– Ты считаешь, что такая связь может быть у египетскогобизнесмена с английским консулом? – понял Эдгар.

– Они могут использовать представителя семьи Ашрафи длявнедрения не только в Египет, но и в Иран, – напомнил Дронго, – не забывай,что у этой семьи осталось много родственников на родине, которые могутпонадобиться английской или американской разведке.

– Ты же сам утверждал, что это не похоже на почеркспецслужб.

– И сейчас говорю, но, возможно, я ошибался, и им нужно былоубрать Ашрафи именно таким «тихим» способом. Не знаю. Но лететь тебе нужнообязательно. И прямо сегодня.

Он положил трубку. В кабинет вошел Муса Халил. Послевчерашнего разговора он действительно изменил отношение к Дронго. Стал болеетерпимым и лояльным. Его даже не удивило, что на этот раз Дронго оказался застолом вице-президента.

– Что у вас нового? – уточнил адвокат. – Я слышал,что вчера вы были у следователя Федосеева.

– Откуда вы знаете? – спросил Дронго. – Я женикому об этом не говорил.

– Об этом знает вся наша компания. По-моему, об этом ужезнает даже достопочтимый Аббас Ашрафи. Вчера вы были у следователя, и послевашего разговора он выпустил из тюрьмы нашего водителя Голованова. Он дажевстретился с ним и сказал, что своим освобождением Петр Голованов обязан именновам. Водитель приехал домой и сразу позвонил Крастуеву. Тот рассказал обо всеммне. Тауфик тоже звонил мне и сказал, что вчера вы беседовали с ВарваройКонстантиновной и несколько раз спускались к дежурному охраннику. Из этого ясделал вывод, что вы сумели найти настоящего убийцу и поэтому следователь решилотпустить Голованова.

– Я пока не нашел убийцу. Но я сумел примерно вычислить,каким образом действовал убийца, и доказал, что водитель не мог быть причастенк этому преступлению. Следователь оказался умным человеком, он принял моидоводы и решил освободить Голованова.

– Он взял с него подписку о невыезде, – сообщил МусаХалил, значит, вы сумели узнать, каким образом был отравлен Вилаят Ашрафи? Еговсе-таки отравили на выставке в «Крокус экспо»?

– Нет. Яд был таким сильнодействующим, что он бы просто недоехал до дома, если бы его отравили на выставке. Нет, нет. Эксперты былиправы. Этот яд действует в течение нескольких минут. Просто он отравился, неприняв этот яд, а соприкоснувшись с ним. Через поры своего пальца на руке, ипоэтому действие яда оказалось не столь стремительным. Но он умер минут черезпять или шесть. Возможно, даже раньше.

– Кто дал ему этот яд? – почему-то шепотом спросил МусаХалил.

– Ему никто его не давал. Убийца намазал кнопкувосемнадцатого этажа этим ядом, когда Ашрафи приехал домой. Убийца заранеезнал, что он поднимется один, и на восемнадцатом этаже больше никого нет.Ашрафи нажал кнопку, вышел из кабины лифта, вошел в квартиру, запер дверь и,почувствовав себя плохо, прошел к дивану. Вот, собственно, и вся картинапреступления.

– Кабину лифта проверяли. Там ничего не было, –возразил адвокат.

– Они проверяли уже после убийства Ашрафи, – напомнилДронго, – а убийца успел войти в кабину раньше и стер все следы своегопреступления. Но в щель между кнопками попало какое-то количество засохшегояда. Когда приезжали люди, они нажимали кнопки, не соприкасаясь с ядом. Ночерез неделю там оказалась собака, которая лизнула эту панель. И капельказасохшего яда оказалась у нее на языке. Она умерла этим же вечером. Вчера, помоему предложению, ее должны были эксгумировать и проверить на предметсовпадения ядов, от которых она умерла. Сейчас я жду результатов экспертизы.

– Кто это сделал? – гневно спросил Муса Халил.

– Если бы я знал, то, возможно, уже сегодня убийца был быарестован. Но я не знаю, кто это сделал.

– Это мог быть кто-то из соседей, – разумно предположиладвокат, – ведь этот человек должен был дважды войти в кабину лифта инезаметно все сделать. Кроме того, он должен был знать, что на восемнадцатомэтаже никто не живет.

– Браво! – кивнул Дронго. – Вот что значитюридическое образование и рациональное мышление. Вы абсолютно правы, мойуважаемый коллега. Это был кто-то из соседей, кого мы просто пока не знаем.

– Странно, – сказал Муса Халил, – зачем соседупонадобилось убивать нашего вице-президента.

– Вы знали, что господин Ашрафи имел контакты с английскимконсулом в Баку?

– Что вы такое говорите?! – всплеснул рукамиадвокат. – Откуда вы об этом узнали? Это провокация, направленная противсемьи Ашрафи.

– К сожалению, нет. Они говорили по-английски, разговор былна повышенных тонах, и Вилаят Ашрафи ругался. Затем он перезвонил своемустаршему брату. И я собираюсь сегодня звонить президенту вашей компании, чтобыузнать, о чем именно они говорили.

– Не нужно звонить, – мрачно попросил МусаХалил, – и вообще забудьте об этом контакте. Так будет лучше для всех.Кстати, откуда вы об этом узнали? Каким образом вы смогли узнать, что ВилаятАшрафи сначала ругался с этим англичанином, а затем перезвонил своему старшемубрату? Или это тоже ваше предположение?

– Нет, не предположение. В тот момент в его квартиренаходились две дамы из заведения Лауры Манкузо, которые слышали этот разговор.Они назвали мне примерное время и содержание разговора, обе понималианглийский. Оставалось уточнить в их заведении, когда они встречались спогибшим, и выяснить через Баку, кому принадлежал телефон звонившего. Всепросто...

– Это не совсем просто, – выдохнул Муса Халил, –но в интересах дела и как адвокат семьи Ашрафи я прошу вас нигде и никогда неупоминать этого факта в процессе своих расследований. Или вы уже успелисообщить об этом следователю Федосееву? – с явной тревогой уточнил он.

– Не успел. Я не совсем понимаю, почему вы так волнуетесь. Вчем дело? Что происходит? И почему я не должен об этом нигде говорить. Можетевы мне объясните? Значит, вы знали о возможных контактах между этим английскимконсулом и вашим вице-президентом компании. Знали и ничего мне не сообщали. Аэто ведь меняет все наше расследование. И теперь искать мы с вами должны неубийцу-одиночку, пусть даже самого талантливого, а сотрудника специальнойслужбы ее величества.

– Нет-нет, – возразил Муса Халил, оглядываясь на дверь,словно опасаясь, что кто-то может войти, – все совсем не так, как выдумаете. Признаюсь, что вам удалось меня удивить, и вы действительновеликолепный эксперт, если сумели все так быстро узнать. Но этот консул неимеет никакого отношения к нашим проблемам. Это только бизнес и ничего личного.Шпионы ее величества не имеют к этим разговорам никакого отношения.

– Почему вы в этом так уверены?

– Я просто об этом знаю. Но учтите, что, кроме меня, об этомникому не известно. И никто не должен знать. Это корпоративная тайна компанииАшрафи.

– Тогда поясните, в чем дело?