А потом сняла и лифчик с трусиками — тут каждая капля животворной драконьей воды дорога! Еще и помахала как флагом.

Видимо, вражеские пилоты упали в обморок от такого зрелища, потому что гравилёты резко потеряли управление и столкнулись в воздухе!

— Ура-а! Так вам, гады бесстыжие! — заорала я. Быстренько натянула белье и взмолилась: «Чарогэб! Добейте их!».

«Как ты нас назвала?» — возмутились оба, но не подвели. В аппараты ударили две ослепительные молнии, и те беспомощно закувыркались, как золотые осенние листья на ветру.

Остались еще три гравилёта, да и остальные уже разворачивались, передумав преследовать стаю, и торопились на помощь высочайшим охотникам с гербами. Но они были еще далеко, и у нас появилась надежда.

Чароит уже летел между огромных сопок, нырнул за перевал и спустился в лабиринт ущелий, совсем уйдя из зоны видимости. Может быть, у драконидов и есть приборы отслеживания, и они смогут нас достать, но мы еще поборемся. Теперь точно. Со мной Габриэль!

«Гэб! — я легла щекой на золотую пластинку. — Прости меня».

«За что, Лисенок? За бесплатный стриптиз перед недостойными такой красоты глазами?» — с ворчливой ноткой отозвался репти.

«А, то есть, платный стриптиз ты бы простил?» — тут же заинтересовалась я, немедленно забыв о попытке раскаяться за то, что была слепа и позволила чужой ненависти жить в моих глазах и сердце.

«А у тебя есть желание заработать?» — вопросом на вопрос ответил этот мерзкий репти.

Нашу разгорающуюся перепалку оборвал рев дракона.

Глаза Чароита полыхнули фиолетовым, и Гэб заткнулся. Впрочем, я тоже. От неожиданности. И от страха за несносного Принца Тени. И от понимания, что я уже не могу позволить себе неконтролируемых и неэкранируемых эмоций и мыслей, потому что их слышит Чароит и, возможно, вся стая в радиусе… Отдаленный рев, долетевший до нас спустя полминуты, показал, что радиус внушительный.

А что, если я больше не услышу Габриэля? Что, если Чар не захочет больше делить с чужой душой и разумом свое тело?

— Чар, выпусти Гэба, пожалуйста, — взмолилась я и даже кулачком ударила по твердокаменной чешуе. Кстати, сидеть голым телом на ней оказалось весьма некомфортно!

Дракон что-то рыкнул, но без перевода я его не поняла. Только ощущение одиночества и тоски усилилось. И беспокойства.

— Чароит, верни мне Габриэля! — я стукнула посильнее.

Зверь сделал вид, что не понял, еще и глаза прятал, не поворачивался, и хвост поджал, сволочь чешуйчатая. Все они, мужики, одинаковые!

Он нашел, наконец, пещеру в горе и залетел в нее под самым сводом, заставив меня прижаться к чешуе вплотную. Рога бы ему пообламывать!

Сел, подняв кучу пыли и каменного крошева, нанесенного ветром. Хорошо, что я успела обсохнуть, прокатившись с ветерком. Когда Чароит сложил крылья и лег, я быстренько натянула комбез, спрыгнула с драконьего загривка и бесстрашно подбежала к его морде.

— Верни мне Гэба! — уперев руки в бока проорала я. — И башмаки!

Дракон, зажмурившись, сплюнул к моим ногам обувь и тут же отвернулся, так высоко задрав голову, что я опять не увидела цвета его глаз.

— Немедленно!

Он помотал рогатой башкой.

— Ах так? — я быстренько обулась и, включив мини-гравы, взлетела к самой морде. — Последний раз говорю. Верни Габриэля! Где он?

Обнаглевшее чешуйчатое чудище фыркнуло и сунуло башку под крыло!

— Всё, я ухожу. К драконидам. Может, они недалеко упали.

И я полетела к выходу из пещеры.

Миг, и передо мной повисла виноватая морда с синими-синими глазищами.

«Я тут, Одуванчик. Не бросай нас. Он больше не будет», — услышала я такой долгожданный голос.

И тут я на радостях — ох и прибьет меня прабабка Даромила и все Пасные, если узнают! — обняла жуткую драконью морду и чмокнула в горячий и плоский, как сковородка, жесткий нос! Дракон муркнул по-кошачьи и попытался меня лизнуть, но я увернулась, спасибо драконидам за минигравы.

Кстати, что это я вспомнила про сковородку… Жутко хочется есть. Кажется, я и дракона бы сейчас сожрала.

Чароит моргнул фиолетовым глазом и попятился. Второй, синий, закатился к своду пещеры. Я тоже заинтересованно туда посмотрела. Надеюсь, там хотя бы летучие мыши есть. Не всех же мы распугали?

«С ума сошла? — разволновался репти. — Нельзя есть летучих мышей, это самоубийственно! На Земле клан желтых репти практически перестал существовать только из-за одной плохо прожаренной летучей мыши. А здесь у тебя даже кулинарного термометра нет».

«А что есть из съедобного?».

«Жди нас здесь. Чароит что-нибудь найдет для тебя. Нам, кстати, тоже не помешало бы подкрепиться. Где, ты говоришь, упали дракониды? Надо поторопиться, пока к ним помощь не подоспела».

И не успела я ужаснуться, как дракон выпрыгнул из пещеры и полетел по ущелью под укрытием скал.

«Ты же не людоед, Гэб?! Не смейте, слышишь?».

«Слышим, слышим, Золотко. Там у них наверняка есть контейнеры с походной пищей. А ты о чем подумала?».

Устыдившись, я промолчала. И выстроила мысленно вокруг головы шапочку из воображаемой фольги. Но хохот вредного, уже полностью чешуйчатого Габриэля проник сквозь этот импровизированный щит и развеял. Одно радовало: наша связь окрепла, и мы могли общаться на расстоянии.

И, как оказалось, не только общаться.

Гэб сначала рассказывал, где летит Чароит, какие причудливые скалы иногда встречаются, какие красивые водопады. И даже горного козла увидел, и крупных птиц, похожих на наших орлов. Но целеустремленный репти не позволил бедному голодному дракону поохотиться, хотя против зажаренного в драконьем пламени козла я не возражала. Козлы должны расплачиваться за свою козлючесть, судьба у них такая, — кровожадно думала бедная голодная я.

А потом… потом слова Гэба стали накладываться на образы, рождавшиеся в мозгу дракона. И неожиданно я увидела ландшафт чужой планеты чужими глазами, драконьими, замечавшими куда больше маленьких и слабых человеческих глаз.

Его зрение оказалось странным: он видел живую горячую плоть как змея. И радиус обзора у него был как у насекомого, верх и низ он наблюдал одновременно. И цветовой, точнее, волновой диапазон был гораздо шире человеческого. У меня даже голова закружилась, и я оборвала связь.

Лучше пока осмотреться. Конечно, вряд ли дракон выбрал жилье с постояльцами, а если кто-то тут и жил до нас, то наверняка сбежал, но дракона-то уже нет, а я есть. Вытащив нож, я отправилась вглубь пещеры.

«Чароит не случайно выбрал именно это пристанище», — подумала я, увидев орнаменты на стенах, очень похожие на те, что я видела в его логове. Такие же глубокие борозды, словно нанесенные драконьими когтями. По спине пробежали мурашки, когда я вспомнила, что именно они мне так сильно напоминают — таинственные рисунки Южной Америки, геоглифы в пустыне Наски. Конечно, они тут были другими, но сам стиль, и эти сдвоенные линии контура, нанесенные словно сведенными вместе когтями крыла. У драконов на крыле два когтя в форме буквы «V». Надо спросить у Гэба, не имеют ли репти отношения к тем геоглифам. Потом, когда вернемся на Землю…