Мы напивались несколько часов подряд, хотя, вернее будет сказать, что напивался всё-таки больше я. Ищейка чётко понимал, почему я выбрал его компанию, и старался не терять контроль над ситуацией. Через некоторое время ему позвонили, и он, бросив быстрый взгляд в мою сторону, ответил. А затем, тихо произнёс, видимо, не предполагая, какой именно реакции ждать от меня в таком состоянии:

— Всё готово. Дарина уезжает уже через час.

Молча кивнул и встал, кинув несколько банкнот на стол. Слишком скоро. Дьявол! Я сам торопился отправить её в безопасное место, а когда этот час наступил, мне кажется, что ещё слишком рано для расставания. Только не так. Не после того опустошившего нас обоих скандала…

Радич направился к своему автомобилю, а я к своему. Успокойся, Воронов, ты сам ещё до поездки в клуб приказал Стефану подготовить всё для отъезда Дарины. Обратного пути всё равно уже нет. Так надо. Ради её безопасности. Ради всей нашей семьи.

Вот только разум отказывался смириться с этим. Сердце кольнуло от осознания того, что она уезжает. Прямо сейчас. Может, даже я застану её перед

отъездом. Мы не разговаривали с ней с момента её переселения в другую комнату. Если не считать ссору. Но тот скандал конструктивным диалогом никак не назовёшь.

И вот она уезжает. Оставляет меня. Причём, мне даже не пришлось уговаривать её, придумывая разные причины. Она сама так решила. За нас обоих. Сомкнул руки на руле с такой силой, что на миг показалось, сломаю. В тот момент, не сразу понял, что неосознанно затаил дыхание, а кулаки сжались сами собой. Такого раньше не было, чтобы она всего лишь ставила меня перед фактом. Да ещё и чемоданы заранее собрала. Как будто моё мнение ничего не значило!

И сейчас я даже не знал, чего хотел больше: чтобы она всё ещё была дома или же уже уехала. Саркастически усмехнулся в одиночестве салона. Кого я обманываю? Конечно, я хотел, чтобы она всё ещё находилась в поместье, чтобы кинулась мне на грудь и исступлённо поцеловала, заверяя в своей любви…Мы ещё очень нескоро увидимся…

Заехал на территорию и меня окатила волной облегчения. Успел. Слуги только заносили вещи в машину. Кивнул Радичу, уже вовсю управлявшему всем процессом, и зашёл домой. Дарина как раз спускалась по лестнице. Одета в коротенькое чёрное платье и туфли на высоких каблуках. Моментально озверел, представив, как она поедет в этом в одной машине с чужими мужиками. Понимал, что она сделал это намеренно, чтобы вывести меня из себя, зная, как я отреагирую на подобное.

На чистом автомате собирался шагнуть навстречу, когда встретился с её ледяным взглядом. И внутри что — то оборвалось. Резко. С мясом. Понял, что никого прощания не будет. Ни слёз, ни упрёков, ни просьб, вашу мать! Ничего. В глазах царил самый настоящий лёд. Холодный и отталкивающий. От которого стыла кровь в жилах.

Дарина посмотрела прямо на меня и прошла мимо. Совсем рядом. Так, будто меня там и не было. Я лишь крепче стиснул зубы и сунул руки в карманы, чтобы не сорваться. Не схватить её за руку и не выбить из головы все эти долбаные мысли о расставании. Их я понять не мог, как ни силился. Разве она может быть свободна вдали от меня? И что тогда значит для неё «быть свободной»? Быть независимой от меня? Этого она желает? Возможности самой принимать решения? Если она добивается именно такой «свободы», то я точно не мог предоставить ей этого. Я сам был накрепко привязан к ней невидимой веревкой. И сейчас эта верёвка была накинута на мою шею, и душила, не давая возможности вздохнуть полной грудью. Дарина отдалялась от меня, а захват, вместо того, чтобы слабеть, смыкался на горле всё сильнее.

Выдохнул воздух и пошёл в кабинет. Сразу направился к бару и, не обратив внимания на стакан, взял бутылку виски.

Сделал глоток янтарной жидкости и встал у окна. Следил, как парни усаживались во внедорожник. Стефан давал последние распоряжения водителю. Вот к машине подошла Дарина, и один из охранников, кажется тот самый ублюдок, что недавно был наказан за своеволие, помог ей сесть в машину. Она поблагодарила его и улыбнулась. Улыбнулась, чёрт побери! Какому — то грёбаному придурку. А на дом даже не оглянулась. Зная, что ещё долго не увидимся, меня игнорирует, а ему скалится!

Джип взревел и уехал. А я всё ещё стоял у окна и чувствовал, как накатывает волнами дикая ярость. На Дарину, на себя, на Андрея и этого сукиного сына Зарецкого с его прихвостнем Волковым.

Но больше всего на жену. Она уехала так, будто ставила точку в наших отношениях. И теперь она начинала новую жизнь! Без меня! Совершенно другой. Такой, какой я её ещё не знал. Зато она меня знала. И наверняка понимала, что это не всё. Разговор у нас с ней состоится. И теперь я уверен, что скоро.

— Проклятье! — со злости кинул бутылку в стену и обернулся на дверь, встречая ошарашенный взгляд своего начальника охраны.

* * *

Его не было дома два дня. В первую ночь его отсутствия я думала, что Нармузинов просто решил меня хотя бы на время оставить в покое, и поэтому не зашел в спальню. От странной радости забылась сном только под утро и то на жалкие три часа. А всё из-за мысли, что ему просто могла надоесть его живая игрушка. Я. Наверняка, такому влиятельному ублюдку очень быстро приедается всё новое, и душа требует свежих эмоций. Хотя какая уж там у него душа. Но надежда, кроооохотная такая, всё же встрепенулась внутри, несмело. Пока что очень несмело.

Однако, утром я не услышала привычных шагов служанок, шаставших с завтраком к своему господину, а это значило, что он попросту не вернулся домой ночью. И следующей тоже. Но к вечеру второго дня уже знала, что Нармузинова не будет. Услышала разговор двух женщин на кухне. Туда я забралась, осматривая дом. В конце концов, неспроста же Тень, как я называла про себя ту, «свою» служанку, стала оставлять открытой мою дверь? Видимо, хозяин решил позволить своей игрушке освоиться в клетке.

— Асия, сегодня за покупками поедешь вместе с Баянат и Умаром, — женский голос, тихий, но полный какой-то надменной власти.

— Да, Иман.

Кажется, это та, которую я увидела первой в доме. Значит, она тут прислугой управляет.

Вчера я стояла за дверью, ведущей в кухню. Собиралась войти туда, но вовремя притормозила, увидев невысокую стройную фигуру Тени, стоявшую у плиты. На ней даже фартук однотонный чёрный. Тень закончила что-то размешивать и встала напротив светленькой девчонки, покорно склонившей покрытую платком голову. Протянула ей какую-то бумажку из своего кармана.

— Собирайтесь. Это нужно купить, — заминка, — молодой госпоже. Завтра вечером приедет господин, необходимо, чтобы к его приходу всё было готово.

А молодая госпожа — это кто у них? Только от предположения, что Тень так назвала меня, в горле перехватило. Затошнило. Госпожа! Да у дворовой шавки здесь прав и свободы больше, чем у меня.

Но даже если предположить, что речь обо мне…Стоп…она сказала, что нужно что-то купить именно для меня? Зачем? Таааак, а вот это уже плохая новость. Очень плохая. Мне нужно больше времени. Я только начала осматриваться в доме. Даже начала рисовать примерный план здания на одной из салфеток карандашом, найденным в ящике трюмо. Это была моя вторая вылазка из «своей» комнаты. Первую я совершила рано утром. Когда, казалось, в доме все ещё спали. Тогда я прошлась по первому этажу, считая про себя комнаты, запоминая, где была расположена кухня и какая-то подсобка, с правой от нее стороны. На первом этаже оказалось несколько запертых комнат, а так же большая гостиная, вход в которую находился прямо напротив лестницы. Не рискнула задержаться в ней надолго, но глаз зацепился за светлый интерьер. Светлые стены, большие окна и почти белые наливные полы под мрамор. Почему обратила на это внимание? Потому что в первый раз, когда Нармузинов втаскивал меня на второй этаж, было не до экскурсий, а сейчас будто торкнуло: светлый? Странно. Я была уверена, что сукин сын предпочитает тёмные цвета. Чёрные. Как его одежда, конечно. Как его сердце. Пустое, чёрное, страшное. Самое чёрное, которое может только представить человеческое воображение. Осторожно ступая босыми ногами, выскользнула за дверь и от неожиданности остановилась. Только оказавшись на улице, под крышей дома, вдруг подумалось о том, что будет, если меня засекут охранники? А они же прямо тут. Кажется, вот, сделай ещё пару шагов, спустись по крыльцу, и бородатые молодцы с автоматами наперевес патрулируют участок по периметру.