для того же, чтобы выглядеть еще худее и фигурой напоминать швабру с повешенной на нее для просушки половой тряпкой? — Да не глупое. Ты юная девушка, страшно гордящаяся первой работой, готовая свернуть горы во имя светлого будущего.

Нира честно попыталась, но по ощущением, стала выглядеть дура дурой, еще и с идиотской улыбкой.

— Меньес Тарбода, — представился «ворон» одарив мрачным взглядом сначала Глена, а потом и Ниру. — С кем имею честь?

Вика фыркнула, так многозначительно прозвучал этот вопрос.

— Интересно, чью? — проворчала, и Нира почувствовала, что ее улыбку откровенно перекашивает из-за попытки не рассмеяться.

— Глен! — бодро представился, собственно Глен. — Преподаю основы магических проявлений.

В общем, дал понять, что с вопросами разных странных действий в отношении чести не к нему.

— Нира, — представилась девушка и вместо фамилии выдала нервное хихиканье. — Хозяйственник.

Меньес Тарбода уставился на нее с интересом патологоанатома, и совершенно по вороньи склонил голову.

— Вы слишком юны, — сказал, как отрезал.

Нира пожала плечами.

— Этот недостаток время обязательно исправит, — все так же бодро пообещал Глен.

— Понятно, — явно не оценил юмора проверяющий. — Все понятно.

Огляделся, прищурился, одарил Ниру особо проникновенным взглядом.

— Представь его голым, — предложила Вика, вспомнив этот способ не бояться собеседника.

Нира зажмурилась, явно не оценив и не желая этого делать.

— Ну, ладно, тогда представь голым нашего котика, — вздохнула Вика.

— Вы мне должны объяснить, — сурово каркнул «ворон». — Что за бардак у вас здесь творится и как вы это допустили?

Нира открыла глаза и посмотрела на него с праведным возмущением.

— Допустила? — спросила гордо. — Я совсем недавно здесь работаю! Сделала за столь короткое время все, что было возможно! И это не я виновата, что школе столь мало выделяется денег, что мы не можем нанять сразу всех необходимых амулетчиков! И… И почему вы позволили предыдущему хозяйственнику просто взять и сбежать?! Все бросив вот в таком виде?! Почему вы не явились, чтобы его остановить и заставить перед побегом все исправить?!

Она ткнула беднягу Тарбода пальцем в грудь.

— Почему? — несколько растеряно переспросил он.

— Потому, что вам это было выгодно! — припечатала Нира. — Начхать вам на школу! Может вы лично эту проблему и создали! Может этот беглый — ваш знакомый и вы его подговорили, чтобы найти проблем побольше! А то надо же вам что-то найти, правильно?!

И опять ткнула пальцем в грудь.

«Ворон» открыл рот. Закрыл рот. Уставился на Глена.

— Девушка и так переживает за эту ситуацию, ночей не спит, с рассветом пошла искать шторы, а вы… — со скорбью в голосе сказал котик.

— И теперь вы попробуйте мне доказать, что ни при чем! — продолжила разоряться Нира, наступая на «ворона», и он от нее попятился. — Вы очень вовремя приехали! Как можно так вовремя приехать, не раньше, чем сбежал этот сомнительный тип и не тогда, когда все, что он натворил, уже исправлено, если не знать обо всем заранее?! Да я на вас жалобу напишу! И лично ее отвезу, в королевскую канцелярию, и буду там сидеть под дверью! Я заставлю их прочесть ее немедленно!

— Я все выясню, — пообещал Меньес Тарбода, видимо привыкший, что это он всем угрожает жаловаться и неспособный сразу решить, что теперь делать с поломавшимся шаблоном.

— А поздно! Я сейчас же начну писать! — припечатала Нира, резко развернулась и пошла куда глаза глядят, не забыв прихватить с собой котика. Так она бедного Глена и волокла за собой, пока не зашла за угол. А там отпустила его руку, прижалась спиной к стене и нервно рассмеялась. — Ну и лицо у него было, — простонала. — Он меня напугал, — призналась.

— Постараюсь тебя не пугать, — пообещал стоявший перед ней Глен. — Хотя это было чудесно. Я даже отомщенным себя почувствовал. Немного. Спасибо, мне слишком сильно хотелось его ударить.

И прижал ее ладонь к своему лбу, наклонив голову.

— Это ему еще повезло, что я про сковороду не вспомнила, — проворчала Нира, чувствуя себя очень странно и желая поворошить Глену волосы. Но не поворошила, потому что это был бы слишком интимный жест. Ей так казалось.

Откуда-то зверски пахло выпечкой, шоколадной, с ванилью и непонятной кисловатой ноткой. И это раздражало и без того злого Меньеса. Он вообще не любил всяческие отвлекающие запахи. Женские духи не любил. Мужские одеколоны. Лаванду, которую распихивают по шкафам и которой потом белье просто-таки воняет. А мыло с фруктовыми запахами вообще ненавидел и до сих пор даже не знал, что сильнее, чем его, он не любит только запах свежей выпечки, особенно когда голоден. Рот из-за этой проклятой выпечки наполнялся слюной. Мысли возвращались к ней и рисовали в голове торты и пирожные, вместо того, чтобы поддерживать праведный гнев и рисовать сцены отмщения.

— Эта девчонка, — проскрипел он и откашлялся.

Ливин посмотрел скептически. И Меньес понял, что этого, навязанного в последний момент скользкого блондина, он, пожалуй, не любит еще больше, чем всю школу вместе взятую. Неспроста его навязали. И неспроста он ведет себя так нагло. Вот дуры Орша и Кабира делают вид, что устали с дороги и только и мечтают как уйти к морю и там пропасть. Им, конечно, на возложенные на них обязанности откровенно наплевать, они на курорт ехали, за чужой счет. Но хоть не мешают.

Кирт мечтает влезть в местную защиту, он для того и приехал. Да и с проверяющими комиссиями именно по этой причине всегда ездит. Кто бы иначе пускал его в старинные крепости, которые сплошь оккупировали школы, библиотеки, полигоны и музеи? Это все знали, но не мешали ему. Чем бы дитя ни тешилось. Да и вдруг действительно в своих исследованиях продвинется?

Герни и Немин — мужские варианты курортниц, только они мечтают о юбках местных красоток, а не о море. Но эти хоть изредка работать будут.

Дорс послушен и его можно использовать в качестве секретаря, посыльного и просто идиота, который будет делать грязную работу.

В общем, отличная команда, и вдруг, в последний момент навязывают этого, Ливина, непонятно откуда взявшегося типа, со щегольской бородкой, выгоревшими до белизны волосами (где он сумел это проделать не дожидаясь лета?), достаточно смазливой физиономией и цепким взглядом, который запросто меняется на искренний