И все-таки я не буду носить этот комплект, пусть полежит в мастерской, в особом сейфе, который «гасил» артефакты, заставляя их на время засыпать.

Шикарный букет я поставила в гостиной. Барт долго его нюхал, недовольно фыркал, но ронять не стал.

— Не понравился, но не к чему придраться? — догадалась я.

Шмырь мяукнул и боднул меня в коленку, выпрашивая положенную порцию ласки и нежности.

Я была не против почесать за ушком. Когда грустно, котики лучше шоколада, от них не полнеют.

18 глава Артефакт

Пока делала артефакт для поиска Джета, я хорошо изучила столицу, пусть и по справочникам с картами. Семейство Джун, то есть Болес, Виола и я, переехало в столицу давно, но из-за вечной занятности на работе мы никогда толком не гуляли по ее улицам, паркам и площадям. В Квартене есть много интересных мест, но у нас не находилось свободного времени, чтобы там побывать.

Многоглазка, моя собственная карта, получилась схематичной, простой, зато связанные с ней маячки вышли мощными.

Новым изобретением первым заинтересовалось управление полиции, затем и кромешники, которых планировали задействовать в поиске. Увы, без них не обойтись, пришлось просить помощи у короля Эрика.

Увидев, как меняется его лицо при слове «многоглазка», я испугалась провала, забыла, что говорить.

Выручил лорд Кимстар, емко охарактеризовавший мое детище: «Это магическая карта города, по которой можно отслеживать перемещение людей с маячками».

Его величество задумчиво кивнул, давая разрешение на участие специального отдела полиции, состоявшего практически из одних воинов Тьмы.

В грандиозной операции были задействованы и латорийки: офицеры полиции и студентки КУМ, в том числе и три сестры Вереи. Лорд Кимстар смирился, что свояченицы выросли и могут принимать решения самостоятельно.

В общем, все были довольны: управление и орден в будущем получали партию многоглазок, латорийки — возможность близко пообщаться с холостыми кромешниками.

Да, все довольны, кроме меня — я безвылазно сидела в мастерской и создавала маячки. Мэтт был в порядке, но что-то заставляло меня спешить.

Периодически накатывала паника, и я проверяла места, где предстояло находиться приманкам для Джета. Или подсадным уткам? Как правильно их назвать?

Ай, неважно! Главное, чтобы сработало.

Побратим Мэтта оказался неосторожным, а может, самоуверенным из-за умения перемещаться в пространстве.

Подняв сотни дел о нападении Поцелуйного маньяка, просмотрев журнал маршрутов полиции, я выявила несколько закономерностей, вычислила среднее время отсутствия похищенной, место, куда ее возвращали. Каждый раз жертва оказывалась в том самом районе, где и исчезала, но обязательно по пути следования полицейского патруля. То есть дезориентированная девушка не успевала толком испугаться, как ее находили законники и забирали в управление. Своеобразная забота со стороны Джета, чтобы с не подошедшей принцу кандидаткой ничего не случилось.

— Мыр, — позвал Барт, отвлекая от работы.

— Скоро поднимусь, — пообещала я и напитала силой последнюю руну на медальоне. Тринадцатом маячке из запланированных двадцати.

Накатила слабость, и я опустила голову на прохладный стол. Спать, спать... Как же я хочу спать! Отдохну минуту и последую за шмырем наверх.

— Фил, нельзя же так, — мягко пожурил голос, который я бы слушала вечно.

Теплые, широкие ладони опустились мне на спину. Погладили круговыми движениями и принялись разминать мышцы, снимая усталость.

Захотелось замурлыкать, как кошка. Подавив странное желание, я задала вопрос:

— Что нельзя, Мэтт?

— Загонять себя, Филиппа. Ты постоянно работаешь.

— Так отвлеки меня, — предложила я с готовностью.

Он стоял позади, нереальный и неуловимый, как дрема. Загадочный, безумно сильный воин Тьмы, которого почему-то потянуло к чудаковатой изобретательнице.

— Есть предложения? — шепнул Мэтт, наклонившись ниже.

Его близость будоражила, пробуждая незнакомые ранее желания.

О, у меня были только неприличные предложения! И я, девушка простая, не стала скромничать, тотчас озвучила одно из них:

— Помоги мне с названиями артефактов!

На миг замерев, Мэттхольд продолжил прерванный массаж.

— Точно, я ведь обещал. Расскажи, какими ты не довольна? Может, над чем-то безымянным работаешь?

Может, рассказать о карте? Надоело видеть ухмылки при слове «многоглазка».

Я сдержалась и назвала первое, что пришло в голову:

— Лизалка.

Пальцы на моих плечах замерли.

— Кхм, это какой-то артефакт-леденец? — помедлив, спросил Мэтт.

— Э-э, нет, — я даже растерялась, не понимая, почему именно такая ассоциация. Это ведь так просто: связать процесс пробы еды со словом «лизнуть». Не «съедалкой» же мне нужно было ее назвать!

Когда я объяснила, Мэтт немного посмеялся, но по-доброму, необидно.

И предложил другое:

— «Указатель вкуса». На артефакте ведь будут загораться отметки, правильно?

— Да, — закивала я, — на мешалке есть шкала.

— Тогда еще можно «Шкала вкуса».

О, одно изобретение — и сразу два хороших названия!

Говорили мы долго. Даже возникло опасение забыть названия — настолько их было много. Эстетическое удовольствие — вот во что превратилось неожиданное свидание.

А еще были чуткие пальцы, которые творили настоящее волшебство, прогоняя из моего тела усталость. И восхитительное волнение от близости мужчины. Я никогда не испытывала подобного. Полностью доверяя, подпустила к себе близко да еще и со спины, не видя его. Чувство защищенности и...

Из головы вылетели все определения — сильные пальцы переместились на мой затылок, сжали. И я застонала от непередаваемого удовольствия.

— Фил...

Мэтт резко развернул и накрыл мои губы своими.

Одна широкая ладонь легла на затылок, вторая — между лопатками. Он не удерживал, я могла ускользнуть в сторону. Но хотела ли?

Нет... Когда целуют страстно, уверенно, будто имеют на это право, не хочется сбегать. И мне нравился пьянящий вкус его жаляще-ласкающих губ. Их напористость и жадность. От хмельного поцелуя закружилась голова и подкосились ноги. Мэтт поддержал, сильнее прижав к твердому телу.

Громкое звяканье меня испугало.

Мэтт замер, а затем и вовсе отстранился.

— Прости, — хрипло прошептал он