Снейдер не любил, когда ему напоминали о том деле. Он внимательно посмотрел на рыжего парня с оттопыренными ушами.

– Я не забываю ни одного лица, но в этом случае с удовольствием сделаю исключение.

– Не старайтесь меня запугать, – спокойно ответил Рюти. – Собаки, которые лают, не кусаются.

Ой! – Сабина покосилась на Снейдера. – Грубая ошибка!

– Избавьте меня от ваших деревенских мудростей, – огрызнулся Снейдер. – Не в каждом тихом омуте водятся черти, за твердой оболочкой не обязательно скрывается мягкая сердцевина, а лающие собаки тоже иногда кусаются. – Он оскалил зубы. – А теперь за работу.

Рюти глубоко вдохнул.

– Куда сначала?

Снейдер бросил взгляд на одну дверь.

– Полагаю, там кухня.

Рюти кивнул.

– Идите туда, чтобы расширить кругозор. Может, найдете там чашку крепкого ванильного чая.

Ворча, Рюти развернулся.

– Все такой же сумасшедший, – пробурчал он, протискиваясь мимо Сабины.

– Нет, не сумасшедший, – вздохнула она. – Просто его реальность немного отличается от нашей.

После того как Рюти исчез на кухне, Сабина глубоко вздохнула.

– Я бы хотела один раз – хотя бы один раз! – начать работать на месте преступления без того, чтобы вы оскорбили всех коллег.

– Пока что я не всех оскорбил – но это еще может случиться.

Затем они вошли в гостиную. Это была определенно квартира религиозной женщины: обстановка состояла из распятий, статуй Иисуса, вязаных салфеток, ящиков для рассады, керамических фигурок, толстых ковров, потертого дивана и лампового телевизора. Самым современным был стационарный телефон с автоответчиком, на котором мигала красная лампочка. Рядом стояла рамка с фотографией, на которой была изображена пожилая дама в соломенной шляпе, солнечных очках и цветной блузке. За спиной виднелись туристический автобус, скалы Гибралтара и пальмы, гнущиеся на ветру. Вероятно, фотокарточка из отпуска. Возможно, это была акушерка. На ее лице и тыльной стороне руки, которой она придерживала шляпу, можно было отчетливо разглядеть ожоги.

Верхний листок отрывного календаря на стене был четырехдневной давности, и телевизионная программа, лежавшая на журнальном столике, была раскрыта на странице за среду 10 мая.

Все сходится.

Коллеги Рюти ни к чему не прикасались, Хоровитц убедил их оставить все в первозданном состоянии до прихода Снейдера. Тот, как всегда, должен был прочувствовать атмосферу места преступления, пока та еще сохранилась.

– Как вам удалось так быстро добиться разрешения на наше официальное участие в расследовании? – шепнула Сабина Хоровитцу. – Все-таки вы сами уже на пенсии, и обычно у нас нет полномочий за границей.

– Скажем так, – пробормотал Хоровитц, – у бернского прокурора передо мной должок.

– Тишина! – Снейдер закрыл глаза и сделал глубокий вдох, так что на висках выступили вены. Держа в одной руке косячок, он понюхал его, не зажигая, и снова открыл глаза. – О’кей, можете обыскивать квартиру. Нам нужны улики, указывающие на Цитглогге.

Прежде чем полицейские пришли в движение, Снейдер посмотрел на автоответчик и щелкнул пальцами.

– Перчатку!

Один из коллег протянул ему латексную перчатку, которую Снейдер тут же натянул на руку. Затем подошел к автоответчику и нажал на кнопку. Два новых сообщения.

Сначала Снейдер включил последнее, которое было записано этим утром. Сабина услышала свой жестяной, немного искаженный голос.

«Говорит Сабина Немез из немецкого БКА в Висбадене…» – затем последовали номер телефона и просьба срочно перезвонить.

Снейдер включил второе сообщение.

«Если кто-то будет меня искать…» – раздался испуганный дрожащий женский голос из динамика.

Снейдер поднял руку, и все полицейские тут же замолчали и застыли на месте.

«…восемнадцать часов… – Пауза. – …я могу сообщить вам лишь это: воскресенье, восемнадцать часов. – Затем тон изменился. – Я…»

Она хотела что-то крикнуть в трубку, но у нее вырвали телефон из руки. В тот же момент связь прервалась.

Снейдер прослушал сообщение еще раз, затем взглянул на дисплей.

– Похититель заставил ее оставить нам сообщение на собственном автоответчике. Но этому звонку два с половиной дня – значит, он был сделан незадолго до того, как монахиня сдалась нам. Полагаю, сообщение было записано сразу после похищения на магнитофон или кассету и проиграно после этого звонка. Можем не утруждаться и не отслеживать данные. – Он посмотрел на наручные часы. – Сегодня воскресенье, сейчас 17:21.

– У нас чуть меньше сорока минут, – отозвался Рюти из кухни. – Но для чего?

– Цитглогге, – задумчиво пробормотал Хоровитц, затем поднял глаза. – Каждое воскресенье в восемнадцать часов там заводят часовой механизм.

– Только раз в неделю? – спросил Снейдер.

– Пока идут реставрационные работы, да, – добавил Рюти. – Сейчас как раз проводят капитальный ремонт большого движущего механизма.

– И что тогда происходит?

– Петух кукарекает, башенные часы бьют, и из эркера появляются фигуры вооруженных медведей, которые движутся по кругу под музыку, – объяснил Рюти.

Снейдер огляделся.

– Далеко отсюда до Цитглогге?

– Если поедем быстро, двадцать минут, – ответил один из полицейских, который слышал разговор.

– Хорошо, тогда отвезите нас как можно быстрее к пешеходной зоне! – крикнул Снейдер полицейским. – А вы, – приказал он Рюти, – направьте туда еще одну полицейскую машину и скорую помощь. И организуйте кого-нибудь из администрации города, кто обеспечит нам доступ к часовой башне. – Он хотел уже покинуть квартиру, но Хоровитц схватил его за предплечье. – Все-таки хочешь с нами?

– Поверь мне, я бы с удовольствием. – Хоровитц сунул руку под пиджак, где оказалась кожаная кобура. Вытащил малокалиберный пистолет и протянул его Снейдеру.

– Зачем он мне?

– Возьми, это мое личное оружие. И поторопись!

Они тут же выехали, но, несмотря на мигалки, сирену и рисковую езду, из-за вечерних пробок добрались до пешеходной зоны в центре только в 17:45.

Другая полицейская машина и карета скорой помощи уже стояли перед часовой башней. Так же и мужчина в сером костюме с папкой в руке, который выглядел как представитель городской администрации.

Снейдер тут же выпрыгнул из автомобиля и, пока выходила Сабина, уже раздал первые приказы:

– Перекройте эту часть улицы. Вверху и внизу. Узкой части должно хватить для пешеходов. И организуйте коридор, чтобы скорая помощь при необходимости могла сразу проехать. – Снейдер посмотрел наверх на часовую башню. – Если в здании находятся туристы, немедленно выведите их оттуда.