Последнее слово он сказал так нежно, что она даже и не вздумала обидеться.

– Я так правильно сделала, что сбежала. – Ирина тряхнула головой так энергично, что пряди выбились из косичек. – Потому что иначе меня бы сейчас здесь не было. А я, оказывается, совсем не умею без этого всего жить.

Она ткнула рукой в сторону сидящих на лужайке у костра людей и стоящих палаток, но смотрела в глаза Веретьеву неотрывно, пристально. От ее взгляда внутри что-то плавилось, как попавший в грибной суп кусок сыра. Жидкая лава бушевала сейчас в теле Веретьева, клокотала, пытаясь найти выход наружу. Он снова заскрипел зубами.

– Ладно, пошли на боковую, – сказал он, ненавидя себя и сам этот момент, в котором Ирина была так близко, что только руку протяни. Но как раз протянуть руку сейчас было невозможно. – Никто не знает, что нас ждет завтра, поэтому тебе нужно хорошенько выспаться.

– А ты совсем не будешь спать? – спросила она. – Всю ночь?

– Совсем. Но это не проблема. Я спокойно переношу вынужденный недосып. Тем более что прошлой ночью я отлично выспался. Завтра доберу остальное. Иди спать и ни о чем не беспокойся. Вам с Ваней этой ночью точно ничего не угрожает.

– Я знаю, – сказала Ирина и вдруг погладила его по щеке.

Пальцы у нее были прохладные, легкие, словно крылышки бабочки. Он даже задохнулся от этого прикосновения. У костра с грохотом что-то упало. Веретьев повернулся и увидел Таню, снимавшую с рогатины над костром большое ведро, в котором на ужин кипятили чай. Ведро валялось в огне, его лизали языки пламени, отражавшиеся и в Таниных глазах. Если бы это было возможно, то под этим взглядом Веретьев имел все шансы превратиться в пепел.

* * *

Сосны шумели над головой, пахло смолой и немного земляникой, той самой земляникой, которую поутру Ирина намеревалась собирать вместе с сынишкой. При мысли об Ирине Веретьев невольно улыбнулся. Ночной летний воздух был светло-серым от так и не спустившегося сумрака. Ничего удивительного, белые ночи. В воздухе вилась тонкая струйка чуть горьковатого сигаретного дыма, это курил лежащий рядом с Веретьевым Женька.

– Думаешь, придут? – прервал он молчание. – Поэтому меня с собой на дежурство взял?

– Да ничего я не думаю. – Веретьев потянулся, разгоняя кровь по занемевшему от неподвижности телу. Глянул на командирские часы, напоминание о военном прошлом, с которым он не расставался. – Сам посуди, они в последний раз ели утром. Ту еду, что им Глебов принес. Видимо, с чердака они заметили, что я с ним разговаривал, а может, и купаться на речку ходили, а значит, могли из кустов все еще и слышать. Я дурак, конечно, что так глупо подставился.

– Ты не опер. – Женька последний раз затянулся, потушил бычок о землю, аккуратно засунул в лежащий рядом кулек. Они соблюдали правило никогда не мусорить на своих стоянках и собирали все до последней бумажки, чтобы потом увезти на свалку. – Тебя следственным действиям не учили. Но спугнул их действительно ты. Вернее, вообще появление крепкого здорового мужика в деревне, которую они считали полупустой.

– В общем, Веню они зарезали и из дома, где ночевали, быстренько убрались. В соседних деревнях людно, да и при телевизорах все, при радио, а нынче еще и при Интернете, значит, могут знать, как выглядят два беглых зэка, которых полиция ищет. Поэтому в сторону деревень они пойти не могли. И так рисковали, когда к Вене в дом пробирались. Куда они могли деваться? К дороге? Вряд ли, там патрулирование такое, что мышь не проскочит. Остается один путь – на болота. Тем более что вертолеты туда не летают.

– Да, на болотах отсидеться можно, – согласился Женька.

– Ага, только прокормиться нельзя. Им обязательно нужно совершать вылазки за едой. Вот ты бы в их ситуации куда пошел?

Макаров немного подумал, прежде чем ответить.

– В Заднее нельзя. Соблазнительно, конечно, особенно с учетом, что в одном из домов живет молодая баба с ребятенком. Запасы еды у нее есть, а охраны нет. Но у бабы в доме непонятный мужик появился, то есть ты. Да и вообще все настороже. Нет, в Заднее нельзя. Там наверняка полицейская засада могла остаться.

– И в Заполье, где Венин дом, тоже нельзя. Тогда какой остается выход?

– А выход – ночью напасть на наш лагерь, – задумчиво сказал Макаров. – Нас тут, конечно, много – здоровых мужиков. Но ночью все спят, оставив в лучшем случае часового. Да и то вряд ли. Мы ж мирные копатели, а не военизированное подразделение, зачем нам постовые? Но если постовой и есть, то подкрасться вдвоем, перерезать тихо горло – фигня вопрос. Им всего-то и надо – провизию найти. А чего ее искать, если она вон, в ящиках у походной печки лежит. И тушенка, и сгущенка, и супы консервированные. Если повезет, можно все по-тихому забрать, так, чтобы часовой, если он спит, даже и не проснулся.

– Поэтому часовых два, они не спят, и сегодня это мы с тобой, Жень, – заключил Веретьев.

– Какой план, если они все-таки появятся?

– Обезвредить и задержать. Потом полицию вызвать. Пока полиция едет, допросить, малеха с пристрастием, вдруг они знают, где Паша. Потом сдать, так сказать, по описи, чтобы люди вокруг вздохнули спокойно. И вернуться к своим делам, а первым делом – найти все-таки Пашу, черт бы его побрал.

– Саш, ты не сердись на Ольгу. Она просто места себе не находит от тревоги.

– Я и не сержусь, с чего ты взял? – Веретьев в изумлении уставился на Макарова, который, оказывается, мог предположить такую глупость.

– Мы оба с тобой понимаем, что Паши уже нет в живых, но Ольга не может даже допустить такой мысли, поэтому и придумывает всякие небылицы. Пусть. Может, хоть так он для нее подольше останется живым.

– Ты сейчас серьезно?

– Ну да.

– Жень, ты серьезно уверен, что твоего лучшего друга больше нет?

– А ты в этом, можно подумать, не уверен. Паши нет уже третьи сутки, а он не мог по доброй воле оставить ни Ольгу, ни лагерь, ни нас с тобой. Вот так просто исчезнуть и сидеть где-то на болотах, не пытаясь выйти на связь.

– Жень, ты хорошо его знаешь, что могло его заставить так сюда стремиться, именно сюда, на бирюковские болота? Он же меня практически через колено сломал, заставив спланировать эту экспедицию. Что он хотел тут найти?

Макаров ошалело смотрел на своего начальника отряда.

– Саш, ты что, правда думаешь, что он завлек нас сюда из какого-то личного корыстного интереса, а потом просто бросил? Я уж молчу о том, что этого просто не могло быть и за такие предположения морду бьют. Я только обращу твое внимание, что это просто нелогично. Если он намеренно заставил весь отряд прийти сюда, на болота, значит, мы все были ему зачем-то тут нужны. И почему тогда он исчез на третий день? Чтобы мы его искали и все здесь утопли на хрен?

– Тихо!

– Да пошел ты. Еще останавливает он меня…

– Тихо! Тсс-с-с…