хочешь? Чтобы я вязаньем занялась? Или варенье варила?

– Молчу, молчу, – вздохнула Серафима Андреевна. – Девушки в Смольном, кстати, как раз в девятнадцать лет вязаньем и занимались, и варенье варили.

– А я эмгэушница, к тому же будущий историк. Но против варенья ничего не имею. Особенно твоего, с малиной! Ну ладно, не просто мотались. Я не только отдыхать приехала, но еще и статью написать об одном человеке. Мы с Мишкой и еще с нашим одним одноклассником, Чудилой, информацию собирали. В музее были, в библиотеке, еще к одному историку ездили, и к искусствоведу, и к архивариусу, и на раскопки…

– Так я и думала! – бабушка села напротив и даже хлопнула ладонью по столу.

– В смысле, бабуль?

Но Серафима Андреевна только покачала головой:

– Вот так я и думала! Раскопки! Чтобы ты моталась да просто так? Как обычная девчонка? Так ведь и знала, что ты опять что-то насочиняла себе! Работу нашла! И Мишку своего Рыжего гоняешь по своим делам. И еще какого-то Чудилу привлекла! – Бабушка оказалась в десять раз хитрее, чем она предполагала. Это она ее разводила, напомнив про Смольный и про варенье. – Вместо того чтобы на пляже валяться, есть фрукты, загорать и плавать, ты по музеям сидишь, по библиотекам, по архивам? И по раскопкам! – Последнее слово тронуло бабушку особенно. – И куда это годится, а? Лето ведь, Юленька!

– Какая же ты хитрая, бабуля, – с укором покачала головой Юля. – Значит, лучше, если бы я с парнями ночи напролет пропадала, так?

– Да хоть так. Ты – молодая женщина.

– Ничего себе! – Юля даже вытаращила глаза на бабушку. – Это на что же ты меня толкаешь? На распутство?

– Ни на что я тебя не толкаю! И при чем тут распутство? Не все же тебе работать? Тем более здесь, на Волге? Ну, Юлька? И если парни хорошие? Ведь есть же хорошие парни. Тебе уже девятнадцать лет, ты давно невеста, а у тебя на уме одна история! Какие-то встречи, документы, какие-то расследования! Архивариусы! Вот зачем тебе архивариус, скажи мне?

– Нужен, – коротко объяснила Юля и покачала головой: – Без него никак, бабуль!

– Собралась бы да пошла на пляж.

Нет, ей было не до пляжа! Ее отец пробился к своему другу, проректору вольжанского педуниверситета Макарову, тот вышел на директора вольжанского архива Евгения Максимовича Суворина. Сегодня в обед с ним и должна состояться встреча. А еще архивариус Тюрин будет им ставить палки в колеса! Через несколько часов им предстоит бой.

– Какой тут пляж, бабуля? – вздохнула девушка. – Дел невпроворот!

– Какие дела, внучка? Лето же! – В этот момент зазвонил городской. Бабушка взяла трубку. – Алло?

– Здрасьте, Серафима Андреевна, это Мишка! Юля проснулась?

– Проснулась, проснулась. – Бабушка включила громкую связь. – Что вчера делали, Мишенька?

– Загорали, купались, Серафима Андреевна! – ответил Сомов голосом, каким Дед Мороз вдохновенно произносит: «Ну-ка, ёлочка, зажгись!» – Фрукты ели. Персики, виноград. Благодать!

– И Мишку своего врать научила, – с укором покачала головой бабушка, передала трубку внучке и пошла с кухни.

– Привет, Гном, – сказала Юля.

– Чего это Серафима Андреевна? О чем она?

– Не нравится, что мы с тобой на пляже не валяемся, вот чего.

– А, это да, жизнь проходит мимо, – рассудил Сомов. – С тобой.

– Как ты, Гном? Головка бо-бо?

– Немного.

– А призраки снились?

– Ты снилась. Исполняла танец живота, кстати.

– И как я была?

– Супер.

– И ты мне снился.

– Правда?

– Да.

– Класс!

– С Пашей.

– Тьфу. Я его душил?

– Вы играли в домино.

– Тьфу, говорю.

– Да нет, вы оба были очень милы.

– Спасибо, – скептически бросил он.

– Но ты ведь хочешь что-то сказать? Я чувствую…

– У меня новость, Юлька! – почти выкрикнул Сомов.

– Появилась за ночь?

– Да! Я знаю, кто была львица!

– Какая львица?

– Позавчерашняя! Та самая, развратная жрица! Которая барашка убила!

– Откуда?!

– Помнишь, у нее на бедре татуировка змеи? Кобры?

– Как такое забудешь.

– Ну так вот, я вчера просматривал эту оргию…

– А-а, – улыбнулась Юля. – Решил еще раз помучиться?

– Ага. Так вот, у меня есть журнал «Гламур на Волге».

– Да говори же!

– Там вернисаж татуировок. На самых изысканных женщинах Вольжанска!

Юля даже встала с кухонной табуретки.

– Ну?

– Изабелла Берковец! Хозяйка художественного салона «Изабелла» на Торговой улице. Прямо у Волги, кстати. Зайди в интернет, должна быть электронная версия журнала. Май прошлого года! Я смотрел запись оргии на телефоне, приблизил лицо жрицы. Это она.

Юля с трубкой отправилась в свою комнату, включила ноутбук и быстро вышла в мировую сеть. «Гламур на Волге», май прошлого года, вернисаж татуировок. Вот она, Изабелла Берковец! Загорелая львица с короткой стрижкой сивых волос. Спортивная, сильная, с привлекательным и одновременно властным лицом. Лет тридцати пяти. Юле даже не надо было смотреть видеозапись на телефоне – она сразу узнала это лицо. Изабелла Берковец сидела за барной стойкой в короткой до бесстыдства джинсовой юбке, очень сексуальной, даже развратной, в каких ходят путаны. Ее голые ноги были переброшены одна на другую. Была видна лента стрингов. Специально, разумеется. Иссиня-черная змея, очкастая кобра, сползала по рельефному, загорелому до кофейно-медного отлива левому бедру. И плюс приталенная джинсовая рубашка и красные серьги. Летние туфли на высокой платформе. Всего минимум. Ничего лишнего!

– Да, это она, – констатировала Юля.

– Ну что, сходим в ее салон? – спросил Мишка.

– Сходим, – ответила Юля. И тут же задумалась. – Только я схожу одна.

– Почему одна?

– Потому, Гном, что со мной тет-а-тет она будет в десять раз, нет, в сто раз откровеннее, чем в присутствии моего брата.

– И что ты ей думаешь наплести? – уже догадался о планах свой подруги Мишка Сомов. – Ведь ты ей собираешься наврать с три короба?

– Ага. Но что, пока еще не знаю. Есть только догадки. Но я это сделаю прямо сейчас, пока есть вдохновение. Не забудь, в два часа у нас архив!

– А ты успеешь?

– Я постараюсь, Гном.

– Ладно, ни пуха тебе ни пера, Белоснежка, – вздохнул Сомов. – Я верю в твою изобретательность и…

– И?

– Романтическую двуличность!

– Пойдет, – согласилась Юля. – Но я не сказала, что мне не нужен шофер.

– А-а!

– Разумеется. Я выйду через полчаса. Будь готов.

2

Через сорок пять минут Юля открыла дверь художественного салона «Изабелла». В холле висело огромное зеркало в золоченой раме, и она увидела себя целиком, как на ладони. Джинсовая юбка из прошлых лет была вызывающе короткой и узкой – не хуже, чем у хозяйки на журнальном фото! Когда они несколько минут назад неслись по улицам города на «Ямахе», мужчины смотрели на нее с большим интересом – из автомобилей и с тротуаров. А