это человек. Второй дракон повторил действия первого, проглотил плод и тоже превратился в человека.

— Пока не привыкнешь к магии оборотней, только жестокрыльник сможет возвращать тебе человеческий облик. И как же так получилось, что ты такой огромный и сильный не уберёг такую хрупкую и маленькую женщину? И как же так получается, что я всегда опаздываю? — Энт разозлился. Не так он представлял себе эту встречу.

Видя ледяной саркофаг и раненое тело Софи, Энт разозлился на самого себя, на парня, на Вулкана.

— Где ты был всё это время, пока мы сражались с Вулканом, нам не хватало твоих сил! — Эйон не хотел ругаться с тем, кого ждал всю свою жизнь. Но вид ледяного саркофага, злость Энта и усталость сделали своё чёрное дело. Теперь и Эйон готов кричать от боли…

— Я сражался с Вулканом в его чертогах. Если бы не мои силы, и мудрость старшей Эргермины, вы даже подойти к нему не смогли бы. Поверь, все, что вы видели, это лишь очень тонкий слой реальности. Как отражение на водной глади, а всю глубину омута, по имени Вулкан, вы даже представить не можете. Вот в этом омуте мне и пришлось оказаться, держать этого врага, пока ты и Софи сделали своё дело. Мы всё это время были вместе, но на разных сторонах.

Эйон поражённый смотрел на отца, потом не выдержал и крепко обнял, несколько раз всхлипнул, как ребёнок, и, наконец, взял себя в руки. Энт похлопал сына по плечу, маг не имеет права раскисать, это и так понятно. Времени на сантименты нет!

— Я — колдун, Эр научила меня создавать мощное зелье из плодов жестокрыльника, мы вернёмся в замок на холмах, и я за три дня вылечу маму, даже не сомневайся. Единственное, мне страшно осознавать, какие мучения она перенесла. Сначала я разозлился на Ти Ар Су, что она заморозила Софи, но теперь понимаю, что это лучший способ сохранить её. Пока я буду варить зелье. Только не оставляй нас больше. Пожалуйста! — прошептал Эйон. За несколько дней парень потерял уже вторую маму, для него всё это слишком тяжело.

Энт ощутил боль сына, магу не надо задавать вопросов, и слушать истории рождения, взросления. Он видел след магии Эйона.

— Всё, нет времени рыдать! Мы обязаны позаботится о ней! Теперь собираем эти орехи-плоды и скорее в замок, будем делать так, как ты сказал, если не получится, отнесём её к волшебному озеру.

— А почему сразу нельзя к озеру? — спросил Эйон, уже летая драконом над кроной дерева и выбирая самые спелые плоды.

— Озеро непредсказуемо. Оно может оживить, а может и возродить, и тогда твоя мама снова будет маленькой девочкой. И придётся нам ждать, пока она вырастет, а потом влюбится в какого-нибудь очередного Октавиуса. Так что твой способ надёжнее. Собирай плоды!

Когда сумка наполнилась плодами, отец превратился в дракона. С наступлением темноты. Энт поднял саркофаг, и они полетели над горами в старый замок Линды на холмах. Откуда недавно Эйон пытался спасти свою приёмную мать Эр. Так много воспоминаний. Но сейчас надо начинать тяжёлый процесс восстановления погибшей Софи.

Старые котелки Эр снова пригодились, как в давние времена работа на кухне закипела. Несколько целых плодов, несколько растолочь, ещё пару ароматных корешков, подождать пока выкипит лишняя вода, добавить семена очужника, пять капель масла розы, прочитать три страницы заклинаний, желательно наизусть. И самое главное, несколько капель чистой магической крови. Энт сделал слишком большой порез на своей руке. Кровь струйкой потекла в котелок. Варево вспенилось, почернело и тут же превратилось в золотистый сироп, похожий на газировку.

— Всё, можно растопить ледяной гроб, принесём маму в комнату, её надо поить зельем каждый час до того момента, пока она не оживёт, и раны не исчезнут полностью, это может произойти за день или за два.

Энт взял ложку и зачерпнул зелье, подождал, пока оно остынет и капнул на свою рану. Кровь вспенилась и через несколько секунд даже следа от пореза не осталось.

— Первоклассное зелье, колдун! — Энт приятно удивился навыкам парня. И тут же вышел в сад, растапливать ледяной гроб Софи.

Пока Энт снимал изодранные одежды и омывал тело Софи от грязи Пустоши, обессиленный Эйон сел на пол в кухне, слишком ответственная у него была работа, почти экзамен на право называться магом-колдуном. Одна неточность и зелье из спасительного превращается в жуткий яд. Когда отец испытал его на своей ране, парень и дышать перестал. Но теперь можно вздохнуть с облегчением.

Наконец, Энт позвал сына, и магия восстановления началась. Как когда-то Софи в этой самой комнате возрождала бестелесную Тень Агассию, так теперь муж и сын возрождают её. Зрелище не из приятных. Посиневшее тело с огромной рваной раной, к счастью, сердце осталось целое. Энт сделал несколько магических действий, чтобы убедиться, что магия Эйона справится. Иначе лучше не тянуть и мчаться к озеру, а там будь что будет. Лишь бы Софи снова жила.

Сменяя друг друга, мужчины поили Софи зельем, через несколько часов её лицо просветлело, руки согрелись, и сердце забилось. Позже Энт снова приказал сыну выйти. А сам решил ещё раз втереть лекарство в тело, сквозная рана, потеря крови и обморожение даже бессмертного могут вычеркнуть из жизни. Но Софи боевая волшебница, она любит жизнь и теперь у неё есть, ради кого вернутся в этот мир.

Долгие часы ожидания, и наконец, женщина открыла глаза. Сначала с трудом понимая, где находится. Но нежность, с которой Эйон и Энт держали её за руки, пробила страх возвращения. Такой эффект знаком Энту, многие бессмертные добровольно отказываются возрождаться, после перенесённых страданий. Софи могла испугаться, и если она не почувствует в себе смелость, любовь и желание жить, то никакой эликсир вечной жизни не поможет.

Эйон поцеловал её руку.

— Прости, прости, прости, что не смог уберечь тебя! Я так испугался, мама! — огромный, сильный парень снова чуть не заплакал. Но сдержался.

— Не бросай нас, прости, что всегда опаздываю! Прости меня, любимая Софи, прости за всё! — Сказал Энт и поцеловал свою любимую.

Софи ещё не в силах говорить, только слегка улыбнулась своим мужчинам. Она ни за что не оставит их, даже не надейтесь.

Глава 41

Восстановление Софи затянулось. Энт только потом понял, что у любимой есть другая проблема, не менее важная, чем смертельная рана. Он назвал эту проблему странным словом: «Трисилье»

Так и сказал Эйону, что у Софи «Трисилье», три типа магических сил,