– Мы бы хотели передать его в ваши руки, – завершил он свое печальное повествование.

Немного подумав, менейр Постма согласился прийти следующим вечером, в половине восьмого, на опушку Дахдалерского леса и принять пленника.

– И как вы его поведете? Пешком? – задал вопрос Михиль.

– Да.

– А не боитесь, что он сбежит, как только вы с ним окажетесь среди людей?

– В половине восьмого уже темнеет. На улице совсем мало народу. К тому же я поведу его по боковым улочкам. Единственная многолюдная улица на нашем пути – Привокзальная. Да и там в это время прохожих особо нет. Хотя, согласен, некоторый риск, конечно, присутствует. Может быть, поведем его вместе, ты будешь с одной стороны от него, а я с другой?

– Хорошо.

– Договорились! До завтра!

Бен ван Хирден почуял, что это его последний шанс. От ельника до опушки леса его должен был сопровождать только Михиль. Этим следовало воспользоваться.

Джек пролез через еловую поросль вместе с ними, но потом отдал пистолет Михилю.

– Если он попытается бежать, стреляй не задумываясь, – напутствовал его летчик.

Михиль кивнул, стараясь казаться как можно спокойнее. Сумеет ли он выстрелить в человека, к которому столько лет был искренне привязан?

Он велел Бену ван Хирдену идти вперед, а сам двинулся следом на расстоянии нескольких метров. Пистолет юноша держал под курткой. Едва они скрылись из поля зрения Джека, арестант обернулся к Михилю.

– Мы с тобой так часто вместе гуляли, неужели теперь ты поведешь меня под дулом пистолета?

– Не останавливаться! – хрипло приказал Михиль.

Но Бен ван Хирден не тронулся с места. Вместо этого он присел на упавшее дерево. Михиль достал пистолет и навел на предателя.

– Я буду стрелять, – пригрозил юноша, но особой уверенности в его голосе не слышалось.

– Я тебе не верю, – мягко произнес ван Хирден. – Ты не сможешь в меня выстрелить. Мы с тобой слишком долго были друзьями. Присядь со мной рядом и давай поговорим.

– Я сказал, вставай и иди дальше! – воскликнул Михиль, и голос его сорвался.

– Послушай, Михиль, попытайся меня понять. Я считаю, что немецкая система национал-социализма несет всему миру и нашей стране только благо. Это же так! Можешь со мной не соглашаться, но я сам всей душой в это верю. И потому считаю своим долгом делать всё, что от меня зависит, чтобы помочь немцам приобщить к этой системе весь мир. Ведь я действую по чести и совести?

– Нет, – убежденно возразил Михиль, – тот, у кого есть честь и совесть, не станет предавать свою страну и свой народ, не допустит, чтобы расстреливали невинных людей и выбивали зубы парням вроде Дирка!

Бен ван Хирден обрадовался. Ему удалось вовлечь мальчишку в разговор, завязать с ним спор. Значит, тот снова видит в нем человека и теперь-то уж точно не решится убить.

– Не бывает войн без жестокости, – продолжил он свои попытки переубедить Михиля. – Я сам не хочу крови, но как иначе? Думаешь, русские и американцы – ангелы во плоти?

– Они сражаются за правое дело, – не поддавался Михиль. – Наш разговор окончен. Вставай и иди дальше!

– А знаешь, что со мной сделают твои друзья из Сопротивления? Да то же самое, что немцы сотворили с Дирком. Будут пытать, пока не решат, что услышали всё, что хотели узнать. А потом расстреляют.

– Ты это заслужил, – с некоторым сомнением ответил Михиль.

Неужели менейр Постма на такое способен? Невозможно поверить… С другой стороны, разве мог он когда-нибудь вообразить, что дядя Бен – изменник?

– Я пойду вот по этой дорожке направо, – спокойным голосом произнес Бен ван Хирден, – и ты не будешь стрелять. Скажешь, что я сбежал, потому что в лесу появился немецкий патруль, или что-нибудь еще в этом роде. Обещаю, что больше ты меня никогда не увидишь.

Бен ван Хирден встал и, пятясь, начал медленно отступать по тропинке, продолжая пристально смотреть Михилю в глаза. Юноша стоял с пистолетом в руке и не двигался. Сможет ли он выстрелить, глядя в это с детства знакомое лицо? Он подумал об отце, о баронессе, о Дирке, о Яннехин. Если он сейчас убьет Бена ван Хирдена, станет ли этим людям легче? А как же Джек? Если Михиль отпустит негодяя, то летчика наверняка арестуют немцы, ведь Бену ван Хирдену теперь доподлинно известно, где он скрывается. Да и его, Михиля, вместе с Эрикой схватят и расстреляют. Но он по-прежнему не мог решиться выстрелить.

А мама… маме пришлют еще одно письмо, может, даже сразу два письма в одном конверте, в которых в вежливых выражениях будет сказано, что ее дочь и сын… Она прикусит губу и отправит Йохема помогать группе Сопротивления. Йохем, шестилетний малыш, вольется в ряды подпольщиков – эта мысль, потрясшая Михиля своей абсурдностью, стала последней каплей. Вспомнив, с каким выражением смотрела на него сухими глазами мать, Михиль вдруг разглядел под приветливой улыбкой Бена злую усмешку. Он сделал шаг вперед и спустил курок. Пуля улетела невесть куда, но выстрел в вечерней тишине прозвучал устрашающе. Ван Хирден непроизвольно остановился и поднял руки вверх.

– А теперь иди куда сказано, – прошипел Михиль, – не то пристрелю тебя как собаку.

Хорошо сказано, подумал он про себя. Хотя вряд ли эту фразу он почерпнул в воскресной школе.

Предатель понял, что его план сорвался, и послушно поплелся в указанном Михилем направлении. Вскоре они встретили менейра Постму, который, услышав выстрел, поспешил им навстречу.

– Он пытался сбежать, – пояснил Михиль.

Учитель был одет в плащ с большими карманами, в правом из которых держал руку с пистолетом. Шагая рядом с изменником, он слегка ткнул его дулом в бок, не вынимая оружия из кармана.

– Я сначала стреляю и лишь потом предупреждаю, – пригрозил он.

Михиль шел с другой стороны от своего бывшего «дяди». Никто не проронил ни слова. Два раза им встретились знакомые, с которыми они как ни в чём не бывало поздоровались. Но вот менейр Постма, Михиль и Бен ван Хирден добрались до Привокзальной улицы и сразу заметили, что здесь происходит что-то необычное. Хорошо знакомая всем улица выглядела не так, как всегда. В чём же дело?

– Машины с боеприпасами, – прошептал учитель.

Под деревьями, замаскированные ветками, на расстоянии метров ста друг от друга стояли пять машин с боеприпасами. Их смертоносного груза не было видно, но надписи на бортах не оставляли сомнения.

– Они опасны? – спросил Михиль.

– Очень. Одна небрежно брошенная сигарета может привести к катастрофе.

Через несколько мгновений Михиль услышал вдали слабый рокот мотора.

– По-моему, к нам летит Ринус де Рат, – негромко сообщил он.

Менейр Постма остановился.

– Ты прав. Судя по шуму мотора, это «Спитфайр». Сейчас нам всем мало не покажется!