– Что это было? – спросил он. – Почувствовал, что не прилипалы. Но кто? Мне пришлось задействовать дополнительные резервы, чтобы усилить защиту хранилища. Да и тебе дать хорошую дозу. Что произошло? И где аморфы?

Идрис посмотрел на основание холма, вход был тщательно замаскирован, энергетический слой без пробоин, и он вздохнул с облегчением.

– Хорошо, что ты остался на месте, Дэвид, – ответил он. – Это проблема, возникшая в Моравии, к хранилищу никакого отношения не имеет. Увы, я притащил ее за собой, если можно так выразиться.

– Понял, – коротко ответил тот.

Но в воздухе повис вопрос.

– Некие сущности забрали моих аморфов, – пояснил Идрис. – И ты прав, это не прилипалы. Это все та же моравская проблема.

– Ну и дела! – удивленно произнес Дэвид. – Кому еще могут понадобиться эти несчастные?

Идрис понял, что лучше предупредить сотрудника. Мало ли, что могло произойти. Орхидеи неизученные существа и ждать от них можно было чего угодно. Он вкратце рассказал о последних событиях. Дэвид слушал молча, его лицо выглядело озадаченным.

– А знаешь, что я видел буквально вчера вечером? – начал он. – У нас был концерт юных скрипачей на площадке возле замка. Место тут колоритное, к тому же погода позволила провести подобное мероприятие, март выдался очень теплым и солнечным. Во второй половине дня приехали из Эдинбурга участники концерта с родителями и с ними небольшая съемочная группа. Мероприятие было посвящено Антонио Вивальди, в честь его дня рождения, оно как раз в марте. Скрипачи разместились на фоне угловой башни, она сохранилась лучше всего. Зрители устроились полукругом. Я, как понимаешь, дежурю эти сутки, и внимательно наблюдал за происходящим. Мое дело – отслеживать сторонние энергии. И когда дети начали играть одну из пьес Вивальди, я обратил внимание на парня. Он стоял позади зрителей. И при звуках скрипок его аура будто начала двоиться. Такого я не видел ни разу, а ведь служу Ордену уже не первый десяток лет и наблюдал самые невероятные энергетические проявления.

– Опиши подробно, что видел, – быстро сказал Идрис. – И самого парня.

– Очень светлый блондин с длинными волосами, забранными в высокий хвост, большие голубые глаза, высокий, спортивного сложения…

– Вот так-так! Похоже, Томаш прибыл сюда заранее, – пробормотал Идрис. – По описанию это он.

– Его человеческая аура выглядела с какими-то наложениями, – продолжил Дэвид. – И когда зазвучали скрипки, я четко различил, как поле словно расцветилось фиолетовыми, сиреневыми и розовыми цветами. Это выглядело фантастически. Но парень явно испытывал неудобство, а цветы словно стремились выйти из него.

– И что произошло? – нервно спросил Идрис.

– Он просто исчез, как мираж, – сообщил Дэвид. – Но я напрягся. Иным сущностям здесь не место. И хотя я знал, что это не прилипала, все же отправил доклад своему начальнику.

– И правильно сделал! – одобрил Идрис. – Наверху уже в курсе, это все та же моравская история, которой я сейчас занимаюсь.

– Понятно, – тихо ответил Дэвид. – И что сейчас?

– Аморфов я потерял, мне и отвечать, – со вздохом констатировал Идрис. – Делать мне здесь больше нечего, так что Шотландию покидаю. И еще раз спасибо за порцию энергии, ты очень мне помог!

Из архива Ордена Ловцов самоубийц.

Легенда о богине света Орхидее.

В некоей запредельной стране обитали, наслаждаясь общением, боги. Юная Орхидея, дочь бога честности и богини радости, выделялась среди остальных обитателей этой страны своей поистине божественной красотой и необычайно добрым сердцем. Превыше всего она ценила свет, поэтому не видела теней, падающих на землю. Ее глаза были не способны замечать грубое и безобразное, темное и злое. Во всем она видела волшебную вибрацию света и доброты.

Но некоторые боги осуждали Орхидею за иллюзорное восприятие действительности. «Только познание целого есть добро. Но без зла оно перестанет им быть, как день не может быть без ночи», – наставляли они.

Другая часть богов выступала в защиту Орхидеи, оправдывая ее особое видение как феномен прогресса, обещающего светлое будущее, которое наполнится иными личностями. Они воспринимали Орхидею как возвышенную сущность и образец для подражания.

«Если не видеть зла, не упоминать о нем, то оно исчезнет навсегда из сердец и душ», – говорили они.

В то время как противники, разделившись на два лагеря, пытались изолировать Орхидею, один из молодых богов по имени Арчи влюбился в ее сияющую добротой душу. Он покровительствовал всем видам искусства. Но любовь Арчи не сулила ему удачи. Орхидея видела мир без теней, свет – без тьмы, воздух – без облаков. Арчи не мог следовать подобной философии, ведь давать людям искусство без признания света и тени невозможно.

Орхидея, узнав о любви Арчи к ней, захотела быть с ним. Но боги запретили им видеться, опасаясь, что разрушительная, как думали многие, философия добра без зла повредит внутреннему миру Арчи. И они потеряют бога искусств.

Но Арчи не подчинился решению божественного Совета и похитил Орхидею. Такой поступок посчитали за преступление. Влюбленным был навсегда закрыт вход в запредельную страну. Для них это означало вечное скитание по земле. Так пара оказалась в мире людей. Но увидев, какие страдания претерпевают жители земли, сколько горя, зла и ненависти в их сердцах, Орхидея не выдержала, закрыла глаза и превратилась в лесной цветок.

Но Арчи не мог допустить, чтобы его божественная подруга просто цвела в лесах как белая орхидея. Он унес ее далеко в океан, куда не смогли бы добраться люди, и создал из белого-белого песка прекрасный остров. Он воздвиг из белоснежных жемчужин восхитительный дворец и усадил в него Орхидею. И вот лепестки цветка разомкнулись, казалось, орхидея смотрит в окно на голубую гладь океана, переходящую в лазоревое небо. Раздался тихий вздох и перед обрадованным Арчи появилась богиня Орхидея. Она стала еще краше после затворничества в теле цветка, ее свет сиял чистейшим белым тоном без малейшего намека на тень.

И по сей день где-то там в океане, к югу от Таиланда существует страна белых орхи, потомков Арчи и Орхидеи.

Виктор прибыл в аэропорт Шарль де Голль в шесть вечера. Он был в странном настроении, не давала покоя информация, запрятанная где-то глубоко в подсознании. Он понимал, что это связано с его прошлым, и даже рассматривал вариант попытаться выяснить у Идриса, не запечатывал ли тот отрезки его памяти. Но зная методы работы в Ордене, Виктор не сомневался, что высший ни за что не откроет ему правду, даже если это произошло. Он записал название Тальмон-сюр-Жиронд, определил по карте, где находится это место, и понимал, что разгадку его странных ночных видений нужно искать именно там. Также Виктор не сомневался, что если бы не влияние на него орхи во время сна, он бы даже не подозревал, что с его памятью что-то не так. Он предположил, что Рузена хотела таким образом «обезвредить» ловца, вызвать в нем недоверие к высшему и желание узнать правду о самом себе. Способности орхидей виделись ему безграничными, и вытянуть из затемненной памяти какие-то картинки прошлого и показать их было пустяшным делом. Виктор даже поймал себя на мысли, что не прочь был бы напрямую обратиться к Рузене за помощью, но тут же отогнал ее. Если Идрис запечатал его память, значит, на то были веские основания.