Я задираю рубашку и показываю ей отпечатки его пальцев и синяки на своих ребрах. Они гораздо слабее, чем были, и все же они еще заметны. Вэл содрогается от ужаса.

– Не могу поверить…

– Это моя гребанная реальность, Вэл. Я живу в аду, – понимаю, что время на исходе. – Умоляю, помоги мне…

– Я что-нибудь придумаю. Я постараюсь помочь тебе. Боже…Лиса..твои родители сходят с ума от горя…

Это должно быть для меня выстрелом в сердце, но я не чувствую боли. Сходят с ума от горя? И не ищут свою дочь? Уверена, что скучает по мне только Мейсон.

– Телефон мой помнишь?

– Конечно…Вэл, мне нужно идти. Прости. Если я не выйду, через тридцать секунд, сюда вбежит его охрана и всех здесь расстреляет. Люблю тебя. Я постараюсь с тобой связаться.

– Я постараюсь что-нибудь придумать, – растерянно шепчет она, и я крепко обнимаю ее напоследок. Это так странно. Я обнимаю свою лучшую подругу – ту самую девчонку, с которой мы не спали ночами, смеялись, глядя любимые комедии и ездили за вредной едой в два часа ночи. Отрывались в клубах и ходили в походы. Но сейчас…она для меня чужой человек. Я не испытываю к Вэл н и ч е г о. Она для меня лишь оружие. Источник моего спасения. Один из его вариантов…

Я чувствую себя бессердечной сукой и в глубине души понимаю, что это так. Всегда ли я была такой, или Кай Стоунэм вырезал сердце из моей груди, и заполучил его себе в виде трофея?

Мне страшно знать ответ на этот вопрос.

– Я надеюсь, что мы еще встретимся, – я выбегаю из кабинки, поправляю лохматые волосы и медленно выхожу из туалета. Охранник встречает меня недовольным взглядом. Я вижу, что он потянулся к оружию, очевидно, уже собирался влетать в туалет и направить мне пулю в висок.

– Мисс, опоздали на пять секунд. Я просто выполняю приказ хозяина. Простите, – он спрятал оружие, и они отвели меня назад к Каю, который снова разговаривал по телефону.

Я переключаюсь, готовая и дальше играть роль дурочки. Это то, что я должна делать во имя своего спасения. Нет НИКАКИХ шансов, что Кай когда-нибудь отпустит свою игрушку. Только утилизирует или убьет. А если я сделаю невозможное? Что, если его чувства ко мне будут более сильными? Пусть не любовь, но что-то большее, чем страсть к кукле для траха?

Я должна быть его любовницей, его другом, должна развлекать его…я должна проделать колоссальную работу, чтобы вскружить ему голову так, чтобы он не заметил этого.

Он хочет меня, и это уже хорошо. Это основа. У мужиков все начинается с влечения. Но я не знала, поверхностное оно у него или нет. Он наверняка трахает всех подряд, и сегодня вечером он не побрезгует и засадит свой член какой-нибудь другой девушке. Моя задача свести его с ума да так, чтобы он даже не посмел смотреть на других.

– Ты что так долго? – сквозь зубы произносит он, глядя на меня жестко и властно – в его глазах нет и искры былого веселья, что мелькало там после того, как мы украли белье из магазина.

Я достаю из сумки трусики, что сняла в туалете, и сладко улыбаюсь ему.

– Задумалась о тебе, мой хозяин, – это звучит немного с издевкой, и Кая это злит. Но когда он видит в моей руке тонкие кружевные веревки, его лицо мгновенно меняется. Я слегка наклоняюсь к его лицу так, чтобы он видел ложбинку меж моими грудями, и проводя языком по верхней губе, запихиваю ему в карман пиджака тонкое кружево. Кай ошеломлен.

Да, я понимаю, что веду себя, как дешевая шлюха. И мне противно все это. Но желание отомстить ему, увидеть когда-нибудь сломленного и запертого, такого же, как и была я, сильнее. Единственный способ сломать Кая Стоунэма – это бороться с ним его же методами игры. Кнута и пряника. Играть с ним…хочешь игры? Получай, сукин сын. И мы еще посмотрим кто-кого, властная ты мразь.

Во мне открылось второе дыхание.

– Горячая ты штучка, Леа, – выдыхает он, когда я опускаюсь с напускным удовольствием поедая проклятый чизкейк. Интересно, он видит мою фальшь? Раскусит ли меня?

– У тебя почти получается быть искренней, но, впрочем, это и неважно, – он снова будто бы отвечает на мои мысли, и это жутко раздражает. – Я был зол, но запах твоего возбуждения отвлёк меня, после неудачного звонка. Теперь я могу думать только о нем и о том, что под юбкой… – он берет меня за руку, и я вижу, что его рана от моей вилки залеплена специальной заплаткой. Сжимает мою ладонь, я млею, от его горячей и сильной руки. От его слов, которые он произносит потом хриплым шепотом. – Твоя киска совершенно голенькая и гладкая.

Отчаянно пытаюсь не смутиться, но кровь приливает к щекам и к низу живота.

– Краснеешь, как невинная девчонка, – усмехается Кай. – Скоро ты сама будешь говорить мне грязные слова, поверь, киса, это очень заводит, – я выдыхаю, чувствуя, как все тело покалывает от возбуждения.

Я становлюсь нимфоманкой и шлюхой рядом с ним. Мне это не нравится, правда не нравится, но тело…оно такое слабое. Мое тело жаждет ласки этого мужчины, даже если она достается вместе с болью. В глубине души я такая же садомазохистка, как и Кай…

И это мой порок, мой грех, мое падение.

– Ты меня смущаешь, – я просто теряюсь от того, что он держит меня за руку. Это так нежно, что мы выглядим, как парочка в первый день после своей свадьбы. И в то же время я знаю, что двадцать минут назад эта самая рука почти воткнула мне вилку в глаз. И он бы это сделал, если бы я не сказала «прости».

– Раз уж я соизволил вывести тебя на прогулку, – Кай сказал это ровно таким тоном – будто он вывел меня в парк, как его собачонку.

Я была хорошим питомцем весь день, послушным. И он решил меня угостить «мясной косточкой». Почесать за ушком…

Урод.

– Мы можем поговорить. Есть вещи, которые я бы хотел узнать о тебе.

Меня терзают сомнения. Любой его вопрос о моем характере, о моей семье или о прошлой жизни слишком личен и интимен. Может это глупо, но телесное насилие Кая надо мной – это ничто по сравнению с тем, что вытворяет когда разрывает мою кожу и пытается проникнуть глубже. Насилие мозга. Души. Сердца.

Ему нравится трахать мозг. Изучать повадки подопытной крысы. Гребанный фетишист.

Это не на уровне тел. Он будто проникает внутрь, в самое сердце, и хочет и там посеять свои адские корни. Паразит, что собирается сожрать меня изнутри.

Поэтому, чтобы избежать разговора по душам, я пожимаю плечами:

– Самая обычная девушка. Пишу с детства и ничего другого не умею. Прости, но те статьи были моим хлебом и путем к славе. Я не думала, когда писала их. Драка в баре и то, что случилось с твоей женой… – я смотрю на Кая и на секунду вижу…Вижу послабление в невозмутимо властном взгляде. Жена не была его игрушкой и экспериментом. Она была важна ему. Возможно, даже дорога. Что их связывало? Какие у них были отношения? Почему в его взгляде вдруг мелькает такая теплота? Я даже чувствую укол ревности. Неосознанный. Это тоже мой внушенный рефлекс…