«Догони, догони!» — заливается смехом девочка. Внезапно перед ними вырастает древняя покосившаяся изба. Алла кидается к крыльцу, и Белов чувствует укол беспокойства. «Погоди!» — хочет крикнуть он, но дочка уже шмыгает за дверь. Преисполненный решимости вывести дочь наружу из этой мрачной развалюхи, Андрей идет вперед, неожиданно на его плечо ложится мокрая рука. Он оборачивается.

Это Ксения, та самая набожная старуха. Только вид ее страшен: грязный халат превратился в лохмотья, одной тапочки не было, и она шатается, будто пьяная. В слипшихся волосах клочья водорослей, бледное лицо скорбно повторяет одну и ту же фразу: «Ты опазда-а-ал… опазда-а-л, Андрей… Опазда-аааал!» — «Уйди прочь, ведьма!» — визжит он, сбрасывая гниющую руку старухи. Неосознанно Андрей замечает цепочку следов, тянущихся от ног старухи к замерзшему озеру, где вдалеке можно разглядеть большую прорубь. «Оставь все как есть, — шепчет она, делая шаг вперед. — Не ходи туда-а-а…» Но адвокат уже несется к дому. «Это моя винааа!» — слышит он за спиной вой старухи.

Он закрывает дверь, с удивлением обнаружив, что она кажется ему странно знакомой. Белов оглядывается, и вдруг его осеняет, что находится в собственном доме. Но поражает его другое — весь пол завален плюшевыми зайцами, и у каждой игрушки отсутствует левая лапка. Из разлохмаченных обрубков проступает кровь, медленно заливая весь холл.

Где-то наверху раздается смех Аллы. «Иди сюда!» — кричит Андрей. «Попробуй, поймай!» — кривляющимся голосом отвечает ему дочь. Андрей, спотыкаясь, поднимается по ступенькам, оставляя красные следы. Он вламывается в комнату, из которой доносится смех Аллы.

Его дочь стоит к нему спиной. Взгляд Андрея падает на шкаф, стоящий в самом углу комнаты, и он видит, что с ним что-то не то. «Конечно, — осеняет его, — это тот самый шкаф, в котором нашли Власова-старшего…»

Белов отчетливо слышит какой-то шорох в шкафу. «Хочешь открыть и посмотреть?» — внезапно спрашивает его Алла. Голова девочки слегка наклонена, и, к изумлению Андрея, ее белокурые локоны начинают плавно шевелиться золотистым водопадом, словно водоросли на морском дне, колыхаемые подводным течением. Слышно, как волосы издают неприятный шорох, будто трущиеся лапки крупного насекомого.

«Они живые, — стучит в его мозгу безумная мысль, — волосы живые!» — «Женская коса состоит примерно из 200 000 волос», — хрипло произносит Алла, и Белов вздрагивает — голос его дочери сильно изменился, став низким и утробным, — и способна выдержать груз весом в 20 тонн. Ты знаешь, папочка, что в старину из волос плели веревки, чтобы поднимать большие грузы?»

Андрей застывает на месте. Алла хихикает, ее плечи трясутся, а волосы продолжают издавать пугающий шорох. Возня в шкафу усиливается, сквозь щели на пол начинает капать кровь, но Белов, не отрываясь, смотрит на Аллу. Ее волосы постепенно поднимаются вверх, образовав гротескный нимб, по которому искрами стали мелькать голубоватые всполохи.

«Волосы надо беречь, — говорит Алла. — Нужно уметь ценить то, что дает нам бог. Так-то, папуля».

Она поворачивается, и Андрей кричит от ужаса. Вместо Аллы на него с любопытством пялится безобразная старуха. Ухмыляясь беззубым ртом, она трясет головой, и Андрей в каком-то оцепенении видит, что у этого существа глаза его дочери. И волосы. Прекрасные волосы, они будто все это время жили своей отдельной жизнью, и теперь от них исходит ровное прохладное свечение. Густые локоны лениво извиваются, мерзкий шорох от этих движений становится все громче и громче.

Шкаф продолжает кровоточить, только кровь уже не капает, а течет.

«Ты все еще хочешь открыть этот шкаф? Ты не боишься? — хрипит ведьма с глазами Аллы. На кончиках ее волос начинают проклевываться крошечные змеиные головки, оглашая комнату шипением, и его дочь становится похожа на Медузу горгону. — Иногда лучше не знать, что находится ВНУТРИ…» В это мгновение дверцы старого шкафа с хлопком распахнулись, и оттуда фонтаном хлынула кровь.

Белов открыл глаза, с трудом соображая, где находится. Сердце стучало словно паровой молот. Андрей бросил взгляд на часы. Половина пятого. Он вытер мокрое от пота лицо. Ну и сон!

Вздохнув, адвокат уж собирался закрыть глаза и еще немного вздремнуть, как чуть не подскочил на кровати от неожиданности. В двух шагах от его кровати стояла неподвижная фигура. И мозг вновь заполнили отвратительные кадры из только что пережитого сна — существо с глазами Аллы, ее низкий, хриплый голос, шевелящиеся волосы…

— Алла? — неуверенно позвал он.

— Мне страшно, папа, — тут же откликнулась его дочь и шагнула вперед. — Можно, я лягу с тобой?

Услышав родной голос дочери, Белов заметно успокоился.

— Тебе приснился плохой сон?

— Нет, — ответила она. — Я… вообще не спала. Я все время вспоминала того парня. Петю. Можно к тебе?

— Гм…

Первой мыслью Андрея было отказать дочери — все же он мужчина, и Алле уже не три года. Но ее худенькая беспомощная фигурка и напуганный голос изменили его решение.

— Конечно. Только я дам тебе другое одеяло. И ничего не бойся.

Когда Алла улеглась, он спросил:

— Ты что, на ночь тоже парик не снимаешь?

— Нет, — услышал он сухой ответ, и по интонации Андрей понял, что она больше не желает слышать подобных вопросов.

— Папа?

— Что?

— А ты когда-нибудь мечтал о чем-то? — тихо спросила Алла.

— То есть? — удивился Андрей.

— Ну, было ли у тебя когда-нибудь такое, что ты чего-то хотел больше всего на свете?

Белов на мгновение задумался.

— Я мечтал стать хорошим специалистом, — наконец сказал он. — Быть независи…

— Это все не то, — перебила его дочка.

Андрей зевнул.

— В детстве я собирал машинки. Так вот, в те годы я хотел, чтобы у меня были все машинки мира.

— Ты меня не понял, — вздохнула девочка. — Без машинок можно прожить.

— Можно, — согласился Андрей, зевнув еще раз. — Давай спать, Алла. Скоро утро уже.

Девочка молча глядела в потолок. Через две минуты Андрей уже мерно посапывал, а она так и лежала с открытыми глазами, задумчиво поглаживая свои волосы.

* * *

Утром Андрей первым делом позвонил в свою коллегию и предупредил заместителя, что задержится. После этого подошел к Алле, которая с аппетитом уплетала завтрак.

— Ты останешься?

— Конечно, останется, — ответила вместо нее Елизавета Ивановна, и глаза ее сердито сверкнули. — Пусть хоть пару дней дома побудет! А ты бы с этими негодниками разобрался, с родителями бы поговорил!

— Обязательно, — сказал Андрей, про себя думая, как бы отреагировала его мать, услышав их вчерашний разговор с отцом этого самого негодника.

— Вообще-то мне все равно, — сказала Алла, прожевывая кусок булочки. — Я хорошо себя чувствую, так что могу пойти в школу.