Выбирать не приходилось, и Орелия позволила послу провести ее обратно, через блистательно освещенный салон и коридор, в танцевальный зал. Она была уверена: Кэролайн по какой-то причине очень желает, чтобы они с послом пошли танцевать, но по какой? Это она не совсем понимала.

Стройный, темноволосый, с красноречивым взглядом очень темных, почти черных глаз, с чувственным ртом и завораживающей улыбкой, посол, разумеется, мог служить образцом чрезвычайно привлекательного мужчины. Ей он, правда, показался несколько молодым для такой важной должности, как посольская, о чем она и думала, когда он кружил ее по залу с изяществом и безукоризненным темпом превосходного танцора, каким и представила его Кэролайн.

— Мисс Стэнион, — тихо произнес он спустя некоторое время, — у меня есть к вам просьба.

Посол прекрасно говорил по-английски, хоть и с явным акцентом. Было что-то очень «не английское» в том, как он на нее посмотрел.

— О чем вы хотите просить?

— Нам с Кэролайн нужна ваша помощь.

— Кэролайн… и вашему превосходительству?

— Мы зависим от вас, вот почему Кэролайн хотела, чтобы вы потанцевали со мной.

— Так чего же вы от меня хотите? — Сердце у Орелии сжалось. Она уже почти догадалась, о чем он сейчас попросит.

— Кэролайн сказала, что вам можно довериться. Вы, наверное, не слишком будете удивлены, если я признаюсь, что страстно в нее влюблен?

— Вашему превосходительству должно быть хорошо известно, что моя кузина помолвлена с маркизом Райдом, — ледяным тоном отвечала Орелия.

— Мне это известно, — кивнул посол, — но у меня на родине, мисс Стэнион, браки заключаются между, так сказать, семьями. Смысл этого в том, чтобы найти подходящую партию, с тем же положением в обществе, с достаточным приданым, соответствующим происхождением, и это совсем не «союз сердец», как в таких случаях говорят французы.

— У нас, в Англии, эти дела совершаются совсем иначе!

— Но вы же не хотите этим сказать, мисс Стэнион, что ваша прекрасная кузина безумно влюблена в своего жениха?

— Мне кажется, ваше превосходительство, это касается исключительно их двоих!

Посол негромко рассмеялся:

— Вы просто очаровательны, когда отвечаете мне вот так, намеренно сухо и официально, и стараетесь, как бы это сказать, меня «осадить». Я правильно выразился? Но, уверяю вас, мисс Стэнион, у меня есть разрешение Кэролайн на подобный разговор с вами. И она сказала, что вы ее любите.

— Вот это, последнее, справедливо.

— Тогда позвольте мне дать ей немного счастья, — умоляюще произнес посол, — нам так необходима для этого ваша помощь!

— Но чем я могу вам помочь? А кроме того, позвольте мне разъяснить вам, что я подобных вещей не одобряю!

И снова он рассмеялся:

— О, как вы молоды и вместе с тем как строги, как туго зашнурованы приличиями!

И, ловко прокружив ее по залу, посол заметил:

— Но у меня создается впечатление, что вы не столь уж настроены против любви, как может показаться. Неужели мне нужно говорить о том, что, едва лишь увидев Кэролайн, я сразу же влюбился в нее до безумия?

— Однако она принадлежит другому, ваше превосходительство!

— Еще нет!

— Вы хотите сказать, что желаете сами жениться на Кэролайн? — быстро спросила Орелия.

Но он вздохнул и покачал головой:

— К сожалению, это невозможно. Уже несколько лет, как я обручен с одной милой и очень богатой девушкой, что очень важно для моего положения в обществе.

— И как вы думаете, что она почувствует, когда узнает, что вы любите другую женщину?

— Джанетта еще учится в монастырской школе. Через год-два ее представят светскому обществу, и тогда же мы объявим о нашей помолвке.

— Не понимаю ваших иностранных обычаев, да и не нравятся они мне, и очень прошу ваше превосходительство не склонять Кэролайн на глупые и опасные поступки, которые могут разрушить все ее будущее.

— Уверяю вас, я вовсе не хочу причинить боль прекрасной Кэролайн и хорошо понимаю, что не должно быть никакого скандала. Это было бы не только неприятно и опасно для репутации Кэролайн, но и для моей репутации тоже, и вот именно поэтому, мисс Стэнион, мы нуждаемся в вашей помощи.

— Боюсь, что не понимаю вас! — тоном, в котором звучала полная безнадежность, отвечала послу Орелия: у нее возникло чувство, будто ее насильно увлекают в лабиринт проблем и сложностей, из которого нет выхода…

Надо обо всем поговорить с Кэролайн. Надо упросить ее не делать глупостей. Она заставит ее понять, как безответственно и неумно она поступает, собираясь именно сейчас вступить в любовную связь. И… это все так некрасиво по отношению к маркизу!

И он снова представился ей одиноким мальчиком, каким, по его словам, был, — мальчиком, росшим без любви и ласки, без единого друга, к кому он мог бы прийти со своими невзгодами, за помощью и советом…

Вслух же она сказала:

— Вы не должны так поступать, ваше превосходительство! Вы не можете не знать, как легко вы с Кэролайн станете добычей сплетен. Вы слишком известные в свете люди, чтобы никто ничего не заметил!

— Но мы это понимаем, и поэтому, мисс Стэнион, я прошу вас, ради вашей любви к Кэролайн, создать впечатление, что я скорее ваш поклонник — а не вашей кузины.

Какое-то мгновение Орелия думала, что, наверное, она ослышалась или не поняла, что он имеет в виду, но, взглянув вверх и встретив умоляющий взгляд его черных глаз, уже не могла сомневаться: он сказал то, что сказал.

— Я, разумеется, не стану делать ничего подобного, — резко отвечала она, — да как вы можете предлагать мне такое? Но, главное, это значит — поощрять безумное поведение Кэролайн, что, я уверена, нанесет вред и ее репутации, и вашей!

— Конечно, если мы будем неосторожно вести себя… Но, уверяю вас, мисс Стэнион, я человек очень опытный в подобных делах.

— О, в этом я нимало не сомневаюсь, — усмехнулась Орелия, — но позвольте мне заявить, теперь и на будущее, ваше превосходительство, что я не желаю участвовать в каких-либо заговорах и сделаю все возможное, лишь бы не позволить Кэролайн вести себя таким гнусным образом, учитывая ее помолвку со столь важным лицом, как маркиз Райд!

— Смело сказано! Я восхищаюсь вами, мисс Стэнион, и вашими принципами, но я ведь знаю, что вы любите Кэролайн и не захотите видеть, как она страдает от клеветнических сплетен «бонтона» или от скандала, который затронет ее честь, о чем вы сейчас упомянули. Вот поэтому я и уверен, что вы нам поможете!

— Нет, не стану я этого делать!

— Ну, думаю, что Кэролайн сумеет вас переубедить!

Как раз в этот момент танец закончился, и, стоя посредине зала, Орелия взмолилась: