–Почему ты молчишь? Разве ты нерада заменя?

–Конечно, рада.

Казалось, этих слов ей было достаточно. Она начала вмельчайших подробностях рассказывать отом, какпрошли прослушивания. Она неспросила, что ясегодня делала, почему обгорела илипочему ничего неотвечаю. Ая незнала, каксказать, что очень рада занее, ноне могу негрустить осебе.

После рождения «Синего Феникса» оценки Скарлетт побольшинству предметов резко упали спосредственных доудручающих. Навторой год мою сестру неоставили только потому, что яделала занее всю домашку, давала ей списывать ичитать мои конспекты, что она всегда делала сбольшим старанием. Скарлетт вообще была довольно способной, причем, какни удивительно, тяготела больше кестественным наукам, чем ктойже литературе. Все, что приходилось зубрить наизусть, вызывало умоей сестры отторжение. Авот математика, понепонятным мне причинам, нравилась идавалась легко. Поанглийскому Скарлетт была хуже всех вклассе, апо истории игеографии ее знания были дотого плохими, что это даже впечатляло.

Натретьем году обучения всредней школе Скарлетт решила устроить вспортзале концерт. Помножеству причин– включая ее прогулы, наглость, плохие оценки– директор был категорически против. Номоя сестренка неиз тех, кого можно обескуражить отказом, поэтому вследующем учебном году она перешла влобовую атаку. Удиректора уже дергался глаз, когда Скарлетт входила кнему вкабинет, что случалось поменьшей мере несколько раз внеделю– то из-за опоздания, то потому, что ее выгоняли изкласса, то потому, что она хотела договориться оконцерте. Все кончилось тем, что директор перестал пускать Скарлетт напорог.

Втот день она пришла домой жутко злая, швырнула рюкзак напол иупала вкровать.

–Этот тупой директор говорит, что янадоела ему своими рассказами омузыке иконцертах! Он строго-настрого запретил своей секретарше пускать меня вкабинет.

Я оторвалась отромана, который читала. Скарлетт напряженно думала, теребя прядь спутанных волос инахмурив брови.

–Нужно придумать выход! Мы репетируем больше года! Если мы небудем выступать, то зачем всеэто?!

–Может, тебе стоит отказаться отидеи выступать вшколе? Подожди год-два года ипопробуй выступить где-нибудь еще, например, вколледже.

–Перестань, ты прекрасно знаешь, что яникогда непоступлю вколледж,– отрезала Скарлетт.

–Сама подумай: директор ненавидит тебя сшестого класса. Какты собираешься заставить его передумать? Натвоем месте ябы попробовала подстроиться подобстоятельства…

–Нет, когда чего-то хочешь, нужно бороться. Клянусь, яне сдамся, даже если наменя ополчится весь школьный совет.

Встретившись сее печальным детским взглядом, ясо вздохом закрыла книгу.

–Тогда, может, напишешь ему? Изложишь свои доводы вписьменной форме? Когда ты говоришь, то порой бываешь слишком… резкой.

–Я нелюблю писать, уменя ужасно получается. Это укрепит его вомнении поставить намне крест.

–Если проблема только вэтом, то ямогу написать письмо вместо тебя.

Просветлев лицом, Скарлетт резко села. Одеяло унее накровати было сбито. Вотличие отменя Скарлетт никогда незаправляла поутрам постель. Поее словам, это пустая трата времени, потому что вечером кровать всеравно придется расправлять, чтобы лечь спать.

–О, это былобы здорово! Ты сделаешь это ради меня?

–Разве есть что-то, что яради тебя несделаю?

Скарлетт бросилась мне нашею иповалила накровать.

–Спасибо, спасибо, спасибо! Незнаю, чтобы ябез тебя делала, моя Алиса!

Я потратила написьмо несколько часов. Написала отом, что этот концерт имеет дляшколы культурное значение, подчеркнула тот факт, что музыканты нетребуют оплаты ичто вся прибыль пойдет наблаготворительность. Ятакже пообещала, что выбор песен будет предварительно утвержден администрацией (Скарлетт заставила меня полностью переписать письмо только длятого, чтобы убрать этот абзац, поскольку он «противоречил принципу свободы творчества «Синего Феникса»). Потом она сэнтузиазмом подписала окончательный вариант, сказав, что письмо идеально, ая– лучшая вмире сестра.

Через неделю ястолкнулась сдиректором вкоридоре.

–Алиса, ваше письмо было очень убедительным,– сказалон.– Теперь японимаю, почему вы первая всвоем классе поанглийскому.

–Какое письмо?– спросилая, краснея.

–Удивительно,– продолжил директор, необращая внимания намой вопрос,– что утакой серьезной иприлежной девушки, каквы, такая незрелая ивульгарная сестра.

После этих слов он неторопливо удалился, заложив руки заспину и, вероятно, думая, что сделал мне комплимент. Мне захотелось сорвать сего носа маленькие круглые очки вметаллической оправе, которые всегда скользили пожирной, блестящей коже, ивпиться пальцами ему вноздри.

Я никогда нерассказывала обэтом разговоре Скарлетт, которая так ине получила ответа насвое письмо. Через несколько дней яузнала, что 31декабря вшколе состоится вечеринка вчесть нового, 2000года. Поэтому случаю была приглашена группа профессиональных музыкантов изКвинстауна. Яподумала, что это известие станет дляСкарлетт большим ударом, поэтому неосмелилась рассказать.

* * *

Я иопомниться неуспела, какнаступил январь сего серыми днями инедолговечными новогодними обещаниями. Несмотря нанастойчивость Анджелы, яне вернулась наРождество вНью-Йорк, аотмечала его ссемьей Сараньи. Это было нетрадиционное Рождество, аоживленная ирадостная трапеза, которая заставила меня позабыть обэтом времени, которое яособенно ненавижу. 31декабря, вканун Нового года, Реда пригласил меня навечеринку, которую устраивал усебя дома. Япробыла там неменее двух часов иушла сВиктуар незадолго дополуночи. Мне все еще нужно снотворное, чтобы заснуть, нояпочти непринимаю антидепрессанты, иу меня уже два месяца небыло панических атак.

Странно: вАмерике явсегда чувствовала себя немного француженкой, аво Франции все вокруг напоминает мне отом, что яамериканка. Путаница смилями икилометрами, градусами Цельсия иградусами Фаренгейта– это моя вечная головная боль илишь верхушка культурного айсберга, который отделяет меня отмоих коллег. Однако благодаря кофе-брейкам мы сРеда сблизились, ия даже пригласила его иСаранью комне навоскресный бранч. Он пришел сВиктуар, ия подумала, что, кажется, уменя появились друзья.

Сейчас явезу чемодан повокзалу Монпарнас. Время начасах показывает 14:32. Поезд вБрест отправляется в16:35. Посвоему опыту общения сСараньей– человеком, живущим визмерении, где десять минут растягиваются наполтора часа,– ясочла разумным сообщить Реда, что мы уезжаем в14:45, надеясь, что таким образом он прибудет навокзал нетогда, когда мы состальными уже высадимся вБресте.

Вижу, какон впанике вбегает взал ожидания, волоча засобой огромный чемодан.

–Алиса! Мы опаздываем!– бормочетон, пытаясь перевести дыхание.– Мы пропустим самолет!

Спокойно смотрю нанего, сдерживая смех.

–Наш самолет– это поезд, Реда, имы никуда неопаздываем. Унас даже есть время пойти выпить кофе.