Он тоже видит меня и окликает:

– Эй, Тесс! Привет, куда подевалась? Сто лет тебя не видел.

Я подхожу к столику, и Джош делает приглашающий жест.

– Никуда не подевалась. А ты?

– Уезжал в Лос-Анджелес, повидать детей. Теперь снова взялся за карточных королев. Королева Пентаклей готова. Сейчас заканчиваю писать Королеву Кубков. Та еще стерва! – Он внимательно смотрит на меня. – Так что?

– В смысле?

– Мы снова друзья?

– А были?

Он смеется.

– Боже, как высокомерно!

– Я вообще девушка высокомерная. Как Королева Кубков. Сам же сказал – стерва.

– Ты согласишься позировать?

– Для Королевы? Ты же сказал, что заканчиваешь.

– Кроме лица. Лица пока нет. И сейчас я смотрю на тебя и думаю…

– Имей в виду, Джош, ты рискуешь: будешь меня рисовать и однажды окажешься персонажем моей пьесы. Не факт, что положительным.

Он вновь смеется.

– Мне нравится, как идет наш разговор.

– Вообще, хорошо, что я на тебя наткнулась. Есть пара вопросов.

Рассказываю про беседу с детективом Скарпачи и его брошенную ненароком фразу, что именно Джош опознавал тело Шанталь.

– Ты забыл это упомянуть.

– Я много чего забыл упомянуть. Так что можешь составлять список. Потом я извинюсь за все разом. – Он внимательно смотрит на меня. – Что еще поведал тебе Скарпачи?

– Думаю, тебе стоит с ним поговорить.

– Мне не о чем с ним разговаривать.

– А я думаю – есть о чем! Учитывая, что именно ты следил за сеансами Шанталь.

– Далеко не за всеми.

– А денацификацию наблюдал?

– Ты и это раскопала?

– Скарпачи тоже знает. Но он пока не вычислил убийцу. Пока.

– Шанталь была очень осмотрительна в том, что касалось таких сюжетов. Опасалась, что ее неверно поймут.

– Честно говоря, мне ее подход показался оскорбительным. Но Скарпачи, кажется, понимает. Он думает, что убийство как-то со всем этим связано.

– Ты рассказала ему о том, что я следил?

– Нет пока.

Джош качает головой.

– Но ты хочешь меня в это втянуть?

– Ты уже втянут! Если ее действительно убил кто-то из клиентов, твоя помощь могла бы быть неоценимой.

– А я тебе повторяю, что видел не всё. Только те сеансы, насчет которых она просила. Игры в денацификацию она держала в секрете. Я всего один раз видел ее в израильской форме, случайно. Она забыла отключить связь. Очень эффектная!.. А с чего Скарпачи решил, что это клиент?

– Вполне разумная версия. Вопреки твоему представлению, он всерьез настроен выследить убийцу. Не хочешь помочь?

– Я подумаю. – Он тянется к телефону. – Позволь, я тебя сфотографирую?

– Для Королевы Кубков? – Он кивает. Я отрицательно качаю головой. – Давай так. Ты звонишь Скарпачи, рассказываешь все, что знаешь, – и я не только позволю сделать фото, но и приду в студию и соглашусь позировать. И вишенка на торте – приглашу тебя на премьеру моего нового представления. Да, и вот еще: ты дашь мне на время «Королеву Мечей»?

– Запросы у тебя, однако.

– Великолепный портрет. Я бы очень хотела любоваться на него, когда захочу.

– Допустим, я соглашаюсь. Тогда ты разрешаешь изобразить себя как угодно?

– Конечно. Хоть стервой, хоть ведьмой. Вполне привычный образ.

Он улыбается, направляет на меня камеру.

– Готова? Раз, два, три!

Мы вместе возвращаемся к дому. По дороге я рассказываю ему о ночном посетителе.

– Во время той страшной грозы я проснулась от удара грома. Вспыхнула молния, и я увидела, как через окно над моей постелью таращится парень в плаще с капюшоном. Снова вспыхнула молния, а его уже нет.

– Что-то сомнительно. Как бы он туда пробрался? Между твоим этажом и крышей дверь заперта. Да и зачем ему туда лезть в такую погоду?

– Утром мы осмотрели крышу вместе с Кларенсом. Обе двери были открыты. А еще можно попасть на крышу с соседнего здания.

– И куда, по-твоему, он делся?

– На крыше есть закутки, где можно переждать дождь.

– Ты хочешь сказать, что нашелся придурок, который забрался на мокрую крышу, просто чтобы полюбоваться на то, как ты спишь?

– Как бы странно это не звучало. И, возможно, не первый раз. Может, он каждую ночь смотрит. Я же не знаю. Я тогда перепугалась настолько, что ушла спать в гостиную. А ты взялся бы сделать жалюзи на окна, чтобы я могла их сама открывать и закрывать?

– Конечно, только это довольно дорого. Восемьсот пятьдесят, включая материал.

Мы уже дошли до дома.

– Оно того стоит. Когда ты позвонишь Скарпачи?

– Может, встретимся втроем? Он будет задавать мне свои вопросы, ты позировать, а я работать?

– Не слишком много для одной встречи?

– По мне, так самый раз.

Я звоню Скарпачи, и говорю, что уговорила Джоша поделиться информацией.

– Только он настаивает, что будет писать меня во время этого разговора. Довольно странно.

– Хочет обеспечить свидетеля? Не знаете, почему?

– Рамос произвел на него отвратное впечатление. Джош уверен, что полицейское расследование – простая формальность. Он вообще копов недолюбливает. Сейчас зарабатывает на жизнь тем, что делает для кафе и ресторанов картины в стиле Леже и Матисса. Называет это имитацией, но, думаю, в прошлом он не просто имитировал.

Я рассказываю детективу о сенсее Курте, о том, как странно тот отреагировал, когда я завела разговор о Мари.

– Словно испугался, что я знаю об их договоренности. Вы говорили, что уже встречались с ним, но может стоит еще раз все проверить?

– Правильно сделали, что сказали, Тесс. Надеюсь, мы вскоре увидимся.

Прогон «Монолога» проходит хорошо, и Рекс почти не делает замечаний. Я созваниваюсь с Грейс. Мы назначаем дату: десятое июня, четверг, восемь часов вечера. Шампанское и бутерброды заказаны, обслуживающий персонал нанят, приглашения будут разосланы.

Я возбуждена и немного нервничаю. Звоню доктору Мод, приглашаю ее на спектакль.

– Джерри тоже будет, сможете на него посмотреть. Будут еще режиссер Рекс, сосед-художник Джош, детектив Скарпачи и пара старых друзей.

– Уверены, что хотите включить в список мозгоправа Мод?

– Совершенно уверена. Хочу собрать всех в одном месте.