Я бестрепетно встретила его взгляд.

— Нет. Я выпила настойку вербены.

— То есть вы общались наяву. Час от часу не легче.

Так. Кажется, про массаж и всё остальное ему лучше не рассказывать.

— На него напали восемь убийц, и ноги сами понесли меня, чтобы ему помочь, — честно сказала я. — Прости, Конте, но иначе я поступить не смогла. Знаю, что это глупость, но…

— А если бы напали на Эреба или на Церона, ты бы тоже встала на их защиту, Закладка? — огрызнулся Конте, но его лицо смягчилось.

— Ты меня осуждаешь?

Конте вздохнул:

— Честно? Не будь этот мерзавец тем, кто убил моего брата, я, может, тоже не удержался бы и стал с ним против восьмерых. Я не сторонник излишнего благородства, но некоторые вещи терпеть нельзя. На этом они нас и ловят.

— К тому же одной бесчинствующей бандой наёмников стало меньше.

— Тоже хорошая новость.

Я глубоко вздохнула. И быстро, перескакивая с одного на другое, пересказала Конте то, что успела узнать от Тени.

— Всё, — заключила я. — Я не знаю, верить ли ему. Но тебе нужно было это узнать.

Бледное лицо Конте было неподвижно. Он молчал.

Наконец он с размаху сел на саркофаг и похлопал рядом. Я неловко уселась на сухой камень.

— Я бывал в императорском дворце однажды, — негромко сказал Конте. — Ниро тут же содрал со стены пару мечей и устроил со мной показательную дуэль.

Я фыркнула, представляя эту сцену:

— А твои родители?

— Отец был в ужасе, а мама смеялась. — Конте отрешённо улыбнулся. — Ниро постоянно что-то придумывал. Эта его азартная улыбка… Каждый раз, когда я её видел, я знал, что он откопал в библиотеке что-нибудь интересное и нас ждёт приключение. Он так умел смеяться, Закладка. Я знал, что он никогда мне не соврёт: не сумеет. Все эмоции были написаны у него на лице. И он мне верил. Он так мне верил…

Он поднёс руку к глазам, и я торопливо отвернулась, делая вид, что не замечаю слёз.

— Следовало ожидать, что он не выживет в Подземье, — глухо сказал Конте. — Его наверняка убили в первые же дни.

Он прикрыл глаза.

— Ниро, — прошептал он. — Знаешь, мне кажется, останься я в Подземье, я бы защитил его. Мы выжили бы. Я был куда сильнее, безжалостнее, я умел играть нечестно. Ниро… ему не было доступно ничего из этого. В нём была сила, но другая. Он отчаянно хотел жить, увидеть всё, испробовать всё. Все наши игры… Ниро погружался в них с головой. Заблудиться в пещере для него было высшим счастьем. Как-то я полез искать его, когда он потерялся в коридорах, и мы заплутали вдвоём. По-моему, это были лучшие часы в моей жизни.

— Вы были близки.

— Ещё как. Ближе него у меня не было никого.

Мы помолчали. Конте вздохнул:

— Честно, лучше бы я продолжал притворяться, Закладка. Держать такое в себе больно, но рассказывать ещё больнее.

— Ты похоронил своего брата, — тихо сказала я. — А теперь приходится воскрешать его заново и снова осознавать, что он мёртв.

— Да.

Я взяла Конте за руку и сжала её.

— Всё будет хорошо, — прошептала я. — Я рядом.

Конте сжал мою руку в ответ.

— Пора двигаться дальше, — тихо произнёс он. — Этот поганец Эреб выдал себя. Куда бы он теперь не отправился, мы найдём его жирную задницу и вытрясем из него все имена, одно за другим.

— Демоны пришлют следующий Триумвират.

— И мы дадим им отпор. Ты не представляешь, как мы были сильны, когда скинули первый Триумвират. Демонам потребовался не год и не два, чтобы снова стиснуть на Рин Дредене ошейник. В этот раз мы не ограничимся передышкой, Закладка. Мы будем отстаивать свою свободу.

Вот только это будет не так просто, как предлагает Конте. Я вздохнула. Впрочем, разве хоть что-нибудь когда-нибудь бывает просто? Даже с завтраком порой выходит то ещё приключение. Одна овсянка на воде чего стоит.

— И что же мы будем… — начала я.

Голову вдруг пронзило болью. Резкой, неожиданной, странной. Уши словно залепили ватой, и я почувствовала, как тело останавливается, отключается, как я падаю навзничь на саркофаг…

— Конте, — успела прошептать я. — Что происходит?

Ледяные руки Конте схватили мои. Его глаза расширились.

— Нет, Закладка, — хрипло сказал он. — Борись с этой дрянью! Слышишь меня? Не засыпай!

— Не… засыпать?

— Чёртова демонская кровь, — прошипел он. — Закладка, я не успею сбегать за вербеной: ты заснёшь. Не поддавайся, говори со мной!

— Кровь?

— Да. Ты засыпаешь, потому что где-то там засыпает он.

Я вздрогнула всем телом. Засыпает после нашей ночи вместе? Снова? Но мы ведь оба проснулись не так давно!

Значит, Тень не просто так закрыл глаза. Что ему от меня нужно? И зачем, если я всё равно ничего не запомню?

Незачем. Незачем ему со мной говорить, если я этого не хочу!

Я упрямо сжала губы, прикусывая нижнюю губу до крови, и боль на секунду притупила сонливость. Нет. Я смогу победить. Я не хочу его видеть.

Сердце предательски кольнуло. Я врала себе. Я хотела его увидеть. Хотела узнать, что он скажет мне во сне, хотела погрузиться в мир, где он был настоящим Тенью, а я — настоящей Дарой. Хотела притвориться, что существует мир, где мы не враги. Хотела…

…Едва я это подумала, глаза начали закрываться. Мир закружился вокруг меня.

Темнота.

Я открыла глаза под треск факела. Моргнула, всё ещё не понимая, куда попала.

— Рад, что ты присоединилась ко мне так быстро.

Я подняла голову. Тень стоял, прислонившись к стене. Отблеск огня на его лице придавал ему угрожающий вид. Почти… демонический.

Вокруг был небольшой тёмный грот, освещённый двумя факелами. На стене плясали тени. А рядом со мной стояла бутылка вина и два бокала из тончайшего стекла.

Я нервно засмеялась:

— Я здесь, потому что ты решил срочно со мной выпить?

— Просто захотел узнать, как ты добралась домой. — Его голос был ровным и бесстрастным. — Ты ведь добралась домой?

— Да.

— И рассказала Конте Мореро о его происхождении?

— Да.

— Как интересно. И что же он сказал?

Я пожала плечами:

— Ничего. Он не поверил мне. Думаю, он захочет расспросить тебя сам.

В глазах Тени мелькнул мрачный огонёк:

— Думаю, я смогу ему это устроить. И очень скоро.