Рядом со мной хлопнула дверца шкафчика, и я чуть не подпрыгнула от неожиданности.

– Тебя пригласили на пляжные игры? – Я оказалась лицом к лицу с Тиффани. Она казалась напуганной.

Я усмехнулась.

– Да, а тебя?

Придя в себя, она снова стала холодной, спокойной и собранной.

– Конечно, но я не смогу прийти. Кроме того, я слышала, что они отступили от своего правила приглашать только благословленных ангелами и сейчас зовут всякий сброд. Теперь я вижу: это правда. Хорошо, что меня там не будет, – с этими словами она развернулась на каблуках и ушла.

– Вот стерва! – воскликнула Шия, бросаясь следом за Тиффани, но я поймала ее за руку.

– Если она окажется в клинике – ты получишь наказание и подведешь нашу команду. Она лжет. Ной не разделяет людей на благословленных и проклятых.

Верно?

Шия бросила убийственный взгляд на дверь, через которую вышла Тиффани, а затем согласно кивнула.

– В тот день, когда мы закончим академию, я как следует надеру ей задницу.

Я широко распахнула глаза. Можно вытащить девушку из Города Демонов, но Город Демонов из девушки…

– Пошевеливайся, убийца, нам пора на урок. Не успеешь и глазом моргнуть, как мы уже будем выбирать себе бикини.

Она кивнула.

– Ной написал, что мне идет красный цвет.

Я рассмеялась. Ной и Шия целовались на парковке каждую среду, после его смены в клинике и ее смены у мистера Клеймора. Они договорились о свободных отношениях, поэтому я могла не волноваться, что ее сердце будет разбито.

– Тогда тебе точно стоит купить красное бикини, – согласилась я, проходя в спортивный зал.

Шия наклонилась ко мне.

– А еще он сказал, что небесно-голубой – любимый цвет Линкольна.

Кровь мгновенно отхлынула от моего лица.

– Шия, не смей говорить Ною, что мне нравится Линкольн, – яростно прошептала я.

В воздухе зазвенел ее озорной смех.

– О, прекрати. Он и так знает. Все понимают, что вы друг другу нравитесь.

Она достала свой телефон и показала мне сообщение Ноя в качестве доказательства.

Хорошо, что мне не придется ее убивать.

– Поверь, это безответная симпатия, – сказала я, думая о том, сколько раз Линкольн хмурил брови, глядя на меня.

– Я так не думаю, – возразила Шия.

В зале раздался громкий свисток.

– Сегодня мы обойдемся без оружия, – объявил мистер Брэдстоун. – Пришло время испытать ваши способности в рукопашном бою. Кроме того, мы впервые будем использовать магию. Я уже разбил вас на пары и написал все имена на доске.

Вот черт. Никакого оружия. Я посмотрела на свои бесполезные руки. Даже если мои ладони начнут светиться как тусклая лампочка – это вряд ли кого-то напугает.

– Уф. Не повезло тебе, – прошептала Шия.

Мои глаза метнулись к доске. Я оказалась в паре с Тиффани.

Просто восхитительно.

Тиффани грациозно зашла в одно из колец, очерченных голубой изолентой, встала в боевую позицию и одарила меня безумной ухмылкой. У них с Шией было много общих занятий, поэтому я знала, что Тиффани – довольно продвинутый маг для своего возраста. Ее мать была светлым магом, а отец – селестиалом. Родители тренировали ее вне школьных занятий, так что она была готова надрать мою задницу с помощью какого-нибудь заклинания. Если бы у меня была Сэра или любое другое оружие – мы бы сражались на равных, но по правилам мы не могли использовать ничего, кроме магии, так что у меня не было шансов.

Мне конец.

– Давай, Архи. Не будем тянуть время, – нараспев сказала она.

Шия схватила меня за руку, и я повернулась к ней.

– Возможно, это единственная возможность поставить ее на место и не попасть в неприятности, – сказала она, подмигнув мне.

Ха. Я была готова приложить все усилия, но я видела магию Тиффани в действии. Это было довольно впечатляюще.

Я вышла на ринг и согнула колени, чтобы поравняться с ней. В тот месяц мы изучали джиу-джитсу, и я отлично опрокидывала противников на землю. Обычно мистер Брэдстоун позволял нам выбирать партнера для спарринга, поэтому я всегда оказывалась в паре с Шией или Люком. Теперь я стояла лицом к лицу со своим заклятым врагом. «Подругой семьи» Линкольна.

Мы начали кружить по рингу, вытянув руки и глядя друг другу в глаза.

– Знаешь, Линкольн провел почти все прошлое лето у меня дома, – промурлыкала она.

Во мне вспыхнула жгучая ревность, но я не позволила эмоциям взять вверх. Вместо этого я выставила ногу, пытаясь опрокинуть соперницу на пол, но она успела подпрыгнуть, обходя мой прием.

– Ради всего святого, зачем ему это делать? – Я скорчила самую мерзкую гримасу, на какую только была способна.

Зарычав, она бросилась вперед и сбила меня с ног. Проклятье! Я не успела даже моргнуть, как Тиффани навалилась сверху, прижимая меня к земле.

– Потому что мои родители были лучшими друзьями его родителей. Я знаю его всю свою жизнь, и однажды он станет моим, так что отвали. От. Него. – Ее слюна брызнула мне на лицо. Она по-настоящему спятила. Ее руки, крепко обхватившие мои запястья, излучали теплое сияние, которое обжигало мою кожу.

– Отпусти меня, Тиффани, – предупредила я. Ее ладони становились все горячее и горячее.

Я резко дернула тазом, пытаясь использовать прием, которому учил мистер Брэдстоун, но мне не удалось сбросить ее на пол. Это была ее стихия. Вероятно, она планировала это с того самого дня, когда мы впервые встретились.

– Ты делаешь мне больно! – крикнула я ей в лицо. Она лишь усмехнулась.

Стерва! Во мне кипел гнев. Совсем как изжога, он зарождался в груди и поднимался к горлу. Когда я снова закричала ей в лицо, у меня изо рта вырвался черный дым, который обвился вокруг ее горла. На мгновение мы обе замерли в полном недоумении, а затем она отшатнулась, хватаясь за горло. Черная магическая лента душила ее.

О нет.

– Мистер Брэдстоун! – завопила я.

Лицо Тиффани посинело, а черный дым железными тисками обвился вокруг ее шеи.

Мистер Брэдстоун взглянул на нее, затем на меня и сразу же приступил к действиям. Подбежав к шкафчику на стене, он достал бутылку святой воды и свое вечное оружие – светящийся оранжевый клинок. Облив лезвие святой водой, он приложил плоскую часть к шее Тиффани. Как только холодная сталь коснулась ее кожи, черный дым рассеялся и исчез.

Тяжело дыша, Тиффани в ужасе уставилась на меня.

– Архидемон! – крикнула она хриплым голосом.

О боже мой. Что я наделала?