– Откуда вам знать это? – усмехнулся юноша. – Кажется, ваше воображение движется не в ту сторону.

– Это не воображение, – насупилась Ренэйт. – Я знаю, о чём говорю. Потому отец и прячет меня здесь, что я знаю всё это.

– Знаете и не умеете молчать? – с издёвкой спросил он.

– Отец сам пошёл против герцога, – продолжила девушка, не обращая внимания на тон слушателя, – за это заплатила жизнью моя мама, могла бы заплатить и я.

Уильям настороженно повернулся к монахине, слова её звучали серьёзно, без доли грусти.

– О чём это вы? – спросил он подозрительно.

– Герцог постоянно находит новых шпионов, – ответила монахиня подумав. – Их называют «мёртвыми шпионами»… Из рядов армии отслеживают тех, кто никогда не замечался за пьянством и доносительством, но в то же время не имел серьёзных наград. Их по одному приводят к герцогу и перед беднягами ставят выбор – либо выполнить приказ и проследить за тем, на кого укажет правитель, выяснить и сдать всю его подноготную, а потом умереть. Либо умрёт твоя семья, а ты останешься жить, как пример для других. Все выбирают смерть, – Ренэйт опустила глаза. – Выполняют задание и умирают, чтобы герцог был уверен, что никто посторонний не узнает его тайн. Их семьям говорят, что мужчины погибли как герои, хоронят их с честью, а вдовам первое время даже выплачивают жалование убитых мужей.

– Откуда вы знаете такие вещи? – нахмурился Уильям, окончательно отвлекаясь от работы, с тяжёлым интересом слушая собеседницу.

– Мой отец был «мёртвым шпионом», – снова подняла на него взор монахиня. – И он выбрал смерть. Но он не знал, как жестоко герцог играет с чувствами людей. Аделард дал папе задание следить за его лучшим другом. И отец, стараясь спасти нас, и будучи уверенным в своём друге, взялся за задание. Но уверенность его оказалась обманутой. Как-то, стараниями папы, друг всё же рассказал о себе всю правду. Оказалось, что этот довольно знатный человек женился на простолюдинке из далёкой деревни. Да и сам он был не голубых кровей. Его покойная матушка согрешила с каким-то крестьянином и по закону этот мужчина не мог быть наследником титула. Но он был им. И ему, и его жене грозила неизбежная позорная смерть, – Ренэйт заговорила совсем тихо. – Папа не смог предать своего друга. И он принял решение… Его тайно отпустили домой, чтобы в последний раз увидеть жену и дочь. Герцог никогда не допустил бы такого, это сжалился над отцом его надсмотрщик. Мама была больна… И согласилась, что лучше спасти жизни других, чем продлить её собственное существование на пару лет. Она не знала, что папа тоже умер бы, если бы она побоялась пожертвовать собой. Отец не сказал Аделарду правды, он не сказал ему ничего… и маму убили у него на глазах, оставив его жить. Меня не тронули только для того, чтобы отец не болтал лишнего, за нами следили много лет, так что, если бы он задумал мятеж, то меня убили бы на месте. А потом, как только слежка немного ослабла, он спрятал меня здесь, наш добрый епископ никогда не отказывает беженцам вроде нас. И я знаю, что теперь, когда мне нашли жениха, который увезёт меня заграницу, отец начнёт мстить… Но он погибнет! Наверняка погибнет! – повысила голос девушка, позабыв, где находится. – Он не понимает, что мне дороже его жизнь, чем месть за смерть мамы!

– Тише, – не выдержал Уильям. – Нельзя же так кричать?! Мало того, что рассказали такую тайну первому встречному, так хотите, чтобы об этом узнал и весь монастырь?

Ренэйт замолчала, круглыми глазами глядя на собеседника. Она действительно увлеклась и сама забыла, к чему рассказывала ему всё это.

– Я… Я не хочу, чтобы папа погиб, – повторила она шёпотом.

– А причём тут я? – снова удивился юноша. – Может вам стоит попробовать с ним поговорить?

– Нет. Он не послушает. Прошу вас, поговорите со своей матерью.

– Зачем? – окончательно запутался виконт.

– Отец написал, что не оставит графиню до самого конца, будет защищать её вместе с лордом Северином, сопровождая в Сантерру и дальше. Если вас преследует герцог, то отца казнят за участие в мятеже.

– Так что же я должен сделать? Сказать матери, чтобы она прогнала своего бескорыстного защитника? Или попросить об этом Северина?

– Да. Пусть советник сам занимается этим! – вспылила девушка. – Мама умерла за него, я не хочу, что бы из-за него умер и отец!

– Что? – нахмурился Уильям. – Да что вы несёте?

– Это он, он тот самый друг! – ответила Ренэйт, опуская глаза. – Его… его жену и дочь спас от верной смерти мой папа.

– Вот так новости, – закатил глаза собеседник. – Постойте. Какая ещё дочь? Что у Северина жена из крестьян, знает, кажется, уже полкоролевства, уж в нашем имении об этом шептались довольно громко, не скрывая даже имён, а вот о дочери я слышу впервые.

– Это не его родная дочь, а его жены…

– Боже, что за интриги? – возразил Уильям. – Я был в доме Гризельды, нет там никаких детей.

– Его жену не так зовут, – хмыкнула девушка.

– Это всё тянет на бессмысленный бред, – покачал головой виконт. – Готов поспорить, вы не помните, как её зовут.

– Её зовут Амелия, – обиделась монахиня. – Так сказал папе сам советник.

– А он вам потом всё доложил?

– Нет, – она отвернулась. – Я сама подслушала…

– Очень благородно раскрывать чужие секреты, – фыркнул юноша и тут же опомнился. – Амелия? Амелия из Волдрена?!

– А вы откуда знаете? – удивлённо взглянула на него Ренэйт.

– Ниоткуда, – отвернулся Уильям. – Хватит об этом.

Девушка непонимающе сощурилась, помолчала несколько секунд.

– Так вы поговорите с графиней?

– Я поговорю с Северином, – бросил тот, снова взявшись за работу. – Не беспокойтесь.

– Спасибо, – вздохнула монахиня. – Я буду надеяться на вас…

– Не сильно надейтесь, ваш отец всё-таки взрослый человек и сам принимает решения.

– Я понимаю. Но всё же…

– Могу я побыть в одиночестве? – вдруг оборвал её речь собеседник. – Мне нужно подумать.

– Конечно, – быстро поклонилась монахиня, стараясь не показывать обиду. Факел звякнул о металлическое кольцо держателя, свет дрогнул, в полумраке стихли удаляющиеся шаги.

Так значит, советник знал о Мари? Уильям опустил руки, уселся прямо на пол, подпирая кулаком подбородок. Знал и ничего не сказала.

– Интересно, кто ещё врёт мне? – угрюмо хмыкнул юноша, закрывая глаза.

Всё сильнее у него создавалось ощущение, что все вокруг знают куда больше чем он и старательно скрывают, пичкая ложью день за днём.

– Что же ты мне поведаешь, матушка? Вопросов у меня всё больше… Может, и я не родной? А сын Северина, например? Папаши поменялись жёнами да и всё.

Виконт снова усмехнулся. Возможно, такое стечение обстоятельств могло оказаться весьма благополучным. Ведь тогда Мари… Опять Мари! Он стиснул зубы. Все мысли рано или поздно приходили к ней. Нет, нельзя так легко брать на веру услышанное, тем более, что вся картина как-то подозрительно походила на бред сумасшедшего. Быть может, мать при предстоящем разговоре и попытается обмануть снова, но на этот раз сын её будет во всеоружии. Уже ничему он не станет верить безоговорочно, всё будет взвешивать и обдумывать трижды. Хватит лжи! Он встал, вздохнул поглубже, набираясь необходимого терпения, и снова вернулся к работе. Ведь закончить всё равно было нужно, да и способов отвлечься от размышлений других не предвиделось.