собой лекиф. – Илгра мягко улыбнулся. – Не все же аеккам за окном летать. Отправятся с нами, только скрытно.

– Ладно.

Не удержавшись, я подошла к колдуну вплотную и погладила обтянутые чудесным мундиром плечи. Глаза Илгры потемнели.

– Скажи, что за заклятье Укрощения Смертельного Пути? Только не говори про схемы и прочее. Не хочу, чтобы ты подумал, будто я выпытываю информацию для Фэттиана. Расскажи в общих чертах. Это ведь то, о чем я думаю? Ты спас меня с помощью этого заклятья? Тогда, возле кладбища аекков, те колдуны говорили, что почуяли тебя. Что ты опытный, и тебе удавалось укрываться от них. Однако ты не учел, что вы связаны.

Некоторое время Илгра молчал. Его взгляд стал совсем черный. В его голове явно шла нешуточная борьба. «Женщинам нельзя доверять», – вспомнились слова, сказанные им однажды. Когда я решила, что он уже не ответит, Илгра разжал губы.

– Все я тогда учел, – сказал наконец. – Риск был оправдан. Просто кое-кто целенаправленно сидел и ждал малейший всплеск редкой энергии. Как паук в засаде.

– Значит, это правда. Ты действительно такое придумал!

– Разработка юности. Любил изобретать новенькое. – Илгра бросил на меня колючий взгляд. – Занимался этим в Баргесте с командой. В ней как раз состояли печально известные тебе близнецы Зоиррс и Фэт.

– Братья еще ничего. Один из них прикрыл меня щитом от Фэттиана. А толстяк мерзкий.

По резко побледневшему магу я поняла, что брякнула что-то не то.

– Что он натворил, Соана? – прорычал Илгра, и лицо у него сделалось страшным.

* * *

Аекки забавлялись. Вместе с вещами Илгра принес несколько кристаллов памяти, и пройдохи каким-то образом умудрились до них добраться. Включили один и записали ссору, которая последовала сразу после моих слов о Фэттиане и прикрывших меня близнецах. Иелграин захотел узнать все подробности. А я не желала о них распространяться, даже не знаю почему. И теперь аекки раз за разом просматривали запись, наслаждаясь представлением, а я постанывала от стыда, прикрыв руками лицо. Ибо остановить Тени не было никакой возможности. Что этим наглецам сделаешь? Кристалл они бдительно охраняли.

– Соана, что он сделал? – орал Илгра.

– Не сделал! Пытался. Он ничего не смог, говорю же!

– Не смог? Чистое везение, судя по тому, сколько проклятий он наоставлял в комнате! Какого цвета был щит?

– Зеленый.

– Это Кхалн. Он природник, зеленый – цвет его магии.

– Буду знать, кому сказать спасибо, – серьезно кивнула я.

– Что?! Не смей подходить к нему! Ни к кому из них. Почему Кхалн прикрыл тебя, я понятия не имею. Вернемся к нашим баранам, Соана. Вернее, к одному барану. Что. Сделал. Фэт?

– Да ничего он не сделал! Одни намеки отпускал… Пошлые.

Некоторое время Илгра молча переваривал, а затем его взгляд вспыхнул таким убийственным огнем, что я попятилась, кляня себя за болтливость.

– Намеки? – прорычал маг. – За одно лишнее слово его можно укоротить на голову. Уж я так точно укорочу!

– Какой мущ-щ-щина… – мечтательно прошелестела Нанси, и меня задели ее интонации. – Прелес-с-с-сть! Мальчик такой с-с-собственник! Ревнует и береж-ж-жет.

Другие Тени поддержали ее слаженным шипением:

– Дж-ж-ж-ж-жентльмен!

Я могла только поскуливать от стыда. Ну какой Илгра мальчик? Какая ревность, что за ерунда! А сама подсматривала с екающим сердечком, не в силах отвести взгляд. Илгра не выдержал и принялся гоняться за мной по комнате, а я удирать. В кристальном изображении мы нарезали несколько кругов, прежде чем Илгра вспомнил, что он колдун, и спеленал меня магией. Он потянул меня к себе и полез к моей голове пальцами.

– Я сам все увижу! – прошипел он.

Что-то подсказало мне, той, скованной, что он сможет увидеть воспоминания не только про Фэттиана, а вообще все! Что есть силы я задергалась в магических путах.

– Только попробуй! – прорычала в ответ.

– Во-о-от! – потрясла я пальцем, тыча в изображение. – Джентльмены так не поступают.

– Да что ты з-знаешь о колдунах! – захохотала Нанси. – Мальчик ещ-щ-ще оч-ч-ч-чень деликатен! И он так не с-с-сделал, хотя ему оч-ч-чень хотелос-с-с-сь!

В записи по лицу колдуна носились зверские тени, но руку Илгра действительно убрал. От злости широкая грудь вздымалась, рот сжался в твердую линию, синие глаза метали молнии.

– Ему другое хотелос-с-сь, – с пришептыванием забавлялись аекки-мужчины. – Мы меш-ш-ш-шали. Он нас ч-ч-чуял.

– Это да-а-а… – согласилась Нанси.

Это уже ни в какие ворота! Я выскочила из комнаты в гостиничный коридор и бездумно впилась взглядом в разноцветные магические светильники на стенах, которые с моим появлением вспыхнули ярче. Не знаю, почему я уперлась и не сказала Илгре про словесные домогательства Фэттиана. И про мерзкую кляксу на запястье. Возможно, потому что он рьяно кинулся настаивать. Из чувства сопротивления, как с мамой. И я осознавала, что Нанси права: Илгра деликатен. Мне вообще нечего ему противопоставить, задумай он прикоснуться силой. Иелграин – мощный маг, не чета некоторым. Но Темный послушался.

– Почему вместе с этим заклинанием они вспоминают Атэшу? – прижавшись спиной к стене в коридоре и прикрыв глаза, вспомнила свое нападение я. – Что их связывает?

– А вот в это не лезь, – ожидаемо разозлился маг. – Я просил не упоминать ее имени.

– Меня не просил!

– Теперь приказываю.

– Имею право! Мы с тобой целовались.

– И что? – темный маг хищно ухмыльнулся. – Поцелуи – одно. Память – другое. К тому же жить-то я могу?

Илгра ушел, саданув дверью, оставив меня оглушенной и переваривающей его последние слова: «Жить-то я могу».

13. Бал, на котором все пошло не так

Обещанный бал у главы кантона должен был состояться нынешним вечером. Ссора с Илгрой нарушила все наши планы, но я все равно приготовилась. Распаковала свертки, сгорая от любопытства, что приобрел колдун. И обнаружила дивное платье: белое, с серебристым узором-вышивкой, словно сотканное из лунного света. Попросив аекков и Дукоса прогуляться, я быстро переоделась. К платью прилагался плащ-накидка с воротником-стойкой и широкими рукавами. В отличие от платья плащ был синим. Нежно-васильковым на плечах, светлеющим до опалового по широким рукавам и темнеющим книзу переливами ночной лазури до почти черной кобальтовой сини. На плаще серебрилась та же вышивка, перекликаясь с платьем. В одном из свертков обнаружились и туфли в тон. Все вместе смотрелось великолепно! Не наряд, а живая магия. Если бы не ссора, я бы прыгала до потолка. Но и сейчас сердце переворачивалось. Никогда мне не дарили такие платья! Да что там, и не подарили бы, если бы не Илгра. Мужчина. Невероятно волнующе было лицезреть его выбор. А он смелый! Я в таком наряде и Иелграин в эффектной магической «броне»