— Но когда братья успели расправиться с Черкашиным? Они же все время были вместе с нами! Встретили нас после работы, потом возили к Павлу Семеновичу домой, потом в торговый центр. Все время были у нас на глазах!

— Черкашина они убили еще до того, как встретились с нами, — предположила Любочка. — Убили и покатили встречать нас с тобой. Мол, мечтали увидеться. А мы с тобой уши на их брехню и развесили.

— Но Черкшин был еще теплый. И вода тоже.

— И что? Труп его они положили в очень горячую воду, да еще включили воду течь в раковине. В ванной было жарко, вода за несколько часов не успела окончательно остыть. Она продолжала оставаться чуть теплой, что позволило телу тоже сохранить высокую температуру.

— Но зачем?

— Они так сделали, чтобы затруднить полиции время определения смерти. Я читала, преступники так делают, чтобы замедлить трупное окоченение. Вот и получилось, что Черкашина убили уже несколько часов назад, а труп его мы нашли еще тепленьким.

— Но почему они нас тогда повезли в этот торговый центр? Если у них в ванне мок труп, им нужно было скорей тащить нас к «маме»! Чай с ней пить! Зачем они сделали такой крюк?

— Этого я не знаю. Но убили точно они!

— Ладно, тогда объясни, зачем братьям было убивать Черкашина.

— Мало ли. Поссорились. Откуда мне знать? Но точно могу тебе сказать, что раз у братьев были ключи от квартиры Черкашина, то они же его и ухайдакали!

Какое-то время подруги молчали. А потом Верочка тихо и как-то задумчиво сказала:

— Знаешь, мне все время кажется, что у меня что-то должно быть еще.

— Где?

— В руках.

— А что именно?

— Вообще-то я надеялась, что ты мне скажешь.

Но Любочка лишь отмахнулась от подруги. Мысли прекрасной сыщицы крутились возле случившихся преступлений. И вместо того чтобы помочь Верочке определиться, что же та потеряла, Любочка сделала круглые глаза и прошептала:

— Слушай, а вдруг они и Эмму Леонидовну похитили?

И подруги уставились друг на друга в немом ужасе.

— Оч-чень может быть.

— Это что же получается? — пробормотала Любочка. — Мы с тобой проводили время в компании с убийцами и похитителями? И даже, помнится, целовались с ними?

— Сплюнь! Не дай бог нам такого!

Верочка была настроена менее радикально.

— Нет, все-таки братья не злодеи. Злодеи они другие.

— Какие?

С точным определением, как должны выглядеть злодеи, Верочка затруднилась. Но зато она вспомнила одну вещь, на которую подруги еще раньше обратили внимание.

— Похитители Эммы Леонидовны потребовали за ее возвращение деньги и еще флешки. Вдруг это те самые флешки, которые Леня оставил Эмме Леонидовне и которые она просила нас разыскать для нее?

И действительно, за всеми этими убийствами, ограблениями, похищениями и прочей новогодней суетой девушки совсем забыли про данное Эмме Леонидовне обещание помочь ей.

— Но ведь все те, к кому посылала нас Эмма, свое участие в написании скандальной статьи отвергли. Сказали, что ничего про статью не знают.

— А ты бы как поступила на их месте? Они же боялись гнева чиновника, вот и врали, что знать ничего не знают, ведать не ведают.

— Но Женя Кораблева вообще не журналист. Она модель. Ваня Черкашин — грузчик роялей. Сеня Грачев тоже к журналистике отношения не имеет, он вообще был безработным.

Это заставило Любочку призадуматься, но ненадолго.

— Я рассуждаю, что дело могло быть так. Женечка Кораблева, если она модель, значит, и внешность у нее соответствующая. Она могла состоять в близких отношениях с этим чиновником.

— Каких отношениях?

— Ну, в таких… Была его любовницей, к примеру. И Женечка случайно или намеренно стала обладательницей какой-то компрометирующей чиновника информации, которую благополучно и слила… допустим, Сене. Он же был страшный любитель женского пола. Ни одной юбки мимо себя не пропускал. Вот они с Женечкой и снюхались. Женечка поведала свои новости Сене, а тот, будучи безработным и остро нуждаясь в деньгах, допустим, примкнул к бригаде грузчиков, в которой работал и Ваня Черкашин. Во время обеденного перерыва они разговорились, Ваня случайно обмолвился о том, что у него есть друг журналист, который обожает всякого рода сенсации. И Сеня, желая похвастаться или даже заработать, сказал, что у него такая сенсация есть. Все четверо встретились, поговорили, и Леня написал ту самую статью! Писал он ее один, но участвовали четверо. Поэтому он и матери сказал, что их четверо.

Любочка с некоторой завистью посмотрела на подругу. До сих пор Любочка считала, что с фантазией у нее все в порядке, грех жаловаться. Но тихоня Верочка ее обошла!

— Мне бы и в голову не пришло всего этого напридумывать, — с восхищением произнесла Любочка.

— А если все так и было?

— Если бы да кабы. Нам с тобой поручили найти флешки. Надо их поискать. А то деньги на выкуп Павел Семенович найдет, а флешки фиг. И будет тогда у нас в истории еще один труп — Эммы Леонидовны.

— Я готова поискать, — согласилась Верочка. — Хуже не будет. Нас и так уже подозревают в двух убийствах, хуже быть просто не может.

Ах, если бы Верочка могла заглянуть вперед, ну хоть на несколько часиков. Тогда бы она небось зареклась делать такие предсказания. Но Верочка ничего такого не умела и уметь не могла. И поэтому обе подруги, не подозревая, насколько сильно осложняют и без того нелегкую свою жизнь, отправились в дальнейший путь.

Путь их лежал на кладбище. Да-да, не пугайтесь, именно туда. И это было не от того, что подруги сдались и решили сами по доброй воле улечься в могилки, чтобы прекратить свои земные страдания. Ничего подобного. До полной капитуляции подругам нужно было протянуть еще по меньшей мере полвека. Просто последний ориентир из указанных Эммой Леонидовной вел их на кладбище, где рядом со свежей могилкой своей родственницы бухгалтер запрятала флешки своего сына. Флешки оттуда таинственным образом пропали, но девушки не теряли надежды, что смогут напасть на их след.

Павел Семенович, которого подруги по телефону расспросили о недавних похоронах в семье Эммы Леонидовны, их вопросу очень удивился.

— Не помню, чтобы Эмма отпрашивалась у меня для этой цели.

— Она ничего вам не говорила про похороны Валентины?

— Кто это такая?

— Дальняя родственница. Старушка девяноста с гаком лет.

— Нет, такой я не знаю. Но, насколько помню, у Эммы есть на Волковском кладбище семейный участок, где и покоятся все члены ее семьи. В частности, там похоронен отец Эммы. Он был известным математиком, автором нескольких учебных пособий. И даже его надгробие выполнено в форме одного из его учебников. Эмма устанавливала его еще в советские годы, во времена тотального дефицита. И мрамор для надгробия обошелся ей в целое состояние. Для кого-то другого Эмма бы ни за что не стала тратить такие деньги, но когда речь шла об отце, Эмма переставала быть расчетливой. Его она обожала. И боюсь, что его кончина стала для нее огромным ударом.