Меня заберут в участок. А потом отвезут к родителям. К тому времени, как я обниму маму, которая меня не ищет и не вспоминает, Кай уже будет арестован.

Мечты, мечты…

Я чуть не плачу, когда вижу кофейню, в которой каждое утро брала кофе с шоколадным круассаном и корицей. Иногда с клубникой и другими ягодами. Сейчас, я бы к такому круассану не притронулась…

Кай глядит на меня довольно и с превосходством: этот зверь сыт моим страхом, его член удовлетворен оргазмом, который он урвал у меня утром и в примерочной.

Невероятно. Я в идиотском кино. Это все не может быть реальностью.

Все это неправильно.

Но Кай только улыбается в ответ на мои мысли – он потирает подбородок указательным пальцем и смотрит на меня взглядом «ты все равно не сможешь сбежать. А если побежишь, то это не будет иметь смысла. Шаг от меня или шаг в сторону, и твой лоб пробьет стальная пуля. И не будет куколки. И мне плевать. Будет другая.»

Когда мы останавливаемся возле ресторана «Black Dimond» я не могу сдержать какого-то трепета. Всегда мечтала здесь поужинать. Опять же…мечта сбылась, но совершенно не так, как я этого ожидала. Это самый шикарный ресторан в городе, и посторонним здесь вход воспрещён. Только элита, золотая молодежь и звезды мировой славы. И я – рабыня Кая Стоунэма. Отличный расклад. Здесь я всего лишь космический мусор, затерявшийся среди ослепительных звезд.

Горько усмехаюсь, иду рядом с Каем, окруженная охранной. Нас сразу же отводят к отдаленному столику, полностью закрытому шторами, и это мне не нравится. Он опять может трахнуть меня здесь…

Снаружи стоит охрана. Чувствую себя дорогим товаром, который так берегут, но от этого только хуже.

– Что будешь есть? – как ни в чем не бывало спрашивает Кай, пока я нервно тереблю вилку. Я измотана за сегодня. Голова от пережитого приключения в магазинах до сих пор кружится. Кровь и сердцебиение еще не угомонились. Рядом с Каем я испытываю постоянное волнение, а в таких огромных дозах оно смертельно.

Итак, он спрашивает, что я буду есть. Глупая женщина внутри меня хочет воткнуть ему вилку в глаз и ответить, что же я буду. Его внутренности на блюде.

Но я собираюсь с духом, натягивая на себя слабую, но очаровательную (очень надеюсь) улыбку.

– Выбери сам, пожалуйста. Я не справлюсь без твоей помощи.

Кай удивленно вскидывает бровь, глядя на меня как-то странно. И не отвечает. Просто заказывает нам обоим пасту с курицей и грибами и кофе. Ах, да…и клубничный чизкейк на десерт.

Вот ублюдок.

– Ну, что, мы неплохая команда, Леа? – он накручивает на вилку пасту, но мне трудно притронуться к еде. Невозможно есть, когда внутри у тебя бесконечная тряска всех органов.

Вилка в моей руке горит. Кай кидает на нее беглый взгляд, явно понимая, что я хочу сделать.

Черт. Воткну вилку ему в руку и только сделаю ему одолжение. Садист, он тот же мазохист. Каю Стоунэму нужна боль…

Моя и его собственная. Но почему? У него же прекрасная семья, обеспеченная. Я гляжу в зеленые глаза и понимаю, что ничего о нем не знаю.

– Да, мы – команда, – вру, опять надевая на себя маску. Он хочет, чтобы я подчинялась. Получай, тварь. Чем меньше во мне искренности, тем меньше моей души ты отщипнешь.

– Очень интересно, что ты задумала. И кстати, у тебя все в глазах написано, киса. А ты хитрая девочка, – он загребает ложкой кусочек чизкейка и подносит его к моим губам. Запах клубники манит меня, я чувствую волнение уже совсем другого характера.

– Ешь.

Есть с рук своего зверя – это тоже самое, что поцеловать тигра или уснуть в его объятиях. Одно лишнее движение, и твоя глотка разодрана в клочья. Но я ем, я соглашаюсь…иду по этому тонкому льду.

И я ем, да еще и успеваю губы при этом облизывать. Мне тошно от самой себя, но Кай доволен.

Мы едим, но Кай постоянно отвлекается на звонки. Он разрывается на два телефона. Я вообще в шоке от того, что у него есть время на игры со мной да еще и на такие. Когда я смотрю на Кая, у меня такое чувство, что он проживает две жизни. Мультифункциональный человек.

Когда-то я читала много о Стоунэме, даже залезала в его биографию. Много личной информации осталось за семью печатями, многое просто вылетело из моей памяти, благодаря тому, что два года я была оторвана от мира.

Но сейчас, по отрывкам из разговора Стоунэма, я начала припоминать кое-что. Кай Стоунэм, возглавил «Stone Industries» вместе с Бартом, после того, как провалился в сенаторской гонке и ушел из конгресса. Насколько мне было известно «Stone Industries» это строительная компания, воздвигающая самые шикарные небоскребы Манхэттена. Но Кай говорил о нескольких зданиях в Дубай и был очень недоволен, что они не будут сданы в срок. Я запуталась в его деятельности. Наверняка, все это не может держаться на одном человеке, но то, что Кай руководил всем парадом – я не сомневалась. Все его разговоры, о банках, нефти и сроках постройки небоскребов мне скучны и неинтересны. Даже чутье журналиста не помогало, хотя профессиональная привычка заставила меня слушать все внимательно и мотать на ус нескончаемую информацию.

И только спустя какое-то время, я поняла, что все эти минуты смотрю только на губы Стоунэма, что, то сжимаются от напряжения, то расплываются в демонической и такой знакомой мне усмешке.

Эти губы изранили мое тело. Отравили. Побудили внутри меня…неутолимую, незнакомую прежде жажду.

Кай выглядит, как первородный соблазн. Грех. Идеальный мужчина в костюме от Kiton, где даже пуговицы сделаны из золота и одна стоит больше, чем я могла бы заработать за всю жизнь.

И я. Кто я? Устала задавать себе этот вопрос. Я – тень, в данный момент я дешевка в рыжем парике.

Мы всегда будем с разных планет. Стоунэм – это порода, элита. Зевс, восседающий на Олимпе и с презрением наблюдающий за смертными. И я – рабыня в лохмотьях, вынужденная выхватывать минуты своей жизни по кусочкам. И даже если он оденет меня в самые дорогие и красивые шелка мира, я по-прежнему останусь обычной девушкой. Человеком, смертной. Моих крыльев не хватит, чтобы долететь до вершины горы, на которой Кай восседает.

Я для него всего лишь эксперимент, глоток свежего воздуха. Необычный в своей хрупкости и уязвимости человек, который способен испытывать все оттенки чувств. И самое разрушающее из них – боль. Я идеальная кукла, для того, чтобы он мог упиваться своей властью и тешить свое божественное самолюбие.

Его кровь всегда будет голубой, а моя красной. И он будет делать все, чтобы распарывать мне кожу, но не убивать, любуясь этим необычным цветом крови. Рабским.

По телефону Кай обсуждает какие-то заказы, договора, сверки, встречи. Что-то про билеты в Австрию, Швейцарию и Дубай. Он улетит? Боже, это будут самые прекрасные дни для меня.

– Что ты улыбаешься? Полетишь со мной, – четко произносит он, когда кладет трубку. Он снимает пиджак и закатывает рукава своей рубашки. Наверное, ему просто стало жарко, но для меня это еще один удар – его руки выглядят такими сильными и мужественными. Руки творца своей жизни. – Ты же не думала, что мы будем так палиться и устраивать аукцион в штатах. Чем дальше, тем лучше. Будет наш маленький отпуск. Кстати, твой бывший хозяин, этот Ясин, тоже на нем будет. Думаю, он будет жутко мне завидовать, когда увидит, что я с тобой сделал, – довольно заявляет Кай, поглядывая на мои запястья. Кровь запеклась и превратилась в тонкую корочку. Это выглядит антисексуально и отвратительно. Но Каю нравится.