Таня осторожно нависла над перилами. Площадкойниже три циклопа играли в самотасующиеся карты. Один из них жульничал. СверхуТане отлично было видно, как он, делая вид, что чешет шею, незаметно спускаетлишние карты себе за воротник. Два других циклопа постоянно проигрывали ипослушно подставляли ему лбы для щелбанов. Победитель загибал огромный палец ис наслаждением щелкал, вышибая у своих приятелей последний ум. Их лбы гуделиточно медные котлы.

Ванька Валялкин снял со стены факел и осветилуходящие наверх мраморные ступени. Отчетливо стали видны две потрескивающиезавесы явно магического происхождения.

– А вот и защитная магия! – сказалВанька.

– Угу. Я на такую в прошлый раз инарвался. Обратно на лягушачьих лапках прыгал… Ква-ква, тьфу, вспомнитьпротивно, – поморщился Баб-Ягун. – Ладно, сейчас проверим, смогу ли яодурачить Поклепа.

Он скинул со спины небольшой рюкзак и вытащилиз него оранжевую мантию. Бросив ее на ступеньки, внук Ягге принялся что-тобормотать, изредка заглядывая в небольшую книжку, которая, попискивая, начиналаподсказывать ему тоненьким голоском. Наконец он выпустил зеленую искру иотступил на шаг назад.

Оранжевая мантия медленно оторвалась от пола,словно внутри у нее поселился беспокойный призрак. Надувшись изнутри, онанеторопливо поплыла по лестнице. У Тани внутри все сжалось. После той истории,когда смычок у нее вспыхнул, она не могла спокойно смотреть на все оранжевое.Но оранжевых плащей и мантий в Тибидохсе было много – их носили все преподавателии многие ученики.

– Пошли! От нее нельзя отставать! –Баб-Ягун бросился следом.

Оранжевая мантия медленно проплыла половинулестничного пролета и мягко столкнулась с первой магической преградой.Зеленоватая завеса ослепительно вспыхнула, поменяла цвет и погасла. То же самоепроизошло и со следующей.

– Как тебе удалось снять заклятияПоклепа? – поразился Ванька.

Уши у Баб-Ягуна запунцовели, что было виднодаже в полумраке.

– Пришлось поломать голову, –довольно сказал он. – Две недели, пока у меня лапы лягушачьи были, толькооб этом и думал. По комнате прыгал и думал. А потом меня словно осенило:заклятия Поклепа действуют на всех, кроме него, ведь так? Потому что если быони на самого Поклепа срабатывали, он бы не смог здесь ходить и все проверять.А раз он ходит и всюду нос сует, значит, для него самого эта магия не опасна.Так?

– Вроде логично. Недаром же говорят, чтозаклинания Поклепа может снять только сам Поклеп, – подтвердила Таня. Покаона еще не понимала, куда Ягун клонит.

– А дальше проще! Я нашел в шкафу у своейбабуси его старую мантию. Он когда-то в магпункте лечился и ее случайнооставил. Ну а дальше остались пустяки: оживить ее… Тут мне очень помогла вотэта книжечка!

Баб-Ягун с гордостью продемонстрировалмаленькую потрепанную книжицу, которая недавно подсказывала ему заклинания.Книжка хитро подмигивала изображенным на обложке глазом, а на ее корешке то идело загорались красные буквы: «Проделки белых магов в пересказе Гуго Хитрого».

«И что, он в самом деле был хитрый?» –подумала Таня.

«И еще красивый!» – немедленно заверили еебуквы. А еще через мгновение название книжки изменилось. Теперь надпись накорешке гласила: «Проделки белых магов в пересказе Гуго Красивого и Умного».

Спохватившись, что книжка подзеркаливает еемысли, девочка быстро заблокировала сознание. Да, этот Гуго точно был непромах.

– Где ты взял эту книжку? Вбиблиотеке? – спросила она.

– Не-а, – замотал головойБаб-Ягун. – Абдулла бы мне ее не дал. Она в закрытом доступе. К счастью,этот Гуго когда-то лечился у моей бабуси и подарил ей экземпляр с автографом.Там на первой странице здоровенный такой росчерк.

– А что было у этого Гуги? От чего онлечился? Не от хитрости? – насмешливо поинтересовался Ванька.

– А-а, бабуся уже не помнит, –рассеянно протянул Баб-Ягун. – Ерунда какая-то. То ли перхоть, то ли зубмудрости резался… А может, просто засунул себе карандаш в ноздрю, а обратноникак. У них, у писателей, еще и не такое бывает, особенно когда вдохновениевдарит.

Книжка недовольно заворчала. Гуго Хитрый явнобыл недоволен таким отзывом о своей персоне.

Следуя за медленно плывущей по воздухумантией, которая таинственным образом повторяла все движения Поклепа и дажеточно так же подергивала плечом, ребята поднимались по мраморной лестнице.Изредка из рыцарских доспехов и из стен выплывали призраки, но все большекакие-то малознакомые и дикие. У одного в груди торчало длиннющее копье, накоторое другие призраки вешали сушиться свои старомодные чулки и кафтаны. Средиэтих призраков не было ни поручика, ни Недолеченной Дамы, ни даже БезглазогоУжаса. Призраки хмуро смотрели на друзей и, не отвечая на вопросы, втягивалисьв свои убежища.

Трижды вокруг мантии вспыхивали зеленоватыевспышки, а один раз даже красная. Похоже, Поклеп не скупился на охранныезаклинания. Причем некоторые из них были так хорошо замаскированы, что не былозаметно даже привычной уже полупрозрачной завесы. Длинные языки пламени то идело касались старой мантии Поклепа и сразу же виновато втягивались, словносообразив, что обознались.

Ребят, которые шли следом, заклинанияпропускали уже совершенно свободно. Вероятно, считали, что те следуют вместе сПоклепом и задерживать их нельзя.

Книжка Гуго Хитрого хихикала не переставая. Еепокойный автор был крайне доволен очередным приключением. Сзади на обложке дажепроступил его портрет: круглая, как блин, физиономия, короткий вздернутый нос ипышный напудренный парик. Время от времени портрет Гуго начинал оживленножестикулировать и даже показывал Тане язык.

Так они поднимались довольно долго. Когда Таняуже потеряла ступенькам счет, Ванька Валялкин внезапно остановился, вцепившисьв перила. Таня от неожиданности налетела на него и ударилась носом о его плечо.Она хотела возмутиться, но внезапно увидела то, что уже видели Ванька и Ягун, иосеклась.

Главная Лестница обрывалась. Прямо перед ними,отделенный лишь небольшой площадкой, тянулся серебристо-белый подвесной мост.Он проходил прямо сквозь каменную стену, которой для него словно несуществовало, и завершался огромным залом с узкими колоннами, которые то исчезали,то вновь прорисовывались четкими белыми линиями. Разглядеть что-либо еще былосложно, во всяком случае не поднимаясь на мост.

Гуго Хитрый в панике вскинул вверх обе руки и,изобразив на лице ужас, провалился за рамку. Несколько секунд спустя он вновьвысунулся, но уже без парика. Вид у него был на редкость удрученный. Он то идело хватался руками за лысину, делая вид, будто рвет на себе волосы.