– Да, – кивнула Крайнова.

– Вы могли отказаться или попросить время на раздумья, но вы согласились. Анна будто была в этом уверена. Похоже, она звонила вам уже по пути в Поликарповку. Только вот что интересно, больше ни с кем по телефону она не связывалась – ни с покупателем, ни с нотариусом. Разве ж покупателем мог оказаться Валентин, – рассуждала я вслух, и когда я высказала это предположение, Люда отчаянно запротестовала.

– Нет, Гремлев, – Крайнова впервые назвала своего жениха по фамилии, – не стал бы покупать дачу. Он мне сам говорил, что еще никак не может финансово окрепнуть после развода, зарплата курьера совсем небольшая. Да и зачем ему дача в Поликарповке, которая к тому же наполовину моя?

– Думаю, что кроме него самого на этот вопрос нам никто не ответит. Впрочем, я не исключаю, что он отправился в Поликарповку вовсе не для того, чтобы купить дачу…

– Да, вы правы, – в глазах Люды блеснул огонек надежды. – Он, наверное, хотел меня подстраховать. Я ведь после разговора с сестрой позвонила ему и рассказала о том, что продаю дачу. Выслушав меня, Валентин сказал, что мне не следовало так скоропалительно принимать такое серьезное решение, что надо все хорошенько обдумать, а потому не стоит ехать на дачу. Он даже попросил меня пообещать ему, что я проигнорирую эту сделку. Ему казалось, что Аня может меня кинуть.

– Вы не стали этого обещать? – уточнила я.

– Я обманула Валентина и все-таки поехала в Поликарповку. Анино предложение было очень заманчивым. Знаете, я подумала, что в сущности ничем не рискую. Если сделка по каким-либо причинам сорвется, я сразу же оттуда уеду. Но мне очень хотелось, чтобы она состоялась. Я подумала, что деньги, вырученные за продажу дачи, как раз будут кстати к нашей свадьбе. – Крайнова задумалась. – А знаете, Таня, я ведь видела на вешалке шарф, точно такой же, как у Вали, но не придала этому никакого значения. Мало ли одинаковых мужских шарфов? У Валерия мог быть такой же, правильно?

– В принципе мог, – согласилась я. – Но скорее всего, это был шарф Гремлева. Когда вы общались с Анной, Валентин стоял под окном и прислушивался к вашему разговору. При этом ваша сестра делала ему знаки, чтобы он зашел в дом.

– Да, она подходила к окну, – вспомнила Люда. – Но мне даже в голову не могло прийти, что Валентин тогда был совсем рядом с нами. Не понимаю, что же все это значит?

– Продолжим восстанавливать хронологию событий, – сказала я. – Напомните мне, сколько времени вы пробыли в коттедже?

– Минут пятнадцать. Затем минут десять я шла до остановки и около часа ждала автобус, но так и не дождалась.

– Похоже, после вашего ухода Валентин зашел в дом через черный ход и…

– Не продолжайте! Я не верю, что Валентин мог это сделать! Может, он и общался с Аней по телефону насчет попугайчиков, но вот наверняка не известно, что это он был в Поликарповке. Сосед мог все выдумать. – Людмила принялась отчаянно защищать своего жениха.

– А как же шарф? Вы же сказали, что видели на вешалке такой же шарф, как был у Гремлева.

– Мало ли одинаковых шарфов?

– Вы подтвердили, что Аня подходила к окну…

– Но я не говорила, что она делала кому-то знаки.

– Скажите, Люда, а вы звонили Валентину на тот номер телефона, который я вам сегодня назвала, после своей поездки в Поликарповку? Или, может быть, он звонил вам на сотовый с этого номера?

Крайнова раскрыла рот, но не смогла произнести ни звука. Она схватилась руками за стеллаж, пытаясь устоять на ногах. Я испугалась, что она упадет в обморок, и предложила:

– Давайте поднимемся на воздух.

– Не стоит, я уже в порядке. – Людмила взяла в кулак всю свою волю. – Вечером того дня Валентин позвонил мне и сказал, что поменял номер своего мобильного, потому что нашел более выгодный тариф у другого оператора. Я не увидела в этом ничего предосудительного. Когда я рассказывала ему о том, что в Поликарповке не было покупателя, а сестра стала обвинять меня в том, что у нее выкидыш случился, и в смерти мамы, Валентин сказал мне: «Я же тебя предупреждал! Не стоило тебе ехать на дачу». Татьяна, я до сих пор не могу поверить в то, что Валя там был, и уж тем более в то, что он убил Анну. Может быть, это все-таки сосед? Что он там делал среди недели?

– Его послала туда матушка за консервацией.

– Это он вам так сказал?

– Елизавета Павловна, – ответила я и сменила тему: – Люда, скажите, а Гремлев знал, что мы встречались с вами в кафе «За круглым столом»?

– Знал, – кивнула Крайнова. – Я рассказала ему, что отец нанял частного детектива и что вы каким-то образом узнали, что я была в день убийства Ани в Поликарповке. Мне казалось, что вы все еще меня подозреваете, и Валя предложил позвонить вам и назначить встречу в каком-нибудь кафе, чтобы расставить все точки над «i».

– Кафе вы сами выбрали или Гремлев предложил именно то, на Архангельской улице?

– Я уже не помню. Да и какое это имеет значение?

– Дело в том, что рядом с этим кафе вырыт котлован. Когда я вышла из «Круглого стола», у меня кто-то попытался вырвать сумку, а потом столкнул в эту яму. Я не думаю, что это случайность.

– Это точно был не Валя. Он ждал меня неподалеку, я ушла первой, и мы с ним поехали ко мне.

– А я и не говорила, что это был Гремлев. Человек, который напал на меня сзади, был очень крупный. Возможно, это какой-то приятель Валентина.

– Я думаю, что это случайность. Зачем Вале на вас нападать?

– Сначала у меня хотели вырвать сумку. Наверное, думали, что там лежат какие-то улики. Но у того человека это не вышло, и он столкнул меня в котлован. Думаю, меня решили так попугать, чтобы я отказалась от расследования.

Люда молчала, анализируя, может ли ее жених быть причастен к нападению. Я думала, она снова начнет защищать Гремлева, но библиотекарша оказалась благоразумнее.

– Возможно, вы, Татьяна, и правы. Это Валентин предложил, чтобы мы встретились именно в том кафе, а еще он посоветовал мне попытаться убедить вас, что убийца – сосед, и уйти первой. Красиво и с достоинством. Я так и сделала, потому что считала, что, кроме Радченкова, больше никто Аню убить не мог. – Крайнова обреченно вздохнула. – Вчера, когда вы позвонили в домофон, Валентин стал делать знаки, чтобы я вам не открывала. Таня, вы простите, что я была с вами так резка, просто отец действительно грозился меня придушить…

– Надеюсь, Борис Федорович перезвонил вам, извинился?

– Нет, он сам не звонил. Отец слишком горд для извинений. Звонила его жена и сказала, чтобы я не принимала близко к сердцу то, что наговорил мне отец. Он, дескать, еще не отошел от смерти Анны, потом у него какие-то проблемы на работе. Сколько его помню, у него всегда были проблемы на работе.

В библиотечной тиши раздался звонок мобильного телефона. Он оторвал Людмилу от ее тревожных дум. Она достала смартфон из кармана кардигана и приложила к уху.