она едва доставала ему ростом до груди. Поклонился низко, вставать на колени и целовать руки не стал, всё-таки он ей не служил.

– Хранит вас свет, – сказал он, вспомнив, что чародеи молятся не Покровителям.

Сенница удовлетворённо кивнула.

– И тебя, мальчик. Как зовут, откуда?

Илар кратко представился, умолчав, правда, про Сонные Топи. Сенница сама поймала его руки и стиснула. Илар замер. Ладони чародейки были сухими и горячими, как печные угли. Хотелось вырвать свои пальцы, но он не посмел.

– Лицо у тебя будто бы знакомое… – проговорила Сенница. – И искру чую. Такие ребята мне всегда нужны. Особенно сейчас, когда отряды редеют. Пойдёшь учиться? Староват, правда. Сколько тебе?

– Двадцать три.

За спиной кто-то из чародеев разочаровано присвистнул.

– Многовато. Ко мне обычно лет до тринадцати идут. Потом тяжелее. Кто в двенадцать пришёл, у тех уже частенько искра не слушается, до десяти удачнее всего. Но ничего. Пригодишься.

Она чуть подняла голову, и Илар понял, что она смотрит позади него, на Купаву.

– А что она? Тоже с искрой или без?

– Без, – ответила Купава.

– Разбудим, коли захочет.

– Не надо её, – хрипло попросил Илар. – Пускай спокойно живёт.

Сенница фыркнула.

– Раз с тобой связалась, искрой меченным, уже не будет ей покоя. Так и придётся думать: где ты, жив ли, не ранен… Но такая уж у нас доля. Я вот тоже всегда сижу и детей своих жду. Кто вернётся, а кто нет…

Она отпустила руки Илара и вздохнула.

– Пойдём поговорим, если хочешь.

Сглотнув, Илар обернулся на Купаву. Та уверенно кивнула:

– Я с Желной пойду. Ты иди.

Матушка взяла Илара под руку, и они прошли по дороге вокруг терема. За елями и высокими кустами открылся берег неширокой речки, тихой, неглубокой, с заводями, полными цветущих кувшинок. Отсветы красных огней мигали на водной ряби – словно течение подхватило снопы чародейских искр и перекатывало, то притапливая, то выбрасывая на поверхность. На другой стороне реки начинались дома, и люди спокойно гуляли по улицам, несмотря на поздний час.

– Как тут спокойно, – вырвалось у Илара с горечью.

Сенница посмотрела на него снизу вверх своими белёсыми глазами.

– Потому что мы трудились над этим покоем. Взращивали и лелеяли его. А теперь нежаки вновь хотят его разрушить. Из какой ты деревни, парень?

Илар шумно вдохнул носом ночной воздух, пахнущий рекой, крапивой и невзрачными вечерними цветами.

– Из Ежовников.

– Недалеко. Слышала, вас плотно упыри обложили. Выучишься у меня, сможешь защищать свой дом и родных.

– К нам приезжали чародеи. – Он повернул голову, чтобы видеть лицо Матушки. – И стали грабить нас. Разве это защита?

Она невинно пожала плечами.

– Отчего не защита. За защиту нужно платить. Вряд ли барахло стоит дороже жизни. Дай получше почуять искру твою. Скажу, будет ли от тебя толк. До меня доходили слухи о бродячем чародее, который в одиночку разбрасывает целые стаи. Нам бы пригодился кто-то похожий, я бы сумела твою искру направить. Но не сразу, конечно.

Они остановились на берегу реки. От воды тянуло прохладой, мокрая от росы трава липла к щиколоткам. Илар бы с удовольствием искупался – здесь, кажется, не боялись ни нежаков, ни неведомую нечисть, которой пугали детей. Дома говорили – больше в шутку, чем всерьёз, что по вечерам парней сманят русалки и утянут на дно, но все понимали: если кто и утянет на дно, то нежак, прикинувшийся сперва лягушкой, рыбой или ужом. И ему будет всё равно, парня тянуть или старика, ребёнка или женщину.

– Я не умею её показывать, – буркнул Илар. Он надеялся, что Сенница не заметит охватившее его смущение. – Она как-то сама…

Сенница встала напротив него и взяла его ладони. Положила себе на ключицы и вскинула голову, заглядывая прямо в лицо.

– Представь, будто я нежичка. Будто хочешь меня убить. Направь всю свою силу мне в грудь. Да не бойся, я отражу. Ничего не случится.

Илар сомневался. Чародейка выглядела маленькой и хрупкой, едва ли не ниже Мавны – как такую не убить ненароком? Кругом – полный город чародеев, и половина из них – «дети» Сенницы, готовые разорвать ради своей наставницы. Что будет с Купавой, если он убьёт ратную главу?..

– Не бойся, – повторила она мягче. – Давай, сынок. Я всех их так проверяла. И жива, как видишь. А в отрядах есть чародеи куда сильнее тебя, уж не обижайся.

Руки Сенницы крепко сжимали ладони Илара и постепенно становились всё горячее, наливались жаром так, что стало больно держать. Илар дёрнулся, но Сенница не отпускала.

– Давай, мальчик.

– Не могу.

– Мо-ожешь. Давай.

Илар с силой оторвался от Сенницы, и что-то ярко полыхнуло, окатив землю под ногами огненными брызгами. Сердце заколотилось быстро и тяжело, словно после долгого бега.

– Умница. – Сенница затоптала сапогом огоньки, рассыпавшиеся по траве. – Видишь, как просто. Хорошая искра у тебя. Крепкая. Без гнили. Выучишься, станешь сильным чародеем, мне такие нужны. Дадим тебе новое имя.

– Это обязательно? – спросил Илар, отдышавшись. – Я к своему привык.

Сенница развела руками.

– Ну, милый мой, тут уж кому как нравится. Чаще всего ко мне попадают юнцы, для которых новое имя означает новую жизнь. Так они входят в чародейское общество и становятся его частью. Мало кто желает оставить прежнее имя, но такие тоже есть, хотя в большинстве своём они потом тоже придумывают себе прозвище – если я не дала раньше. Я бы назвала тебя… – Она сощурилась, разглядывая Илара, – Коровяком.

Илар кашлянул.

– Коро…

Расслабился, когда понял, что Сенница смеётся.

– Шучу, шучу. Ты, главное, просто приходи учиться, никто тебе насильно имя менять не станет. А девчонка твоя будет помогать на кухне и по другим делам. Но если захочет стать чародейкой и пойти в отряд – мы и её выучим. Решение за ней самой.

– Но если даже из Купавы можно сделать чародейку, значит, каждый способен разбудить в себе искру?

Матушка Сенница медленно пошла в сторону ратницы, и Илар за ней.

– Каждый. Кто пожелает. В каждом живом искра спит. В ком-то сильная, аж полыхает, в ком-то едва теплится. Но если её разбудить и не приручить, будет много горя, и прежде всего – для хозяина искры. Так что пусть лучше не трогают. А всех обучить ратные главы всё равно не смогут, да и не нужно столько чародеев на наши веси. До недавнего времени не нужно было. Пусть пока всё остаётся так, как есть. А там решим.

«Конечно, они не захотят расширять свои ряды, чтобы не приходилось делиться собранным с деревень добром», – горько подумал Илар.

Если