– Да, скоро будет, – ответила Сабина. – Вы Вивиана Кронер?

Словно в подтверждение женщина застонала.

Пока полицейский на заднем плане говорил все быстрее, Сабина попыталась ослабить колючую проволоку на руках и ногах женщины, чтобы та смогла хотя бы изменить неудобную позу и повернуть тело и голову в сторону так, чтобы ее не раздавило. Но проволока была намотана так крепко, что Сабина только два раза глубоко порезалась, так ничего и не достигнув. К тому же нельзя было отыскать начало и конец проволоки, и потому невозможно размотать плетение.

Сабина взяла фонарик и осмотрелась. Конечно, плоскогубцы здесь не лежали. Только красно-желтый флюгер с гербом Берна.

– У вас есть плоскогубцы? – крикнула она в другой конец помещения.

– Что? – Полицейский убрал телефон от уха. – Плоскогубцы? Нет.

Проклятье! Сабина вытащила пистолет из-за пояса. В этот раз она не будет медлить.

– Не пугайтесь, – шепнула Сабина. – И не двигайтесь. Вы поняли?

Женщина кивнула.

Сабина взвела курок, прицелилась в проволоку и выстрелила. От звука разрыва, треска, жужжания и пронзительного визга железа было больно ушам.

Женщина все смело выдержала и только один раз вздрогнула.

– Что вы там делаете? – крикнул полицейский.

Сабина проигнорировала его и выстрелила еще. На этот раз пуля все-таки попала в проволоку и рикошетом царапнула женщине предплечье. Она вскрикнула, но Сабина смогла теперь разогнуть колючую проволоку и освободить ей одну руку. По кисти женщины текла кровь.

– Что вы делаете? – снова закричал полицейский.

В этот момент прокукарекал механический петух, и сидящий сверху в нише паяц ударил в два висящих над ним колокола. Затем раздался первый удар, часовой механизм пришел в движение, и начался бой башенных часов.

Сабина, которая одним коленом стояла на подвижной поворотной платформе, заскользила в сторону.

– Остановите часовой механизм! – крикнула она.

– Они занимаются. Но это не так просто.

– Неужели нет аварийного отключения?

– На главном маятнике в качестве груза висит мортирное ядро весом в три центнера. Требуется время, чтобы оно остановилось.

Женщина вскрикнула и повернулась вместе с остальными фигурами в сторону проема.

Сабина прицелилась и выстрелила в колючую проволоку на другой руке. Некоторые стренги разошлись. Но когда Сабина хотела схватиться за них и оттянуть проволоку в сторону, платформа так сильно дернулась, что Сабина ободрала себе кожу на пальцах.

Проклятье!

Пистолет тут не поможет. Она вскочила, схватила флюгер и всадила металлический наконечник между деревянным полом и поворотной платформой. Раздался треск и визг. Конец палки ударил Сабину по ладоням, но она еще сильнее вцепилась в нее и навалилась всем телом в противовес.

Рычаг сработал, вращение остановилось. Шестерни мощного часового механизма на мгновение застыли, но грозили в любой момент дернуться и снова прийти в движение.

– Помогите мне! – прохрипела Сабина.

Полицейский прервал телефонный разговор и бросился к ней. Но прежде чем он добежал до нее, шестерня со щелчком попала в следующее углубление, палка выскочила из рук Сабины и ударилась о стену.

Платформа начала поворачиваться, и Сабина в отчаянии снова схватилась за пистолет и взвела курок.

– Я не провела ни одного аборта, – неожиданно закричала женщина. – Ни разу!

– Что? – сбитая с толку Сабина уставилась на женщину, которая пыталась откинуть волосы с лица окровавленной рукой. С каждой секундой проем в стене приближался. Сабина хотела выстрелить по проволоке, но женщина продолжала говорить.

– Я не подпольная повитуха-убийца, а акушерка, – прохрипела она. – Я помогла родиться всем детям.

– Вы имеете в виду монастырь урсулинок в Бруггтале? – спросила Сабина.

– Да, я согрешила, – в панике заверещала женщина и обратила взгляд наверх. – Мне очень жаль.

– Что вы сделали? – крикнула Сабина. – Вы потом убили этих детей?

– Убила? – Во взгляде Вивианы Кронер читалось изумление. – Я ведь должна была помочь им родиться здоровыми. – Она повернула голову. – Помогите мне!

Затем Сабина услышала только жуткий хруст и треск.

– Мы нашли женщину…

Снейдер услышал сообщение коллеги по рации и тут же развернулся.

Он не стал слушать дальше, а побежал обратно вдоль канала и по лестнице выбрался из канализации.

В следующий момент раздался бой колокола. 18 часов! Вскоре прозвучал выстрел. Пока Снейдер искал на первом этаже лестницу, ведущую на верхний этаж часовой башни, с улицы послышались испуганные вскрики людей.

Он решил не терять времени и не подниматься наверх, а вместо этого выбежал через деревянные ворота на улицу. За полицейской заградительной лентой собралась толпа. Сюда подходило все больше зевак. Все головы были подняты вверх.

Снейдер подошел к заграждению и тоже взглянул наверх. Часовой механизм пришел в движение, но на вращающейся платформе находились не только скульптуры-животные, но и согнутая, прикрученная колючей проволокой человеческая фигура, которая застряла в проеме. Ее голова безжизненно повисла и при каждой попытке платформы провернуться дальше билась о стену. Каждый раз толпа вскрикивала.

– Остановите наконец часовой механизм и спустите труп! – крикнул Снейдер и отвернулся.

Бригада скорой помощи уже исчезла в здании, когда часы в конце концов остановились.

Через несколько минут подъехали третья и четвертая полицейские машины, и теперь на месте было достаточно сотрудников, чтобы сдержать толпу людей. В окне эркера Снейдер разглядел, как врач скорой помощи и его помощники освобождали женщину от проволоки.

Краем глаза он заметил, что какой-то мужчина пробирался через толпу зевак к заграждению.

– Меня зовут Сезар Дюран, я пишу для…

– Проваливайте отсюда! – буркнул Снейдер, не оборачиваясь.

– Я пишу для газеты «Бернер цайтунг», – настаивал мужчина со швейцарско-французским акцентом. – Что?..

Теперь Снейдер развернулся. У мужчины было угловатое лицо, золотистые волосы и рыжеватая борода.

– Я сказал, чтобы вы убирались! – Снейдер собирался уже отвернуться.

– Что произошло там наверху?

Мужчина был глухим? Снейдер оскалился:

– А теперь слушайте меня внимательно, вы, аллергик на интеллект! От вас здесь столько же помощи, как от песочницы в Сахаре. – Он поднял руку, чтобы перебить уже намечавшийся следующий вопрос. – Еще одно слово, и я вас арестую.