Маршалл то и дело комментировал:

— По ночам я слышу всякие звуки из коридора. А когда я оставляю дверь спальни открытой, иногда, готов поклясться, тени движутся.

— Как-то раз я был дома один, и мне послышалось что-то вроде шелеста страниц. Как будто кто-то листал книгу. Прямо вот здесь.

— Иногда что-то шевелится на чердаке. Похоже на ползущего человека.

Элиза на весу застыла посреди стен. Неужели ее присутствие всегда было настолько очевидным? Неужели они знали о ней с самого начала? Мужчина все больше зарывался в комнаты, мальчики следовали за ним: Маршалл шел первым, за ним, чуть поодаль — Эдди. Какая-то ее часть хотела прокричать: «Хватит уже!» — но прокричать так, чтобы услышали только мальчики. Нелепая мысль, но тем не менее она не оставляла Элизу: раз уж они так хорошо слышали ее все это время, почему не предпринимали ничего раньше? Они ведь могли разобраться с ней столько месяцев назад. Почему они даже виду не подавали?

— Мой брат тоже слышал, — добавил Маршалл. — Правда, Эдди?

Голоса раздавались прямо над ней. Голоса, обсуждавшие ее. Элиза была не Девочкой из Стен, а зашуганной, ютящейся в их потьмах малышкой, незаконно проникшей в чужой дом. И братья знали о ней. Наверное, все это время они слышали каждый ее шаг. А значит, могли услышать ее и сейчас. Услышать и найти.

Элиза снова спустилась на первый этаж, протиснулась между узкими стенами по периметру библиотеки, заползла в пространство под лестницей и на четвереньках застыла. Она прислушалась.

— Вы что-нибудь нашли? — Голос Маршалла доносился сверху. Трауст, к которому он обращался, должно быть, уже добрался до чердака. Ответил он не сразу. Элиза слышала, как он ходит, как переворачивает ее обитель вверх дном, как что-то тяжелое то и дело падает на пол. Его сапоги громыхали по деревянным перекрытиям. Элиза задумалась, будет ли она в большей безопасности, если спрячется под домом. Чтобы попасть туда, ей придется снова протискиваться между библиотекой и столовой. Но они уже возвращались по коридору к лестнице.

— И правда будто два дома, — подытожил Трауст, когда они спускались вниз. — Один вложен в другой.

— Видели что-нибудь? — поинтересовался Маршалл. — Какие-нибудь улики?

Трауст утробно хохотнул:

— Вы верите в духов?

— Нет, — ответил Маршалл. По его лицу пробежала тень недоумения. — А вы?

Лестница заскрипела прямо над головой девочки. Она посмотрела вверх, на полоску света, рябившую от их шагов, приблизилась к ней и успела на мгновение зацепить его взглядом — пока, направляясь вниз, он переваливался над неплотно примыкавшими друг к другу половицами лестничной площадки. Это был крупный, хотя и не слишком высокий мужчина — ему не пришлось пригибаться под низко нависшим над лестничным изгибом потолком, как тому же мистеру Нику.

— Ни в коем случае, — возразил Трауст. — Все, что мы чувствуем, исходит от материального. Но, знаете, мне кажется, это материальное сродни сверхъестественному: целый мир за пределами нашего взгляда. Мир пляшущих по стенам теней, стоит нам на мгновение отвернуться. — Трауст наконец преодолел лестницу и прошел в прихожую. — Хорошие часы.

— А сейчас здесь кто-нибудь есть? — продолжил расспросы Маршалл. — Вы можете определить?

Трауст выдержал паузу. Судя по звукам, он возился с чем-то на полу. Должно быть, рылся в сумке, которую бросил в прихожей, когда пришел. Наконец его поиски увенчались успехом, и он показал мальчикам то, что нашел. Опережая их вопросы, он сказал:

— Мы будем использовать это не так, как вы думаете.

Эдди, все еще державшийся позади, осторожно присел на ступеньки примерно посередине лестницы. Девочка широко раскрыла глаза — она была прямо под ним. Может быть, Эдди ее услышал? Он был так близко, что она могла просунуть руку в щель и поскрести ногтем по его штанам. Она чем-то выдала себя? Вероятно, стоило задержать дыхание? Укутавшие ее стены подрагивали под глухими ударами — будто кто-то огромный барабанил по ним костяшками пальцев. Сначала ей показалось, что это был молоток, что он вбивал что-то в стену. Но она ошиблась. Удары проходили прямо сквозь Элизу, пульсировали, отдавали в зубах.

— А краску эта штука не собьет? — с сомнением спросил Маршалл.

— Подойди и попробуй сам.

По кафелю прихожей протопали шаги. Мужчина вручил инструмент Маршаллу.

— Это же обычная дубинка? — непонимающе протянул Маршалл. — Разве не такими копы бьют людей? Всяких нарушителей. Людей, а не стены. Зачем она вам?

— Чтобы лучше слышать.

— Каким образом?

— На манер летучих мышей в пещерах или кораблей в открытом море. Эхолокация. Сонар.

— Звучит как бред, — скептически ответил Маршалл, но все же попробовал постучать по стене, неуверенно, запинаясь. — Так?

— Замахнись, как настоящий мужик, — скомандовал Трауст.

— Я не хочу сколоть краску.

— В таком большом доме? — удивился Трауст. — Да папка с мамкой даже не заметят. Мы тут разберемся, а они и в ус дуть не будут.

Стук усилился.

— Смотри, — вклинился мужчина, — попробуй здесь. Узнай, что вокруг и что внизу. Изучай.

Звук пополз по стенам, огибая прихожую.

— Да у тебя прямо талант! Понял, как звучат сваи? Обычные устройства для поиска опор с такими старыми стенами не сладят. Плотность слишком неравномерная. Двух одинаковых дюймов не сыщешь! Но у нас есть это — и наш слух. Это старый каркасный дом с пустотами. Во всяком случае, большая его часть. И эти пустоты проходят через все комнаты. Вот идите-ка сюда…

Стены вокруг Элизы снова задрожали под их натиском. Она рискнула двинуться и прикрыть уши руками.

— Вот тут под лестницей — пустое пространство.

— Думаете, этот кто-то живет в наших стенах? — уточнил Эдди.

— Малыш заговорил! — отметил Трауст. — Я уж думал, ты немой. А по поводу твоего вопроса — нет. Не постоянно. Может быть, он сейчас в них, а может, и нет. Нам придется все тут вскрыть и проверить.

— Вы уже их ловили — раньше? — поинтересовался Маршалл. — В вашем доме?

Послышался шорох: похоже, мужчина убирал что-то обратно в набор инструментов. В комнате повисла тишина.

— Слышите? — наконец спросил Трауст.

Эдди заерзал на лестнице. Дерево скрипнуло.

— Слышите, вижу, — ответил Трауст за них. — Вам же знакомо это ощущение — когда вы знаете? Все говорит об обратном, но вы знаете. Я к вашему возрасту это еще как прочувствовал — я рассказывал в письмах. Оглядитесь. Вы же тоже понимаете, что прямо сейчас нас кто-то слушает.

Элиза крепко закусила костяшки пальцев, чувствуя на языке привкус пыли. Она бы и так не закричала — не посмела бы. Но заткнуть рот значило сделать это невозможным, а ей хотелось быть уверенной.