не понимала, как она может видеть в темноте – впереди не было ни одного коралла, поэтому трудно было понять, насколько мы отдалились от сцены. Однако она продолжала плыть вперед, будто точно зная нужное направление.

Взглянув вверх, я увидела тусклый свет сквозь отверстия в мостках. Весенний Прилив был в самом разгаре. Интересно, за нами кто-нибудь следит? Я не могла разобрать никаких звуков, кроме приглушенного стука барабанов. Интересно, прыгнул ли Рэйлан в воду вслед за нами? Директор говорила, что он рыбак, а значит, не испугается темной воды.

Элизия обернулась ко мне. Я заметила, что светящийся порошок почти полностью смылся с ее кожи, только на руке осталась его малая часть. Тут она знаками показала мне, чтобы я поднималась на поверхность.

Я снова подняла глаза, но не увидела ничего, только кромешную тьму. Опустив глаза, я поняла, что Элизия исчезла.

Я начала быстро перебирать ногами, чтобы поскорее оказаться на поверхности. Всплыв, я стащила с себя маску.

– Забирайся! – сказала Элизия, в лунном свете мне показалось, что она стоит на воде. Но этого не могло быть. Тогда она показала на свои ноги. Подплыв поближе, я руками уперлась во что-то твердое. Металл.

Это оказалась решетка, на несколько метров уходящая под воду. Все ясно. Я поняла, где мы находимся: в бассейне для детей.

Я подтянулась и села на бортик. Огромная прямоугольная решетчатая конструкция была едва различима в темноте. Она была сделана специально, чтобы придавать детям уверенности. Здесь они спокойно учились плавать, зная, что не уйдут на дно.

– Именем Подводных богов, что это ты учудила? – спросила я, отжимая костюм и волосы.

Элизия улыбнулась, и ее белые зубы сверкнули в лунном свете.

– Как тебе мой новый номер? Понравился?

– Понравился? – хмыкнула я. – Я не поняла, куда ты пропала!

Она рассмеялась.

– В этом весь смысл.

– Сколько же ты его репетировала до своей… – я запнулась.

– Смерти? – Вряд ли в темноте она увидела, что я кивнула. – Я планировала показать его летом.

– Когда вода теплее?

– И не так темно.

Логично, ведь летом можно было видеть весь путь от мостков к находящемуся поблизости бассейну.

– Я репетировала его несколько месяцев, – продолжала сестра грустным голосом. – У меня ушло много времени, чтобы научиться надолго задерживать дыхание для того, чтобы туда доплыть.

Я потерла руки от волнения.

– Это же так опасно, ты могла утонуть! – Опять.

Она повторно улыбнулась.

– Но ведь у нас получилось.

Вокруг нас никого не было. Кто приводит детей учиться плавать среди ночи? Гениальный план, ничего не скажешь.

– Дальше я должна выждать десять минут и плыть обратно, чтобы вернуться на сцену, – сказала Элизия, любуясь лунными бликами на воде.

– Ты шутишь?

– Естественно, сегодня я не стану так делать. – В ее голосе послышалась печаль, но я не могла рассмотреть ее лицо.

Следующего раза у нее уже не будет. Она никогда не завершит свой номер, не увидит удивленные лица людей, вновь выйдя на сцену, не услышит гром аплодисментов. У нее остался всего один вечер. Незаконченный номер, начатый в отчаянии.

Попытка остаться в живых еще на несколько часов.

Марса проживала в одном из дальних крыльев нашего рифа, недалеко от Весеннего Прилива. Рэйлан вряд ли будет искать нас здесь. Они же не знают, что мы хотим найти карту того места, где могут быть наши родители. Но Эквинокс был не таким уж большим, и я не знала, сколько охранников с Палиндромены прибыло, чтобы нас найти. Поэтому нужно было побыстрее найти карту и уплыть восвояси.

Как и всем жителям рифа, Марсе выделили две убогие комнатки. Но она жила одна, ее дети уже выросли. Когда она преподавала в школе, ее считали весьма эксцентричной, но доброй особой, собиравшей цветные камушки, а не то, что можно было продать или обменять.

– Камни сами являются реликвиями, – говорила она. – Теперь, когда у нас так мало земли, что может быть важнее их?

Многие говорили, что у нее камни вместо мозгов или что она своей коллекцией и идеалами Прежнего мира утянет Эквинокс на дно. Поскольку на рифе были строгие ограничения по весу, ее много раз хотели выгнать с Эквинокса. Хранители уважали ее страсть ко всему, что связано с землей, но при этом регулярно наведывались к ней, чтобы убедиться, что вес ее пожитков не превышает положенную норму в расчете на квартиру.

Мне нравилось слушать Марсу и ее истории про те времена, что закончились задолго до ее рождения и даже до рождения ее родителей. Они следовали одна за другой, как слои в ее камнях. Каждое слово и предложение накладывались друг на друга. Именно эти истории, а не сами камни, имели невероятную ценность.

Я тихонько постучала в ее дверь и подождала, пока Элизия спрячется неподалеку.

Открыв дверь, Марса улыбнулась, показав несколько отсутствующих зубов. Белой морщинистой рукой она убрала седые пряди со лба.

– Заходи, – сказала она. – Ты опоздала.

Не дожидаясь моего ответа, она повернулась и пошла обратно в дом.

Глава двадцать третья

Лор

Счетчик запущен: осталось 16 часов 30 минут

Понедельник, 19:30

Через несколько минут после исчезновения сестер Алерин танцоры сняли полотнища ткани с фонарей. Однако девушек нигде не было видно. Секунду назад они стояли на сцене и вдруг исчезли.

Плохо. Плохо. Плохо. Плохо.

Я слишком отвлекся на танец, позволив себе представить другую жизнь. В каком-нибудь месте вроде Эквинокса, где никто меня не знает. Жизнь, которую я мог прожить по-своему, выйдя из тени Королевы смерти.

Но одно дело – скрываться от прошлого, не зная, что где-то существует целый неизведанный мир, и совсем другое – столкнуться с ним лицом к лицу. Это как напоминание о том, что ты потерял.

– Куда они подевались? – Тяжелая рука опустилась мне на плечо. Я вздрогнул, вспомнив про бармена с ножом. Но оказалось, что это Рэй.

Я не знал, чем объяснить ему свою глупость.

Сбежав от бармена, я протиснулся сквозь толпу к сцене, стоящей в самом центре Весеннего Прилива, и замер, не в силах оторвать глаз от девушки, которая грациозно кружилась, словно лист на ветру. Прохожие замерли, чтобы насладиться этим зрелищем. И я прекрасно их понимал. Девушка отличалась яркой красотой, на лице был специальный голубой грим, еще больше подчеркивающий ее привлекательность. Длинные темные волосы развевались у нее за спиной, словно еще одна рука, двигающаяся в такт музыке. Если бы я верил в волшебство, то я