Он трахает меня у стены, грубо наматывая на кулак волосы. Тянет на себя, полностью управляя моей головой и шеей, периодически впиваясь зубами в трепещущую венку.

Мои вены, кажется, могут разорваться от такой дикости, пульсации. От страха и вожделения, что разъедает их изнутри.

Он затыкает мой рот рукой, чтобы я не орала. Но я не могу не стонать. Я кусаю его руку. Дыхание Кая у меня на затылке. Обжигающее, пылкое.

– Сука, – шепчет он за секунду до оргазма. Не знаю почему и как, но безумная ненасытность Кая, приводит мою душу и тело к разрушительному взрыву. Мысль о том, что он нуждается…что этот мужчина одержим мной, ласкает мое недолюбленное в течении всей жизни эго. Гордость же ломается каждый раз, когда я позволяю ему творить все это…

Позволяю…? А у меня есть выбор?

Мне хочется упасть…то ли от стыда, то ли от того, что все внутри меня сладко сжимается, и хочется…Хочется, чтобы это длилось вечно. Я стала сплошным противоречием.

– Хорошая девочка, – очередной легкий шлепок и сладкий поцелуй в шею от моего властелина.

Все случилось очень быстро. Я и сама не поняла, как я уже оттрахана дважды за сегодня. На этот раз он умудрился кончить не в меня, но все же…я чувствовала себя грязной.

Использованной.

Куклой.

Трахнуть меня, для него все равно что проглотить кусок мяса, обглодав косточки. Хищник…

– Не плачь, шлюха, мне понравилось и в этот раз, – грубо заявляет он. – Поцелуй меня.

– Что? – мой голос дрожит, как и все тело. Я до сих не понимаю, в каком состоянии нахожусь. Это слишком. Это уже на грани.

– Поцелуй.

Я с размаху бью его по щеке, но он только напрягает скулы и улыбается в ответ.

– Малышка, ты будешь наказана за дурное поведение. Ты помнишь, что должна делать все, что я скажу?

Еще бы мне этого не помнить. Что на этот раз? Трахнешь еще раз? Или предложишь охраннику присоединится к нам? Их семь…

Меня передернуло.

– Я попросил консультанта выбрать тебе одежду, уже все готово. Твоя задача – снять защиту со всего нижнего белья здесь и укрась его. Просто положи в сумку. Я заговорю консультанту зубы, так и быть, помогу тебе. Задача ясна?

Я смотрю в глаза этого безумного человека. Богатого. Настолько, что он может купить себе полмира. И он просит украсть нижнее Белье?

Украсть?

Меня просто трясет от такой «просьбы».

И в то же время я понимаю, что я не могу ослушаться его. Как? Я не знаю, какая реакция у него будет, что он выкинет в следующий момент. Жизнь для Кая – это игра, где он режиссер, оператор и постановщик. Мы его пешки, мы все его актеры, герои его извращенного романа, где он может ставить над своими героями ЛЮБЫЕ эксперименты…черт возьми, где его слабое место? Хоть что-нибудь. Хоть что-нибудь, что может его сломать…оно должно быть. Должно.

Мои руки трясет, моторика пальцев нарушена. Я снимаю защиту с помощью магнитной штуки, которую дал мне Кай, и кладу белье в сумку, что досталась мне вместе с париком и нарядом.

От волнения даже подташнивает, я на грани обморока.

Когда я выхожу из примерочной и оглядываю магазин, то впиваюсь взглядом в Кая, который берет в руки огромный пакет с покупками и флиртует с продавщицей. Его речь медлительна. Он завлекает ее, и в свои сети и наивная консультантка смотрит ему в рот с восхищением.

У меня нет никакой ревности. Я бы с радостью поменялась с этой дурочкой, что видимо мечтает о нем, местами.

Принадлежать Каю и быть его игрушкой – это худшая участь для женщины.

Моя сумка буквально обжигает мне кисть руки, в висках пульсирует только одна навязчивая мысль: меня поймают. Поймают.

А может, оно и к лучшему? Лучше туда, чем обратно в логово Стоунэма. Но Кай поглядывает на меня взглядом «только попробуй, что-нибудь выкинуть», и я иду на этот грех добровольно.

Он в последний раз улыбается продавщице и идет за мной, когда я уже почти на выходе. Наши шаги сравнялись.

– Девушка, МИНУТОЧКУ, – вдруг слышу я, чувствуя, как все органы внутри меня падают на дно желудка. Ужасное чувство. Я медленно поворачиваюсь, консультант спешит ко мне слишком быстро и хаотично.

Я попалась. Переглядываюсь с Каем – его лицо скрыто непроницаемой, нейтральной маской.

– Я не… – уже начинаю оправдываться, готовясь к худшему, но консультант мило улыбается мне и протягивает мне красную подвязку.

– Мистер Стоунэм выбрал это для вас, – с завистью отчеканила она с прежней улыбкой. Перевожу взгляд на Кая, глядя на него, и убираю подвязку в едва открытую сумку.

– Спасибо, Ника, – благодарит Кай. Он берет меня за руку, мы разворачиваемся и быстрым шагам уходим из магазина. Нас окружает охрана, но мне кажется, что все в торговом центре, смотрят на меня с осуждением. Мне кажется, что ко мне вот-вот подойдет охранник и обвинит в краже…

Черт возьми, что я наделала?

Сердце стучит так быстро…так быстро.

Кай тянет меня в узкий коридор торгового центра, который ведет к туалету. Здесь никого нет. Охрана ждет нас за углом.

– Боже, зачем это? – мои глаза мокрые от стыда и страха. От избытка адреналина хочется кричать и рыдать. Я на грани истерики. Гляжу в зеленые глаза – этот псих счастлив.

– Киса, видишь, это не так страшно, – усмехается он, берет мое запястье и кладет себе на грудь. Я чувствую, как его сердце бьется быстро и бешено – также как и мое.

Наши сердца бьются в унисон. Как одно целое. Как одно, черт возьми, целое.

Так зачем была эта игра?

– Чувствуешь, как бьется? Ты профессиональная воровка. Умница, киса, – хвалит он, поглаживая мою шею указательным пальцем.

Воровка.

Воровка…

Ты воровка, Мелисса.

– Психопат! – вырывается из моих уст. Лицо Кая меняется – я слышу скрежет его зубов, и уже готова к удару. Он сдерживается. Удара нет. Наспех целует меня в щеку и тянет обратно к охране.

– Идем, киса, поужинаем и домой. Тебя нужно откормить перед аукционом, – я иду за ним, чувствуя, как горяча и сильна его ладонь.

Я схожу с ума, понимая, что в действиях этого человека НЕТ никакой логики!!! Думаете, я понимаю его и мне нравятся его действия? Нет!

Не осуждайте меня.

Вы не в моей шкуре.

Вы не знаете, что такое Кай Стоунэм и я вам завидую.

Мы все-таки доезжаем до Манхэттена. Я судорожно сглатываю, когда понимаю, что вижу улицы, которые знаю наизусть. Знакомые места, мелькающие перед глазами, царапают по сердцу и причиняют боль. Больше всего на свете я хочу выбить это толстенное стекло машины и выпрыгнуть наружу – туда, к толпе людей, где обязательно найдется кто-то неравнодушный и спасет меня.