– Дело в том, – адвокат снова оглянулся надверь, – дело в том, что мистер Кэрил раньше работал консулом в Египте. Унего были очень хорошие связи с семьей Ашрафи, очень хорошие. И когда англичанерешили строить новое консульство, подряд был выигран строительной компаниейсемьи Ашрафи, а консул получил очень неплохие дивиденды. Вы меня понимаете?

– Вполне. Взяточники встречаются и среди английскихдипломатов.

– Ну зачем так категорично. Эта была определенная плата зауслуги. С тех пор они дружат. Кэрил сделал все, чтобы попасть консулом в Баку,хотя это было и некоторое понижение после Египта. Ему предлагали советникомпосольства в Индию, но он решил поехать в Азербайджан. Во всяком случае, такгласит его официальная легенда. На самом деле на этой поездке настаивал старшийбрат Ашрафи. Им нужен был свой человек в Баку, который сможет лоббировать ихинтересы и предупреждать их о действиях «Бритиш петролиум». Поэтому приезжавшийв Москву Вилаят Ашрафи имел частые контакты с господином Кэрилом, которыйдействительно помогал нашей компании. Вот почему они разговаривали друг сдругом. Семья Ашрафи была очень недовольна тем, как работают англичане. Онипостоянно вмешивались во все дела, навязывали свои условия контракта. Господинконсул получал хорошие деньги, но старался усидеть на двух стульях, почтиничего не делая для лоббирования интересов компании Ашрафи. И это не нравилосьбратьям. Я ответил на ваш вопрос?

– Значит, они просто платили дипломату за информацию илоббирование своих интересов?

– Можно сказать и так, – согласился Муса Халил. –Теперь вы понимаете, почему вам не нужно звонить господину Аббасу Ашрафи? Вэтом случае он сразу предложит вам прекратить расследование и отзовет насобоих. Он не может допустить, чтобы сведения такого конфиденциального характерастали достоянием русских. Иначе они оттеснят англичан и будут настаивать насвоем более расширенном участии в этом контракте.

– Понятно. – Дронго достал телефон.

– Куда вы звоните? – тревожно вскрикнул адвокат.

– Не волнуйтесь, – успокоил его Дронго, – невашему шефу в Каир. – Он услышал голос Вейдеманиса.

– Эдгар, твоя поездка отменяется, – сообщил он своемунапарнику, – можешь сдать билет и никуда не лететь. Мы все выяснили сгосподином Мусой Халилом.

– Что именно? – спросил Эдгар.

– Потом расскажу. Не по телефону. В общем, ты можешь нелететь. Ты меня понял?

– Да, конечно. Что-то связанное с их бизнесом на Каспийскомшельфе?

– Почти угадал. Потом поговорим. До свидания.

Он убрал телефон в карман.

– Спасибо, – кивнул адвокат, – вы разумныйчеловек.

– Я случайно встретил Вуличенко, и он сказал мне, что ВилаятАшрафи иногда ездил вместе с ним в казино. Вы об этом знали?

– Конечно знал. Я раньше тоже с ними ездил. Несколько раз.Но я плохой игрок. Сразу все проигрываю. Хотя никогда не рискую большимисуммами. Это не для меня. Двести долларов – мой предел. Больше проигрывать я немогу.

– Ашрафи проигрывал больше?

– Он ставил крупные суммы. Но иногда выигрывал, иногдапроигрывал. Нет, он не был заядлым игроком. Когда хотел, играл, когда не хотел,не играл. Он не был таким азартным, как многие из моих соотечественников. Вызнаете, что в лондонских казино обычно играют только арабы. Очевидно, страсть кигре у нас в крови, и англичане этим ловко пользуются.

– Вуличенко бывал с вами?

– Они обычно ездили вместе. Тауфик Шукри оставался в машине.Он носил оружие, а с ним в зал казино обычно не пускали. Он сидел в машиневместе с водителем, дожидаясь своего шефа. А мы иногда ходили в казино.

– Вилаят был удачлив в игре?

– Достаточно удачлив. Но деньги для него были не самымглавным. Поэтому он легко относился и к выигрышу, и к проигрышу. С другойстороны, он имел возможность все время выигрывать.

– Как это выигрывать? Я вас не понял.

– Очень просто. Вы ставите доллар на красное или черное. Ипроигрываете. Тогда вы удваиваете ставку. И снова неудача. Учитывая, что у васмного денег, вы можете каждый раз удваивать ставку, пока не выиграете. Когда увас много денег, вы можете себе это позволить. Особенно если пришли в русскоеказино, где нет пределов ограничения ставок. В английском у вас так неполучится. Это обыкновенная статистика. Рано или поздно вы обязательновыигрываете. Любой игрок в казино знает этот нехитрый прием. Другое дело, что,выиграв деньги, никто не уходит, а раззадоренный своим выигрышем, пытаетсявыиграть снова и снова. И тут начинается математика. У вас один шанс противсорока восьми у казино. Даже пятидесяти, если есть «зеро» и «два зеро». И вынеминуемо проигрываете. Так вот, Вилаят Ашрафи мог остановиться в нужныймомент. Это хорошее качество для любого посетителя казино. Некоторые этого неумеют делать.

– Вы меня убедили. Теперь буду ходить в казино, –усмехнулся Дронго. – Есть некоторые вещи, которых я не понимаю. Подобныеигры в казино, которые гарантированно заканчиваются проигрышем, даже если вычудом выиграете огромную сумму. Вы все равно снова приедете в казино и всепроиграете.

– В вас говорит обычный рационализм, – пробормоталадвокат. – Странно, что вы так рациональны. Южане обычно бывают болееиррациональны. Вам не говорили, что в вас непостижимым образом сочетаютсявосточная иррациональность и западный рационализм?

– Азербайджан всегда находился на стыке разных миров, –напомнил Дронго, – он даже формально сейчас считается краем Европы, хотягеографически восточный Кавказ не является частью Европы. Азербайджан всегдабыл между мусульманским и христианским миром, между суннитами Турции и шиитамиИрана, между светскими режимами севера и полудеспотическими режимами юга.Очевидно, все это сказалось и на мне.

– Возможно, – задумчиво произнес Муса Халил. – Явспомнил сейчас про деньги, которые привез господину Вилаяту Ашрафи. Он ведьсразу позвонил Крастуеву и дал указание. Но эти деньги в компанию так и непришли. Я вчера узнавал.

– Может, он проиграл их в казино? – предположил Дронго.

– Нет, – убежденно ответил адвокат, – он не могпроиграть такую большую сумму в казино. Он был для этого достаточноответственным человеком. Чтобы играть в казино, ему не нужно было носить тудасумку с деньгами, вызывая подозрения у остальных посетителей. Он мог получитьжетоны с помощью своей кредитки. Я сейчас думаю, зачем ему понадобилась такаясумма наличными. Это было сразу после того, как одна из его гостий затопиласоседей внизу. Может, он взял деньги на ремонт?

– Я там был, – возразил Дронго, – ремонт могпотянуть тысячи на две, но никак не больше. Нет, эта ваша версия никуда негодится.

– Нужно подумать, – вздохнул Муса Халил. – Ивообще я полагаю, что все не так просто. Но давайте договоримся, что насчет консулаКэрила вы больше нигде и никогда не будете вспоминать.