с землёй и мелкими камешками. Те вещи, что отряд Горыныча бросил вместе с провизией, также оказались испорчены маслом и содержимым консервов. Их не оттереть. А днём на жаре они под солнечными лучами протухнут.

— Твари! Ненавижу! Чтоб все вы сдохли! — ярился парень. Он уже считал всё оставленное своим . И увидев, что продукты и вещи испорчены, буквально посчитал всё происками воров и врагов. — Сдохните, сдохните! А-а-а! Убью!

Во время одного из метаний и пинания мелких камней вдруг совсем рядом раздался громкий выстрел. В паре метрах от Джона взметнулся фонтанчик земли, а где-то поблизости от его тела просвистела пуля.

Злость тут же пропала, ей на смену пришёл страх.

«Ловушка! — эта мысль заняло всё место в его разуме. — Горыныч или Браун вернулись назад, чтобы меня поймать!».

Он рванул из кобуры револьвер и принялся стрелять во все стороны. Как только опустел барабан, он бросил револьвер под ноги и неловко, путаясь в ремне, стянул из-за спины карабин.

Хру-усть!

С треском скоба опустилась вниз и тут же была возвращена на место. Приклад прижался к плечу, ствол заелозил по вершинам склонов окружающих холмов. Вот что-то мелькнуло на одном из них. Или парню только показалось от ужаса, что там кто-то есть.

— Сдохните! — он выстрелил в призрачную тень и вновь рванул скобу вниз, перезаряжая карабин.

Хру-усть!

И второй выстрел.

Краем глаза увидел построенное вчера вечером убежище в промоине и стремглав бросился к нему. Одеяла отсутствовали. Но веток и жердей вполне хватало, чтобы скрыть одного человека. В нескольких шагах от входа Джон споткнулся и уронил «винчестер».Наклонился, чтобы его подобрать, при этом опёрся левой рукой о землю и… буквально рядом раздался выстрел, полетели во все стороны мелкие камешки, что-то дёрнуло ладонь, хлестнуло по лицу.

Подвывая от страха, парень оставил оружие и рванул в укрытие. И уже у самого входа его настигла ещё одна пуля невидимого стрелка, которая ударила в самый низ ноги.

Вся бравада и злость с парня слетели мгновенно. Забыв, что у него остался ещё один револьвер с полным барабаном патронов, он забился в угол и скорчился там, тихонечко завывая в ужасе. Перед глазами предстала картина, как в укрытие заглядывает Горыныч, усмехается, направляет на него свой револьвер и спускает курок.

— Нет, нет, не надо, — заскулил Джон и выставил в сторону выхода левую руку. — Пожалуйста. Я не хотел, это всё не я, это дьявол мной овладел…

Он приоткрыл глаза, чтобы посмотреть не стоит ли кто-то у входа. Никого не увидел и вздохнул с облегчением, а потом его взгляд упал на руку, которой он всё также продолжал загораживаться от неведомой угрозы. Глаза его расширились от ужаса, а в следующую секунду по мозгам ударила вспышка боли от искалеченной конечности. Пуля неизвестного стрелка лишила его двух пальцев. От среднего остался жалкий огрызок рядом с костяшками. Торчала сколотая косточка в обрамлении ошмётков кожи и жил. Безымянный болтался сродни почти оторвавшейся пуговицы на нитке, которую представлял лоскут кожи и какая-то белесая жилка. Секундами позже страшно заболела нога. Стопа. Посмотрев на неё, он увидел измочаленный носок ботинка, из которого слабо текла кровь.

Стрелок вволю покуражился над ним. Ранил так, что теперь Джону прямая дорога в могилу. На одной ноге и с одной рукой он не сможет отбиться даже от койота, не говоря уже о ком-то более опасном. Теперь он стал, как инвалид Генри Браун.

— А-а-а! — заорал он, выплёскивая в крике свой страх и отчаяние.

Глава 18

ГЛАВА 18

Мы так и не узнали сработали ли мои ловушки из патронов, не возвращаться же, чтобы посмотреть. Даже если Джон вляпался в них, выстрелы мы всё равно не слышали из-за пройденного расстояния. Да и холмы должны были заглушить звуки.

В полдень я приказал сделать остановку. Очень удачно подвернулась стая куропаток. Двумя выстрелами я подбил двух птиц. Поблизости рос кустарник. Его сухие ветки пошли в костёр. Последним занялся Генри. В деле розжига незаметного огня, чтобы ни дымка не видно, он оказался настоящим профессионалом. Мур занялась детьми. Раньше ей помогала покойная Маргарет. Теперь женщине пришлось справляться самостоятельно. Док ей помогал, но слишком неловко и неумело, не имея практики по уходу за детьми. Дахсен свалила на неё уход за собственным внуком. Вместо помощи в приготовлении обеда или заботы за детьми она достала библию и принялась шёпотом читать страницу за страницей. Я был не против, но не до фанатизма же, забрасывая всё остальное.

— Миссис Дахсен, — обратился я к ней, — помогите миссис Мур с детьми.

Та отвлеклась от чтения, равнодушно посмотрела на меня и выдала:

— Я помогаю намного больше. Мои молитвы отгоняют от нас зло. Только благодаря моим стараниям над нами висит божье благословение, делающее нас невидимыми для выходцев из Ада.

Сказала и вновь уткнулась взглядом в книгу.

— Оставь её, Горыныч, — негромко произнёс Генри. — У неё разум помутился из-за смерти дочери.

— Моя дочь жива! — резко подняла голову Дахсен и с раздражением посмотрела на инвалида. — Она скоро ко мне присоединится. Ночью во сне мне явился ангел и сказал, что скоро мы с ней встретимся.

Мужчина только покачал головой и больше не стал ничего говорить. Он занялся костром и приготовлением обеда, значительную часть которого составят мои куропатки. А на мои плечи легла охрана. Я двинулся медленным шагом вокруг лагеря и крутя головой на все триста шестьдесят.

Ел самым последним и очень быстро. В это время остальные споро собирались, готовясь выдвинуться в путь как можно скорее. Заодно решил кое-что сделать.

— Генри, как ты смотришь на то, чтобы получить местное имя? — поинтересовался я у товарища. — Полагается, как можно скорее взять его себе, чтобы Улей признал и помогал.

— Я и к старому привык. Устраивает оно меня, — пожал он плечами. — Но если необходимо, то готов выслушать предложение.

— Кок Сильвер или просто Сильвер.

— Хм? —