— Пусти, — недовольно потребовала фея, напряжённо пытаясь высвободить руку. Но дрожь и слабость в теле от неожиданного приступа не позволяли действовать в полную силу.

— Я не причиню тебе вреда, я хочу помочь, — жалобно ссутулившийся, по-щенячьи умоляюще глядящий на неё Габриэль едва ли сам верил своим словам после произошедшего, но ничего другого сказать не мог.

— Пусти, — только и смогла выговорить Эвита, злобно наморщив нос.

— Почему ты так ко мне относишься?! — наконец, возмутился воин, всё-таки послушно выпустив её руку из хватки.

— Ты нечестен. Жалок. И ты пугаешь, — фея нахмурилась и попятилась. — А ещё ты единственный, кого я так и не вспомнила. Я не могу тебе доверять, пока не узнаю причину.

Эвита, не дождавшись ответа, бросилась бежать. Подальше, не представляя, куда, лишь бы спрятаться и не дать им снова увидеть её в таком состоянии. Это тоже уже когда-то было. Наверно, после того как Мерих пытался силой забрать её костюм… когда она чуть не погибла в лесу от лап одного из местных чудищ. Была бы уже давно мертва, если бы не Таом.

По лестнице вниз. Всё-таки пришлось прислушаться к Габриэлю. Сейчас нельзя было никого встретить. Эвита завернула обратно в левое крыло и закрылась в первой попавшейся комнате, которая была не заперта.

Прижавшись спиной к двери, она сползла на пол. Бессильно расслабились руки, развалились ноги. Она даже не могла свернуться клубком. Всё тело дрожало изнутри. Она совершенно ясно это ощущала, но глаза упорно настаивали, что никакой дрожи не было. Как же, если каждую клеточку изнутри выворачивает? Чему нельзя верить, всему телу или зрению?

Она совсем одна и не может доверять себе.

Не в силах поднять ладонь, даже чтобы стереть с щеки слёзы, Эвита сидела и, уставившись в пустоту комнаты перед собой, следила за ощущением бегущих по коже солёных капель. От воздуха становилось прохладно. Сначала щёки, потом к подбородку, неприятно щекотало самый кончик, и перебиралось на шею, пока не впитывалось в воротник водолазки, — это чувство было единственным, что осталось, кроме мерзкой нереальной дрожи, в которую нельзя было ни поверить, ни опровергнуть.

***

— Что случилось? — только придя в себя, Элизиан побежала следом за ребятами. Первым, кого она встретила, оказался тоскливо сидевший на подоконнике Габриэль, скрюченный в несчастный комок.

— Я хотел помочь, но она сказала, что не доверяет мне… А потом сбежала.

— Куда? — попыталась выяснить фея, но подавленный страдалец едва ли был в состоянии здраво ей ответить, так что она махнула рукой. — Ай, пикси с тобой, сама найду…

Сосредоточившись на уже знакомых, болезненных, но необходимых для поиска подруги волнах её нездоровых эмоций, Элизиан почувствовала, как сердце закололо, но не обратила внимания и поспешила на сигнал.

Вместо неё в следующую секунду появился Мерих.

— Чего расселся?! — он строго поглядел на соседа.

— Я не могу вам помогать, — заключил парнишка, едва не плача от осознания. — Я только сделаю всё хуже!

— С чего ты это взял? — уже привыкший всех лечить, Мерих тяжело вздохнул и расположился на подоконнике рядом с Габриэлем.

— Эвита вспомнила всех, кроме меня. Она не может мне доверять, и с этим нельзя спорить, ведь… Мерих, я мог убить её там! А ты говорил, что я не причиню вреда своим! — воин посмотрел на друга в бессильной мокрой ярости, от которой на глаза наворачивались слезы. Его трясло, нельзя было не заметить со стороны. — Что я, чёрт возьми, такое?! Как мне жить в этом теле, если я не знаю, чего от него ждать?!

— Успокойся, Габ! Ты же ничего ей не сделал… Так даже лучше, ведь, если бы она сохранила преимущество за собой, не факт, что нам бы удалось поговорить и она вспомнила бы хоть что-то, — Мерих попытался вразумить его.

— Ты не понимаешь, что со мной происходит, — злобно прошипел Габриэль. Он соскочил с подоконника и, будто испугался, отошел от друга. — Я же чувствовал, просто знал, что могу её убить, если меня не остановить! Если бы ты не закричал на меня, может, так бы и сделал, потому что… С каждым разом, когда это происходит, мне всё сложнее опомниться! Я будто в каком-то трансе, и всё это меня жутко пугает! Я боюсь себя, потому что то, что сидит во мне, где-то вне доступного мне сознания, хуже всего, что мне доводилось видеть снаружи. Самая опасная вещь, которая встречалась в моей жизни — это я сам, и, если это не остановить, не случится ничего хорошего!

Габриэль отступил ещё на шаг назад от ошарашенного Мериха. Заслышав сбоку шаги, он испуганно глянул на подкравшуюся Пеле.

Они в состоянии сами помочь Эвите. Ему лучше быть где-то далеко.

С ним никто не может быть спокоен.

Габриэль всхлипнул и сбежал на лестницу.

***

Не добившись ответа на стук в дверь, Элизиан телепортировалась в комнату, где, по её предположению, пыталась скрыться Эвита. Может, она и не хотела никого видеть, в таком состоянии, но, если это было то, что предполагала Эли, её оставлять было нельзя.

— Великий дракон! — девушка свалилась на колени перед зарёванной подругой.

Сердце кололо, будто оно вот-вот разорвётся. Нужно было хоть что-то предпринять, и единственное, на что она была способна — крепко обнять подругу и попытаться успокоить. Но, как назло, словно прикованные, эмоции никак не отделялись от носительницы, и Эвита продолжала истекать слезами.

— Ты снова делала это, да? Как тогда, с пытками, выключилась? — стерев слёзы с лица, пытаясь сохранить остатки спокойствия, без которых ей не помочь подруге, дрожащим голосом спросила Элизиан.

— Да, — тихо пискнула Эвита.

Силы медленно начали возвращаться, но, казалось, каждая клетка её тела не имеет связи с соседними. Будто её тело какой-то неизведанной квантовой силой разделило на атомы, хаотично менявшиеся местами, что от неизвестности напоминало дрожь. Превозмогая странную пустоту в своих клетках, Эвита заставила себя поднять руки и обнять Эли в ответ. Уткнувшись носом в её мягкий свитер, девушка растеклась бесцельной массой и зависла, сохраняя форму лишь из-за одежды. Казалось, не будь этой условной границы, она бы рассыпалась манной крупой и растеклась по швам каменного пола, так что никто никогда не смог бы собрать все крупицы.

— Тебе не нужно делать это здесь! Мы с тобой, всё будет хорошо, — всхлипывая через слово, бубнила Элизиан, на пару с Эвитой готовая расплескаться по всей комнате, обратившись в пятьдесят килограмм слез.

— Я не должна быть такой.

— Почему?

— Я из Хаотиса. Никто там