New York, так как многие из них были отозваны в родную Францию. С объявлением мира появилась возможность снова создать команду. Вернулись лучшие сотрудники: Муффа, Геней и Розье. Во время войны Пьер часто писал им на фронт или в военные госпитали, делясь новостями из Нью-Йорка и предлагая поддержку. Когда нужно было оплачивать медицинские счета тех, кто был ранен, он предложил сделать это. Работники вернулись с большей любовью к своей фирме; Cartier стал похож на разросшуюся семью. Не только дизайнеры, ремесленники и продавцы сблизились, но и их жены и дети. И на протяжении многих лет для нескольких поколений одной семьи стало вполне обычным работать в Cartier.

Окруженный отличной командой, Пьер стремился превратить Cartier New York в отдельную организацию, а не просто в иностранное отделение главного парижского офиса. Он рассказал братьям о своих планах относительно бизнеса: «Не бойтесь критиковать их, я доверяю вашему суждению». Объяснил, что хочет сделать нью-йоркский филиал компанией, отдельной от Парижа. Это не только предоставит больше возможностей для обхода некоторых налоговых законов, недавно введенных в Америке, но и даст компании больше независимости.

Пьер, озабоченный тем, что уход из французской столицы и парижского отделения может ухудшить его положение в семейной фирме, пришел к выводу, что сделал правильный шаг, переместившись в Америку. В годы войны, когда отделение на улице Рю де ла Пэ практически закрылось, офис Cartier New York показал, что может жить самостоятельно. Каждое бриллиантовое колье, продаваемое в шоуруме на Пятой авеню, было тому свидетельством. Но если он собирался продолжать вкладываться в нью-йоркское предприятие, то хотел быть уверен, что у него остается право на перемены.

Семья согласилась с его предложением об отдельной компании. В начале декабря 1919 года нью-йоркский филиал был зарегистрирован в Олбани, штат Нью-Йорк, под названием Cartier Inc., а Пьер стал его председателем. Президентом назначили Джозефа Хартнетта, друга семьи – ранее он помогал руководить компанией отца Эльмы в Сент-Луисе. Двумя директорами были Виктор Дотремон, который приезжал с Пьером в Нью-Йорк в 1906 году, и Джордж ван Туйл, основатель Metropolitan Trust Company. Поль Розье, житель Нью-Йорка, который присоединился к фирме в 1912 году, стал секретарем компании.

В конце декабря 1919 года в газете The New York Times появилось объявление о том, что Cartier Inc. собирает средства для расширения американского бизнеса. Отмечалось, что «Cartier – это известные ювелиры с магазинами в Лондоне, Париже и Нью-Йорке с агентами в Индии и России». Наряду с сорока тысячами акций с правом голоса Cartier Inc., принадлежащих семье, компания (под наблюдением Metropolitan Trust Company) предлагала до сорока тысяч привилегированных акций без права голоса по 100 долларов каждая (что составляло 4 миллиона долларов) с годовым дивидендом в 7 процентов. Пьер объявил, что размещение и внедрение Cartier в Нью-Йорке было сделано «с целью стать американским учреждением». При очевидном дефиците скромности, именно этот путь выбрала фирма Cartier.

4

Жак (1906–1919)

Осенью 1906 года Жак Картье прибыл в Англию. Ему было двадцать два года, и он впервые вышел из тени семьи. Первоначально в Лондоне оказался его отец, Альфред, затем – брат Пьер, который проложил путь через Ла-Манш. И вот теперь Жаку доверили управление лондонским шоурумом Cartier. Достав из кармана одну из крепких турецких сигарет Abdullah, он вытащил небольшую карту Лондона, которую Пьер оставил в квартире, и внимательно изучил ее. Моторизованные такси только что были завезены в столицу, но Жак, если не опаздывал, предпочитал ходить пешком. Он любил погружаться в гущу жизни.

Высокий, с темными волосами, зачесанными на сторону, с аккуратными усиками и самым длинным из носов Картье, Жак был скорее элегантен, чем классически красив. Он понимал, что касаемо внешности он уступал своему старшему брату Луи, но редко об этом задумывался. Гораздо больше его интересовали чудеса света, его пытливые серые глаза смотрели на новые места с детским удивлением. Прогуливаясь по Гайд-парку, он удивлялся красоте Мраморной арки Джона Нэша. Сотрудники ожидали его на утреннем собрании, но он тем не менее находил время на то, чтобы достать из верхнего кармана карандаш и миниатюрный блокнот и быстро сделать наброски. Он не хотел забыть изгиб каменной арки, напоминающий Триумфальную в родном городе. И был уверен, что Лондон подойдет ему: вдохновляющее окружение, развивающийся бизнес, который нуждался в его поддержке, возможность принимать собственные решения.

Во Франции Жак не мог действовать самостоятельно, когда дело касалось бизнеса. Это не особенно его беспокоило. Если бы у него изначально был выбор, он бы не присоединился к семейной фирме. С юношеских лет Жак больше интересовался религией, чем алмазами, и горячо надеялся стать католическим священником. Но этого не произошло. «Никогда не забывай о своих обязанностях», – напоминали ему в письмах братья. И настояли, чтобы он стал частью их братского триумвирата вместо того, чтобы служить Отцу, Сыну и Святому Духу. «Ты – часть троицы, – писал Пьер. – Мы нуждаемся в тебе».

Третий из четырех сыновей Картье, Жак вырос как бы на заднем плане, наблюдая за семейными драмами издалека. Ко времени его подросткового возраста мать уже начала проявлять признаки психической нестабильности, которая изводила ее всю оставшуюся жизнь. Отец был замечательным, когда рядом; но слишком часто занят работой; братья – заботливыми и защищали его в школе, но все же разница в возрасте была велика. Ближайшим компаньоном Жака была его сестра Сюзанн. Между ними был всего год разницы, и они часто играли вместе, в то время как отец уже учил Луи секретам ремесла. И хотя, став старше, Жак сблизился с братьями, пройдет много лет, прежде чем они будут относиться к нему как к равному.

Отложив мечты о церкви и уступив чувству семейного долга, Жак присоединился к бизнесу в феврале 1906 года. Как и братья, провел три года на военной службе, в кавалерии, прежде чем начал ученичество в Париже. Первые несколько месяцев на Рю де ла Пэ были очень активными. В то время как Пьер готовился к визиту в Нью-Йорк, а Луи был занят созданием украшений для новых важных клиентов – таких как Романовы – Жак переходил из отдела в отдел, постигая разные аспекты профессии. Он узнавал о жемчуге от эксперта компании Мориса Ришара; слушал советы хитрого Жюля Гленцера по вопросам продаж; проводил долгие часы, кропотливо сортируя рубины, сапфиры, изумруды и бриллианты по цвету, качеству и размеру.

Его любимое место было в отделе дизайна, где он учился у Александра Женайя, Анри Шено и даже у непокладистого мсье Ролиня, который часто имел стычки с Луи. В отличие от прямолинейного старшего брата, Жаку слегка не хватало силы духа. Возможно, он не мог следовать католическому призванию в повседневной работе, но поклялся жить в соответствии с принципами христианства; служащие компании отнеслись к нему тепло и доброжелательно. Альфред