что-то случилось на охоте?

— Нас видели люди.

Лица короля и канцлера потемнели.

— Как это произошло?

— Мы слишком увлеклись и пересекли границу. Там проходили горожане. Немедля повернуть не было возможным, да и поздно, они увидели нас почти тотчас, как мы их. Они вырубили подлесок за время нашего отсутствия; лес окончился, как о стену! Собаки шли по следу, и мы помчались со всех сил, чтобы они не успели разглядеть нас…

Его Величество скрестил на груди руки.

— Гостям нашим это еще простительно, но о чем думали вы, направляясь к юго-восточным склонам?

Самообладание Крисанта наконец дрогнуло вместе с голосом:

— Мы так обрадовались, почувствовав себя свободными. Это долгое ожидание выхода за стены…

— Прочувствовали? — сурово спросил король.

Крисант опустил глаза.

— Запомните это чувство, ибо неизвестно, когда оно повторится.

По взмаху королевской руки рядом оказался начальник городской охраны.

— Усилить дозоры на границах. Исполнять немедля. Никто не должен под страхом наказания выезжать в сторону Кавильота или охотиться на юго-восточных склонах. Покинуть Аркаллон можно лишь получив письменное разрешение.

Встревоженный начальник кивнул и бросился вон со двора.

Ближе к вечеру, когда немного улегся гнев Его Величества, Наль стоял в приемном зале Вьельтаэра. Стоял, опустившись на колено, горячо прося невозможного.

— Ваше Величество, судьба моя в ваших руках. Меня ждут к солнцестоянию, но не ради празднеств и увеселений. Защита Исналора и других Северных Королевств брошена на весы. — Он на мгновение опустил голову. — Долг ваш уберечь Аркаллон, мой — послужить моему королю и Исналору. Рассудите сами, но все, что мне необходимо — разрешение на выезд на рассвете.

Единственная прямая дорога к порту, именуемому эльфами Гаванью-пристанищем, шла близ человеческого Кавильота, а у эльфа оставалось чуть более двух седмиц, чтобы успеть к отплытию «Изумрудной Зари». Он не посмел упомянуть подготовку к свадьбе и назвал лишь исполнение своих прямых военных обязанностей.

— Отец, он невиновен в обнаружении, — негромко заметил Крисант. — Накажи меня дважды, но едва ли составит труда отвести глаза людей шляпой и соответственной одеждой. Двух появлений этих они не соединят, даже увидев.

Руки Гюнтьерна чуть заметно сжали подлокотники кресла в виде лежащих львов с пронизанными золотыми жилками слюдяными крыльями. Суровое лицо вестерийского короля было неподвижным.

— Встань, дитя. Я не виню тебя ни в чем, и лишь попечением моим не только о подданных, но и о гостях продиктованы эти меры. — Он посмотрел на принца. — Как полагаешь, сын, предполагает попечение оставить гостя под защитой стен или отпустить навстречу долгу перед другим монархом?

Крисант закусил губу.

Едва первые блики рассвета забрезжили на горизонте, Наль вышел во двор. За спиной возвышался замок Вьельтаэра —