– Иди, – буркнул Веня, уткнулся в койку и помахал Митричу рукой.

Тот жадно посмотрел на остаток самогона и нехотя вышел из своей каморки.

Спустя примерно полчаса дворник вернулся и не обнаружил в своих апартаментах дорогого гостя. Поначалу он заволновался, но испытал настоящее блаженство, когда увидел, что бутыль с остатками мутного самогона, которую принес его новый приятель, по-прежнему стояла на столе. Митрич был по-настоящему счастлив, поэтому даже и не вспомнил про вторую бутылку, в которой некогда было молоко. Перед тем как уйти, он оставил ее под кроватью.

Гродно, железнодорожный вокзал

Раздался гудок. Краковский поезд выпустил пары и бесследно растворился в тумане. Двое пограничников стояли на перроне и безмятежно курили.

Подул ветерок. Трегубов поднял воротник и посмотрел на часы. Времени до прибытия псковского поезда оставалось не так уж и много. Кирилл Константинович прошелся по перрону, остановился у семафора, где начинался тупик, постоял там пару минут и вернулся к вокзалу.

Народа там хватало. Все кресла в зале ожидания были заняты. Те пассажиры, которым не хватало сидячих мест, устроились на собственных чемоданах и тюках, дремали, ели и переговаривались о чем-то о своем.

Толстая буфетчица Зинаида Арсеньевна Шишкина увидела Трегубова, проходившего мимо нее, оживилась и предложила ему кофе. Начальник досмотровой группы отрицательно помотал головой, миновал главный проход и вошел в служебное помещение поста.

Там он увидел Щукина, сидевшего за столом и изучавшего свежую газету.

– Где Сливин? – строго спросил Трегубов.

– Бродит где-то, – не отрываясь от газеты, буркнул Щукин. – Да вы не волнуйтесь, Кирилл Константинович, до псковского еще целых полчаса. Явится ваш Сливин, никуда не денется.

Трегубова покоробило. В былые времена, когда Кирилл Константинович занимал должность заместителя начальника здешнего таможенного поста, Щукин вряд ли позволил бы себе столь фривольное обращение к старшему. Он наверняка уж отложил бы свою газету и отправился искать инспектора Сливина, умотавшего вдруг неведомо куда.

Примерно год назад, когда еще занимал должность начальника таможенного поста, Трегубов получил ориентировку. Речь в ней шла о крупной партии украденных бриллиантов. Поезд шел из Москвы в Краков. В тот день Кирилл Константинович поручил своим подчиненным перевернуть весь состав. Поезд был переведен в отстойник, досмотр занял больше шести часов, однако бриллианты так и не были найдены.

По досадному стечению обстоятельств именно в поезде некая партийная шишка ехала на совещание в Краков, и в результате задержки случился большой скандал. Ответственный товарищ рвал и метал, требовал, чтобы саботажник, виновный во всем этом, был привлечен к ответственности и непременно уволен из таможенных органов, но за Трегубова вступились местные власти. Кирилл Константинович остался служить, но был понижен в должности до старшего инспектора. С тех пор прошло уже почти полгода.

Сейчас, глядя на подчиненного, осмелевшего не в меру, Трегубов не думал уступать.

– Не полчаса, а двадцать пять минут, точнее сказать, уже двадцать четыре! – назидательно продолжал он. – Когда встречали варшавский, твой Сливин тоже где-то болтался и явился одновременно с прибытием поезда. Согласно инструкции, весь состав наряда должен занять свои места как минимум за пять минут до прибытия состава, так что убирай свою газету и найди сейчас же мне этого балбеса!

Щукин поморщился, но газету отложил, нацепил фуражку и вышел из кабинета.

Оставшись в одиночестве, Кирилл Константинович подошел к зеркалу, поправил галстук и снял с плеча соринку, упавшую на него. После этого он сел за стол и достал из верхнего ящика папку со сводками. Ничего особо важного в этих бумагах не было, за исключением информации о вчерашнем задержании на пункте пропуска «Брестовица» двух браконьеров, перевозивших в автомобильной покрышке пузыри с засушенной желчью бурого медведя.

Когда до прибытия псковского поезда осталось пятнадцать минут, Трегубов убрал документы в ящик и вышел из кабинета.

Выйдя на перрон, Кирилл Константинович тут же нахмурил брови. Там вдруг откуда-то взялась черная «эмка». Возле нее стояли старший лейтенант пограничных войск, Щукин и Сливин. Все трое о чем-то оживленно спорили с двумя незнакомыми мужчинами.

Трегубов быстрым шагом подошел к машине и строго спросил:

– Что здесь происходит? Кто пустил сюда этот автомобиль?

Один из незнакомцев, тот, что постарше, протянул Трегубову служебное удостоверение.

– Начальник оперативного отдела милиции города Пскова капитан Зверев, – представился он. – Не волнуйтесь! Машину мы уберем, просто очень спешили и боялись опоздать. Вы здесь старший среди таможенников?

– Да, я. Старший инспектор Трегубов, – представился Кирилл Константинович. – Немедленно уберите с перрона свою машину!

– Строгий вы какой. Но это даже хорошо, – проговорил Зверев, усмехнулся и сделал знак Вене Костину.

Тот подошел к «эмке» и велел водителю очистить перрон.

Когда машина была убрана, Зверев подошел к Трегубову и сказал:

– Скоро здесь будет поезд из Пскова. Вам необходимо осуществить полный досмотр трех последних вагонов. Более того, я и мой помощник должны присутствовать при этом.

Трегубов проявил невозмутимость:

– Согласно инструкции, поезд сначала осматривают пограничники. После проверки документов у пассажиров в вагоны входит таможенный наряд. Это я и двое моих коллег. Присутствие посторонних лиц в ходе досмотра совершенно исключено, – спокойно проговорил он.

Зверев поморщился так, точно разжевал кислую сливу, положил инспектору руку на плечо и заявил:

– Слышь, ты, как там тебя, мы ищем убийцу, так что не брыкайся, а делай то, что я говорю!

Трегубов аккуратно убрал со своего плеча руку собеседника и все так же невозмутимо продолжил:

– Вы, видимо, не совсем меня расслышали, товарищ капитан. Нахождение посторонних лиц в месте проведения досмотра исключено категорически!

Костин увидел, как щека Зверева начала дергаться, и вмешался в разговор:

– Какие же мы посторонние? Мы сотрудники милиции! Мы ищем преступника, подозреваемого в совершении особо крупной кражи, а также в убийстве. У нас есть ордер на его арест!

– Повторяю еще раз, – продолжал Трегубов. – Согласно установленному регламенту, первыми в вагон входят пограничники, потом следует таможенный наряд и производит досмотр. После всех этих процедур вы можете заняться вашими делами, арестовывать кого хотите, если у вас действительно есть ордер.

Зверев шагнул вперед, но Веня удержал товарища за рукав, встал между ним и упрямым таможенником.

– Послушай, дружище! – Он достал из кармана фотографии Юлии и Гурьева и сунул ее таможеннику в руки. – Нас интересуют вот эти люди. – Костин не договорил, потому что Трегубов его перебил.