Белостокского центра в Нью-Йорке сделали возможным выживание многочисленных инновационных организаций и идишских газет, которые вышли за рамки узких националистических категорий и осторожно подталкивали евреев бросить вызов власти нового и не совсем дружественного польского национального государства[530]. По мере того как эмигранты все больше осознавали политическую силу своих долларов, они стали больше инвестировать в сбор денег, потому что это позволило им как получать социальный престиж, так и заново выдвигать из своей среды влиятельных лидеров, а не новичков, которые вынуждены бороться за выживание.

Благотворительность всегда играла центральную роль в организации еврейской жизни, но в 1920-е годы, в период беспрецедентного экономического процветания американской еврейской общины иммигрантов и острой нужды евреев в Белостоке, она определяла почти все аспекты и пути взаимодействия в этом транснациональном еврейском сообщество. Растущая роль филантропии в белостокской диаспоре отражает более широкую тенденцию еврейской жизни XX века, в которой благотворительность стала основным средством, с помощью которого евреи демонстрировали свои политические, религиозные и социальные обязательства[531]. Конечно, традиция благотворительности, известная на иврите как цдака, представляет собой один из столпов иудейского закона и еврейской общественной жизни, но кампании по массовому сбору средств, создавая новые мифы и символы и опираясь на них, связывали раздачу денег с характерными для XX века способами передачи культуры, такими как выпуск открыток, тщательно продуманные парады и шоу[532]. По мере того как восточноевропейские евреи в Америке сталкивались с ростом антииммигрантских настроений и с общественным антисемитизмом, они одновременно становились свидетелями того, какую власть имели их огромные средства на прежней родине, и это переворачивало их чувство маргинальности: они уже не были относительно бедными иммигрантов во все более враждебной стране – распределение денег в Восточной Европе позволяло им считать себя влиятельными фигурами[533]. Иммигранты быстро понимали, что деньги означают власть.

Используя дискурс, наполненный рыночными образами, активисты-иммигранты начали связывать свою филантропическую деятельность с идеалами общества потребления. Призывая своих избирателей «покупать кирпичи», «инвестировать в краеугольные камни» или «приобретать сертификаты», Белостокский центр не только собирал огромные суммы, но и подталкивал эмигрантов к тому, чтобы они увидели в филантропии связь с приобретением статуса, что позволило бы им связать свои обязательства перед прежним домом с отчетливо американским чувством статуса, базировавшимся на принципах потребления посредством «покупки» сертификатов, кирпичей и краеугольных камней – предметов, которые свидетельствовали об их благотворительности[534]. Таким образом, сбор и распределение денег в этом рассредоточенном сообществе служили потребностям как доноров, так и получателей помощи, помогая белостокским евреям пережить экономические потрясения войны, а евреям в Америке заработать статус и престиж, а также укрепляли связи этой рассеянной еврейской общины.

Создание кризиса благосостояния в Белостоке: Первая мировая война и ее последствия

Память о полном уничтожении еврейской жизни во время Холокоста затмевает историю разрушений на Восточном фронте во время Первой мировой войны. Катастрофические последствия так называемой Великой войны были особенно масштабными в приграничных городах, таких как Белосток. Вопреки преобладающим ожиданиям, что война будет короткой, отсутствие какой-либо решающей победы превратило войну в затяжную. Впервые в истории России гражданское население на передовой пережило столько же лишений, сколько и солдаты на линии фронта[535]. Расположенный недалеко от российско-германской границы, Белосток в разные моменты войны оказывался в центре тяжелых боев. Вторгшиеся в него в 1915 году немецкие войска обстреляли город, согнали с места тысячи людей, подожгли сотни домов и разрушили местные фабрики. Тактика выжженной земли уничтожила еврейскую общину города: еврейское население упало с 70 000 в 1913 году до всего лишь 37 186 в 1921 году[536].

Евреи из окрестных деревень хлынули в Белосток в 1915 году, несмотря на тяжелые бои, в надежде, что в городе их ждет большая безопасность[537]. Пауль Натан, основатель Hilfsverein der Deutschen Juden (организации помощи немецким евреям), ужаснулся, когда зимой 1916 года посетил город. Потрясенный тысячами еврейских беженцев, наводнивших еврейских столовые и благотворительные организации., Натан немедленно перевел 200 000 долларов на помощь еврейской общине для создания новых столовых[538]. Осознавая острую проблему беженцев, оставшуюся после отступления немцев в 1917 году, царские власти учредили Лигу помощи голодающим евреям в занятых неприятелем местностях, которая должна была помогать еврейским беженцам в Польше[539]. В период с 1917 по 1919 год Лига выделила более 50 000 рублей на поддержку нескольких еврейских благотворительных организаций в Белостоке[540]. Благотворительные усилия спасли тысячи людей от голода, но не смогли устранить долгосрочные последствия войны, в первую очередь разрушение экономической инфраструктуры Белостока, жизненно важной для долгосрочного существования общины[541].

Белостокское еврейство встретило окончание войны с большими надеждами на политическую стабильность и возобновление экономического процветания[542]. Первые выборы в Белостокскую кехиллу (совет еврейской общины), состоявшую из 70 человек, в декабре 1918 года привлекли к голосованию более 13 000 членов общины. Социалистический блок партий получил большинство (25 мест), а сионистская (19 мест) и ортодоксальная (18 мест) партии немного отстали. Помимо поддержки выборов в еврейское общинное самоуправление, евреи были особенно воодушевлены политическими преобразованиями, происходящими вокруг них: с распадом Российской, Османской и Австро-Венгерской империй евреи больше не были имперскими подданными, а оказались разделены по множеству новых национальных государств и республик. Несмотря на то что Вторая Польская Республика не смогла прояснить вопрос о своих восточных границах на Версальской конференции, евреи в Белостоке предполагали, что их город перейдет под суверенитет Польши, хотя некоторые надеялись, что он станет частью нового Литовского государства, которое открыто вовлекало свое еврейское население в обсуждение ключевых проблем. Евреи в Белостоке считали, что Договор о правах меньшинств, подписанный Польшей в 1919 году, гарантировал им, как и всем группам меньшинств в Польше, ограниченную степень автономии в их собственных школьных системах и использование их родного языка, идиша, в официальных целях[543].

Илл. 23. Безработные на углу рынка Костюшки в Белостоке, около 1920 года. Алтер Кацизне, известный фотограф Jewish Daily Forward, подписал этот снимок: «Стоят на углу в поисках небольшой работы». Из архива Института иудаики YIVO, Нью-Йорк

Несмотря на благоприятные условия Договора о правах меньшинств, тяжелая экономическая депрессия, последовавшая за войной, поставила еврейское население Второй Польской Республики под удар экономического и политического риска. После прекращения Гражданской войны в России Советский Союз в 1920 году закрыл российский рынок для всей «внешней» торговли с Польшей, разрушив надежды многих евреев на быстрое восстановление экономики. Отсутствие государственной поддержки промышленного возрождения