– Простите, – пробормотал потрясенно Артур, – я не знал.

– Это еще не все. Вы хотели узнать, почему я помнила вас много лет? Сейчас думаю, что действительно оно того не стоило. Но раз уж начала, расскажу все до конца.

Она открыла сумочку и вытащила оттуда фотографию хорошенького белокурого мальчика лет девяти.

– Вот. Это мой сын. А теперь – все.

Она повернулась и, не оборачиваясь, ушла.

Артур стоял некоторое время, потрясенный, потом спохватился и бросился вслед за ней.

Едва комната опустела, крышка встроенного столика откинулась, и оттуда вылезла взъерошенная и взмокшая от пота Аманда.

– Вот это дела… – пробормотала она. – Прям шведская семья, все друг с другом в «родстве». Филипп – с Валерией, Эрика – с Артуром, жаль, Михаила уже нет, а то вдруг и он когда-нибудь на кухарке был женат? Тоже в каком-то смысле «родство».

Она вылезла из тумбы, размяла затекшие ноги и поспешила на поиски Макса – делиться с ним подслушанной информацией.

Все получилось гораздо проще, чем предполагала Александра: дом Мары оказался неподалеку от особняка Артура. Она проследила, куда проехал автомобиль Лямзина, и пошла следом. Теперь главное не попасться Эдику на глаза – он в гневе страшен, это она уже знает.

Когда она подошла к дому, в машине его уже не было, а со двора слышались лай собаки и мужские голоса. Александра зябко поежилась от падающих с деревьев холодных капель и пожалела, что не взяла зонт, торчавший в вазе в прихожей Артура.

– Звонок еще где-нибудь есть? – донесся до нее голос Лямзина.

– Вроде бы нет, только один. Хотя я могу и не знать, – отвечал незнакомый голос.

– Ну, тогда стучи. Соседка сказала, что видела, как Мара входила в дом.

– Может быть, она не видела, как та выходила? Мы во все окна стучали.

Около порога чем-то зашуршали, и Александра быстро спряталась за куст, чтобы никому не попасться на глаза. Ее распирало любопытство, и ей очень не хотелось отправляться обратно в особняк, так и не узнав, где же Мара.

– Все обыскал, ключа нигде нет. Пойду спрошу у соседей инструмент.

– Давай.

Послышались шаги, и мимо прошел мужчина в милицейской форме с планшетом через плечо. На всякий случай Александра шмыгнула в пространство между автомобилем и забором и затихла. Милиционер, как назло, остановился прикурить, вслед за этим у него зазвонил телефон, и он, по всей видимости, собрался разговаривать, стоя тут же.

Сидеть было неудобно, Александра попыталась принять более комфортную позу, если это вообще было возможно на корточках, и едва не упала. В изгороди, о которую она оперлась спиной, оказался лаз. Не очень широкий, но в то же время достаточный для ее тощей фигуры, так что она без труда в него протиснулась. Сразу за лазом рос большой куст сирени, за которым легко можно было спрятаться от любопытных глаз.

Убедившись, что участковый вошел в дом к соседям, а Лямзина не видно, Александра пролезла в дыру и встала во весь рост. Сразу за углом здания, на его тыльной стороне, увидела маленькое узкое окошко, вероятно, ванной комнаты. Соблазн заглянуть в него был очень велик. Девушка поставила ногу на выступающую часть фундамента, подтянулась на руках и тут же свалилась вниз.

Держаться толком было не за что, ноги же в не предназначенной для лазанья обуви соскользнули со стены.

– Эй, откройте немедленно! – донесся до нее чужой голос, и она замерла, прислушиваясь.

– Бесполезно, мы уже стучали, – произнес Лямзин. – Сейчас, если не найдем ключ, будем ломать.

– Да, похоже, дверь заперта изнутри. Так что другого выхода нет.

– Ого! Плохо дело, – пробормотала Александра, – вероятно, девушка ударилась в бега.

Она быстро сбросила туфли, завязала подол юбки на поясе узлом, чтобы в ней не путались ноги, и, подтянувшись на руках, влезла на дерево. Вишня была старая, раскидистая, с узловатыми и толстыми ветвями. Они вполне выдержали бы и двоих, а не только хрупкую Александру. С нижней ветки просматривались потолок и кусок противоположной стены, но это не дало абсолютно никакой информации. Александра поднялась еще выше и осторожно двинулась в направлении к окну, старательно держась за верхние ветки. От открывшегося вида ванной она едва не свалилась с дерева.

– О господи, – бормотала она, спускаясь и едва сдерживая приступы тошноты, – какой ужас! Все в крови, абсолютно все. Стены, пол… Какого лешего меня понесло на эту вишню, вполне можно было на это и не смотреть.

Оказавшись внизу, она прижалась лбом к холодным кирпичам, часто дыша, и, как только ее отпустило, бросилась к Лямзину. Рассказать об увиденном.

Он как раз прикуривал, но, увидев ее с подолом, поднятым выше пупа, чуть не выронил сигарету изо рта.

– Вы зачем здесь, прелестное дитя? – сквозь зубы процедил он, больно стискивая локоть Александры и отволакивая ее в сторону.

– Там кровь! Я видела, там везде кровь! Надо открыть дом скорее!!! Может быть, она еще жива!

– Спокойнее, Александра. Мы делаем все, что можем.

– Да вы что, не понимаете – торопиться надо! Милиция вы или кто?!!

Она сказала это так громко, что ковырявшийся с замком сосед и участковый с интересом оглянулись на нее. Но наткнулись на ледяной взгляд Лямзина и сразу же занялись своими делами.

– Хватит уже меня тискать! – Александра недовольно вырвалась из железных пальцев Эдуарда.

– Я еще и не начал, – мрачно ответил он. – Какого черта вы тут забыли?! Я разве позволял вам за мной ходить?

– Больно мне надо вас спрашивать. Куда хочу, туда и иду!

– Вы несносны, Александра.

– Знаете, мне недосуг с вами лясы точить. Вы меня вообще слышали? Я сказала, что пол и стены в ванной забрызганы кровью!

– Да? И откуда вам это известно?

Александра помолчала, переминаясь с ноги на ногу, поправила юбку, развязав узел и вытащив ее из-за пояса, потом вздохнула и призналась:

– Я на дереве сидела. Видела.

– Подглядывали?!!

– Нет, в нарды играла! Между прочим, я выполняла вашу работу. Неужели вы не понимаете, человеку там может быть нужна помощь! Вот я, если бы имела право, уже бы в доме была!

– Ключевое слово – «если». А сослагательное наклонение к делу не пришивается.

– Вам говорили, что вы зануда?

– Нет, вы первая.

– Эдуард Петрович! Открыли уже.

Лямзин посмотрел на часы, записал время и насмешливо повернулся к Александре:

– Пойдемте, будете понятой. А заодно и проверим, насколько вы готовы оказаться на моем месте. Морально и психологически, во всяком случае.