по рукам хлынула тьма, злая, резкая, обволакивая шкатулку.

Не сводя с меня темного взгляда, Мэтт попятился.  Кувырок назад — он перемахнул через ограду башни.

Он упал...

Я бросилась к проему между зубцами. И успела увидеть, как в воздухе открылся портал, и Мэтт исчез в нем.

Ко мне кто-то бросился. Оттащил от ограды. Затормошил.

— Руки, Филиппа, дайте свои руки!

Мои ладони окутала блаженная прохлада, снимая боль, принося невероятное облегчение.

И я словно вернулась в реальность. Увидела суетившихся на крыше законников. И кромешника, лечившего мои руки. Еще один осматривал стол. Оба явились на башню в уже ставших привычными черных плащах.

— Мэттхольд ни в чем не виноват! — торопливо заговорила я. — И я тоже не виновата. Шкатулку заохийцев оставил Вирекс.

— Мы в курсе, госпожа Джун, — заверил кромешник, продолжая держать мои ладони в своих. По коже словно иголочки бегали — заживали ожоги.

Управление в курсе, что это Вирекс устроил, какое облегчение!

Кромешник со смутно знакомым голосом продолжил:

— Все видели, как ваш жених спас город, уничтожая артефакт. Он герой.

Я с облегчением выдохнула: все-таки уничтожил, слава всем богам. Секундочку... Жених?!

Я уставилась во тьму капюшона, скрывающую лицо собеседника.  Как же не хватает возможности видеть чужую мимику!

Будто услышав мои мысленные сетования, мужчина отпустил мои исцеленные руки и отбросил капюшон.

— Ва... ваше... — И так не острый язык превратился в безвольное желе при виде короля Латории.

Воин из ордена Кромешной и сильнейший маг разума, он уже сделал столько для Латории, что ему простили странный приход к власти.

Ой...

Сомнения в его принадлежности к древнему королевскому роду тянут на государственную измену?!

— Тише, не надо паники, Филиппа, все хорошо.

Он коснулся моего плеча — и в голове исчез хаос мыслей.

— Почему вы назвали Мэттхольда моим женихом? — спросила я.

17 глава Темные загадки

— Мэттхольд Мэтиас явился, почувствовав, что вы в опасности, и у вас есть солем.

Я проследила за взглядом короля. Да, на внешней стороне левой руки мягко сияла водяная лилия в солярном круге.

И все же почему сразу жених?

Кажется, король хмыкнул.

— Не мне вас убеждать в чувствах эмиссара Мэттхольда Мэтиаса, но поверьте, в его мыслях были только вы, его суженая. У вас никаких шансов устоять, Филиппа.

Заявление его величества что-то сделали со мной, что-то хорошее: стерли усталость до капельки и притупили тревогу за Мэтта, позволяя свободнее дышать. Как он там? Упал да еще со страшным артефактом в руках.

— Кромешника, вдобавок эмиссара Тьмы, сложно убить, — сообщил король. — И шкатулка точно уничтожена, лорд Мэтиас применил заклинание из арсенала эмиссаров, доступное не всем воинам Тьмы.

И все же уцелел ли он после падения в портал, открытый прямо в воздухе?

Король больше не стал убеждать в возможностях Мэтта, спросил тихо:

— Вы чувствуете его? Он жив?

Не раздумывая, кивнула. И поразилась: а ведь точно! Я ощущаю, что он жив.

— Хорошо. При следующей встрече сообщите, что у ордена Тьмы нет к нему претензий и вопросов, он может возвращаться, полностью восстановленный в своих правах лорд Давелийской империи.

— Так легко? — не поверила я, хоть и очень обрадовалась.

— В экстраординарной пограничной ситуации разум эмиссара был полностью открыт. Перед законом империи и Тьмы он чист.

Вылить свою признательность на короля-менталиста я не успела — его окликнул второй кромешник.

— Ваше величество! – Мужчина продемонстрировал плоскую коробочку. — К столу прикреплена следилка, передающая звук на расстояние.

Что? Вирекс все слышал? Хотя нет, не все!

Я подскочила к ничего не ожидавшему давелийцу и выхватила из рук следящий артефакт.

— Вирекс, вы шмырев тупица! Оставили мне самоуничтожающийся артефакт! Буду при смерти, но не соглашусь на вашу проверку! И лицо ваше я помню, даже портрет нарисовала! Вот так вот!

Ух, отвела душу! Только все присутствующие смотрят как-то странно. Неприлично порядочной девушке ругаться? Сама знаю, но не было сил удержаться.

— А где портрет Вирекса? — оживился незнакомый законник.

Я молчал указала на скатерть.

Не раз проходившие мимо мужчины устроили к столу настоящее паломничество. Смотрели и со странными выражениями на лицах уходили в сторонку. Беззвучно смеяться, видимо.

Да, я такая, сражаю талантом наповал!

— Золотистые волосы, голубые глаза, длинный нос и вытянутый овал лица, — серьезно перечислил король. — Раньше у нас и этого не было. К сожалению, даже мне не удавалось вытянуть из памяти внешность Вирекса.

Я отчетливо осознала, что все еще помню негодяя.

— Загляните в мои воспоминания, пожалуйста. А еще, когда будем в управлении, хочу проверить одну теорию.

Его величество пристально посмотрел в мои глаза, чтобы через несколько секунд кивнуть:

— Теперь у нас есть портрет Вирекса и не только.

Скрипнули петли люка. На крышу выбрался хорошо знакомый патрульный и капитан Иженс. Последний ужаснул разбитым, опухшим лицом.

— Нашел связанного капитана в служебном магмобиле, — сообщил патрульный. — Он хотел лично убедиться, что с вверенной ему госпожой Джун все в порядке.

А вот и не все…

— Госпожа Джун, простите, что не сумел довезти вас домой, — попросил прощения Иженс и, вдруг шумно потянув носом, удивленно поинтересовался: — Вы что, здесь жаркое готовили? Осталось?

Я вспомнила раскаленную шкатулку в руках Мэттах, и такая злость меня накрыла!..

— Капитан Иженс, а где ваша мать? — спросила громко, привлекая внимания даже тех законников, которые стояли от нас далеко.

— Моя мать, — капитан замялся, — несколько дней назад она уехала из города, к друзьям.

Ага, намек для меня на откровение, что ее похитил ночной король.

— Ваше величество, это правда? Мать капитана Иженса уехала?

Король задумчиво потер подбородок.

— Нет, я уловил воспоминание,