Впереди показалась капсула транспортного средства. Но не в виде летающей тарелки, а, скорее, в форме гигантского яйца. Меренаки прикоснулся рукой к его части, она раскрылась на две половинки. Внутри обнаружились кресла и пульт управления. Не теряя ни секунды, великаны забрались внутрь и закрыли двери. Засветились органы управления, температура внутри стала быстро падать. Вокруг «яйца» возникла фиолетовая аура, оно дёрнулось, воспарило и ринулось вдоль туннеля.

Краснов разлепил запёкшиеся губы. Ему влили в рот воды так, что тот едва не захлебнулся. Открыл глаза, помотал головой, зашипел и застонал: кожа горела, будто он весь день провалялся на пляже под палящем солнцем без защитного крема. Великаны озабоченно смотрели на него.

— Я что-то пропустил? Ого, где это мы?

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Меренаки, управляя аппаратом.

Человек скривился и осмотрелся:

— Как кусок хорошо прожаренного мяса. Что это за штуковина?

— Это изобретение наших предков.

— Как тарелка Заэттры?

Меренаки помотал головой:

— Не совсем. Тарелка, как ты сказал, нужна для поездок под водой и в воздухе. А эта — только в глубинах земных.

— И как она действует?

— Так же, как и джеты. Мать-Земля дарует ей силу для движения. Как, впрочем, и для всего нашего народа.

— А поподробнее?

Тот пожал плечами:

— Увы, подробнее рассказать не могу. Я всего лишь воин, а не учёный.

Краснов почесал лоб:

— А, ну, да. Эта ваша знаменитая система разделения на сословия. Очень жаль. Так что с твоим братом?

Меренаки вздохнул, собираясь с силами:

— Долгая история. Мы с Борахи родились и выросли в столице. Он увлекался наукой, а я мечтал стать солдатом. И вот, когда пришло время выбирать, мы не колебались. До этого жили дружно, правда, до хрипоты спорили, что важнее. После того, как нас взяли в обучение, мы редко виделись. Когда учёба подошла к концу, мы стали служить своему народу. Я — мечом, он — головой. Вместе выкрали Илеси у Сайенда. Но в один прекрасный день всё изменилось. Мне стали сниться кошмарные сны, что однажды я стану свидетелем окончательного падения нашей цивилизации. И что виновником падения станет мой король.

— Белионд?

— Да. Поначалу я не понимал ничего. Думал, что это всего-навсего сны. Но в нашей жизни нет места случаю. Всё, что с нами происходит, зависит от высших сил.

— А что тебе снилось?

— Война. Мне снилось, как Белионд сознательно унижает великанов, не отпускает их от себя. Мне всегда хотелось узнать, что происходит там, наверху. Ведь нам внушали, что там жизни нет, что Мать-Земля на поверхности умерла, и только в глубинах своих сохранила жизнь.

— Но оказалось, что всё иначе?

— Да. И мне снилось, что я коплю силы для того, чтобы свергнуть тирана, положить конец его власти. И сны эти… Они были настолько реальными, что мне порой становилось плохо. Один мудрец из Латрундина сказал мне, что Мать-Земля всё видит и всё осознаёт. И избранным посылает сновидения, чтобы оградить их от ошибок. И тогда я стал действовать.

— А брат?

— Борахи, мягко говоря, не понял меня. Посчитал предателем и отринул. Он с фанатизмом служил Белионду. Я подготовил мятеж и уже почти осуществил задуманное. Потом, откуда ни возьмись, появилась эта Заэттра и приняла в поимке непосредственное участие. Вместе с братом они раскрыли заговор. Мой отряд выученных, опытных воинов попал в ловушку. Всех их казнили, а меня бросили в темницу. Там я познакомился с Карари.

— И что было дальше? — спросил Краснов, чувствуя, как между лопаток пошёл холодок.

— Мы с ним подолгу беседовали. Оказалось, что у нас с ним много общего. Мы одинаково понимали жизнь, одинаково относились к власти. Осознавали, что способны сделать её лучше и справедливее. И неважно, что я — солдат, а он — преступник. Каждый день мы молили матерь о помощи. И эта помощь пришла. Не спрашивай меня, как. Не спрашивай об этом Карари — мы не ответим тебе. Состоялась казнь. Нас отвели к разлому, где бурлила расплавленная лава. Палач прочитал приговор, и меня первым сбросили вниз. А брат смотрел на это с каменным лицом, даже ничего мне не сказав, хотя я умолял его одуматься.

— Боже милосердный…

— Я слышал, как Карари кричал… — Меренаки закрыл руками уши, продолжил сквозь зубы: — Этот крик до сих пор звенит в моей голове. Я упал в лаву, а там наверху Карари разорвал цепи, словно те насквозь проела ржавчина. И этими цепями он изуродовал всех, кроме брата и Эрахота. Брат стоял на коленях, и глаза его стали белыми, как снег.

Краснова затрясло от этих слов. Безмолвствовали и великаны, слушая исповедь Меренаки.

— Лава не сожгла меня. Лишь окружила пузырём, не давая опуститься в глубины земные. Карари, не задумываясь, прыгнул следом, скользя по уклону. Настиг меня, протянул руку. Пузырь раскрылся, он вытянул меня на землю, а лава постепенно застыла, превратившись в чёрный камень. С тех пор там никого больше не казнили.

— Это просто жесть! — выдохнул Краснов.

— Да. В это невозможно поверить. Но так было. Вилен, подай доспехи, Лироден, облачайся. Мы прибываем.

За бортом похолодало. Всё правильно, кратчайший путь из одной точки в другую — прямая. Земля — шар. Великаны, хоть и жили в глубинах, но что такое несколько сотен метров от поверхности? Их ареал распространения — тоже окружность. Олег даже не заметил, когда пологий спуск сменился таким же пологим подъёмом.

— Держи, Вилен, — протянул юноше свой меч Меренаки.

— Но я не могу его взять! — воспротивился было Вилен.

— Здесь припрятан другой. Он мне больше подходит.

И с этими словами мастер извлёк из тайника украшенный древней вязью клинок и засунул себе за пояс.

Краснов выдыхнул:

— Ух ты! Это что же, такой, какой у тебя раньше был?

— Почти, — улыбнулся великан.

— Круто. Кстати, всё забываю спросить, а как называется столица?

— Она называется Деорат.

***

— Вперёд, вперёд, вперёд! — скомандовал Меренаки, не опуская забрало шлема, но выдёргивая на всякий случай меч.

— Что такое? — насторожился Олег.

— Идёт бой. Слышишь?

Краснов навострил уши и похолодел:

— Слышу.

— Мать-Земля, неужели мы опоздали? Лироден, Вилен, если нападут, защищаемся, но никого не убиваем.

Великаны рванули вверх по уклону. Когда потолок перестал загораживать обзор, они увидели два отряда, яростно сражавшихся друг с другом в узком проходе. Большой отряд повстанцев, вооружённых кайлами, одетые кто во что горазд, наседали на закованных в латы меченосцев. Защитников было раза в три меньше, однако благодаря превосходству в оружии и броне, они уверенно держались, не давая атакующим прорваться в город. Пять бойцов были убиты наповал, ещё трое раненых стонали, лёжа на камнях. Из защитников погиб только один, и сейчас двое соратников оттаскивали тело, пока остальные сдерживали натиск. Слышался звон оружия, глухие удары по доспехам, крики и проклятья.