по всей внутренней стенке, от корней до верхушки. Все три заллаи используются и при производстве магической бумаги.

В отличие от опарышей, сворачивающихся кольцом и змеевидным хвостом отталкивающихся от земли, чтобы ядром раздробить кости жертве, Гуаская ромашка не сильно опасна для разумных — достаточно обрубить ветки. Вот только сперва надо пробиться через извилистые ветки Уфимилийского плюща, а он ошибок не прощает.

— Я… Позвольте спросить? — аккуратно, несколько робко спросил один из солдат, ехавший со мной в повозке. Парень лет шестнадцати, с десяти лет обучавшийся в казарме, а полгода назад поступивший на службу. — У вашей расы, на острове, обряды проводите. Поэтому вы так много добыли?

— Какие обряды? — недоумённо спросил я, надеясь, что сейчас услышу что-то новое.

— Не слушайте его, — заговорил второй солдат, старый, лет под сорок, сидевший сейчас за поводьями. — Вбил себе в голову чушню, и теперь-то думает всякое.

— А как можно объяснить…

— Тебе вообще объяснять не надо, — рявкнул лейтенант. — Мы все обязаны графу клятвами души о происходящем. Разница тебе от объяснений?

— Хоть понятней станет, — стушевался молодой солдат.

— О чём речь вообще идёт? — спросил я, переведя взгляд с молодого солдата на старого. Тот будто бы почувствовал мой взгляд и прокашлялся.

— Да о голосе богов. Боги у нас-то и разные, но голос-то мы их одинаково слышим.

— Я слышал, что у вас, на острове, ритуал проводят, — с невысказанной просьбой заговорил молодой солдат. — Вас приводят в склеп, что-то с вами делают, а вы должны возвысить свою «Разумность» сразу на сто величий, чтобы сразу двадцать «разумений» смогли использовать. Это правда, что в таких ритуалах вашу душу… ну, драконы держат, и умереть не дают?

— Где ты эту херню услышал? — брезгливо выпалил я, на что молодой поник, а старый солдат рассмеялся. — Правильно же сказано, что боги разные, но голосом с нами одинаково говорят. Кто тебе это сказал?

— Торговцы с каравана, они год назад проезжали, — с самой честной интонацией проговорил парень. — Им это контрабандисты с Южного Мыса рассказали.

— Ты сначала докажи, что они-то существуют, — сквозь смех выпалил старый солдат.

— Кто это вообще такие? — спросил я, опять не понимая смысла услышанного.

— Во, даже ксат о них не слышал, — старый солдат махнул рукой в сторону молодого. — Как вообще можно поверить-то в россказни, что ксаты-то что-то тайком перевозят между материками?

— Хватит. Этот разговор неприемлем, — отрезал лейтенант. Оба солдата понимающе замолчали.

Я бы мог долго думать о каких-то ксатах-контрабандистах, но россказни ничего не стоят. Вместо этого я открыл лог-файл и закинул сорок очков характеристик в «Интеллект». Больше не буду, и подожду несколько недель. Период покоя необходим, чтобы не подвергать себя опасности. Давно ещё, в своей истинной форме я одномоментно вложил в «Выносливость» больше пятидесяти очков — но ничего не случилось. И до сегодняшнего дня я думал, что в этом аспекте работа «системы» из прошлого и нового мира разнится.

В прошлом мире было определение «прогрессирующий грейдоматонический криз». Одномоментно вложенные пятьдесят и более очков в любую «характеристику» вызывали судороги, эпилепсию, потерю сознания, внутренние кровотечения и прочее. Если вкладывать в «Силу», «Выносливость» и «Ловкость», то шанс пережить криз примерно равен десяти процентам. «Интеллект», «Воля» и «Разум» — с вероятностью в девяноста девять процентов превратят человека в овощ с выгоревшими мозгами. В этом мире вместо «Разума» есть «Магия», но, думаю, что и в этом случае смерть предопределена.

В эксперименте нет нужды, и это очень хорошо. Страшно представить, решись я следовать плану и в академии закинул бы в «Интеллект» пятьдесят очков, а то и все сто. Но вот что странно: россказни солдата о каком-то ритуале ксатов уж очень совпадают с «грейдоматоническим кризом».

После полудня мы подъехали к последнему из поселений, раскинувшихся вокруг Трайска. Солдаты недобро косились на опустевшие дворы, обступившие деревянный колодец. Пять групп домов и всяких пристроек, на улице у одного из плетёных заборов стояла пустая телега, на стене одного из домов висел лошадиный хомут, во дворе другого виднелась собачья конура, и у всех небольшие корыта для кормёжки птицы. Но звуков нет, кроме скрипа распахнутых дверей.

Лейтенант приказал проверить поселение. Солдаты разбились на две группы и осмотрели каждый двор, аккуратно придерживая щиты перед собой. В одном из домов, около давно потухшей печки, лежала груда обглоданных костей со следами копоти, а в самой печке нашёлся выгоревший до угольков кусок ноги.

— Дня два, не больше, — сказал лейтенант, когда осмотр был закончен. — Это податное поселение, принадлежит городу. Их старший три дня назад был в городе, отчитался за урожай.

— Закрома пусты, — один из солдат показал на опустевшие дворы.

— Гноллы, выгребли-то всё, — протянул старый солдат угрюмо.

— Логово большое, больше указанного. Отпускать вас одного опасно, — лейтенант сурово, с невысказанной мольбой посмотрел на меня.

— А я всё равно пойду, даже если вы откажетесь меня отвозить. И пойду один. Лучше бы одну повозку отправить в город, чтобы в гильдии авантюристов срочно сформировали группу. Авантюристы-то в городе есть.

— Логово слишком большое, — сказал лейтенант. — Авантюристов мало, они не согласятся, а срочное задание в соседних городах проигнорируют. Солдат граф так же послать не сможет. Он ограничен в деньгах.

Лейтенант коротко объяснил неприятную действительность. Граф не сможет послать солдат по многим причинам: и затраты на сборы, и провиант, и многое другое. Но ещё, почему авантюристы выгодны городам — потому что семьям погибших не надо выплачивать посмертные деньги из казны. Да и солдата тренируют не для того, чтобы его прибил какой-то гнолл. А сейчас у города и графа такая ситуация, что пожертвовать парочкой поселений — самый дешёвый вариант.

Моя же проблема заключается в том, что гноллы всяко увели с собой в лес жителей селения. Они помешают — низший и высший разумный «Чувством магии» мерцают одинаковой яркой звёздочкой. Это рушит мой план, но я идти обязан. И дело даже не в укромных взглядах солдат, кидаемых на мою грудь и посох с едва осязаемой надеждой. Мне нужно зачистить логово, чтобы добраться к кристаллу обучения.

— Поехали, важно успеть до темноты, — сказал я, первым отправившись к телегам. За моей спиной едва слышно облегчённо выдохнули разумные, вместе с лейтенантом.

К описанному в задании месту