нее в голове кружил миллион мыслей. На тумбочке с ее стороны стояла упаковка со снотворным. Она не увидела смысла принимать снотворное, когда проснулась под пение птиц в четыре утра.

Хенли вздохнула и наконец вылезла из кровати. Она заглянула к Эмме, которая все еще спала, и ее мысли вернулись к семьям жертв, к их горю. Единственной общей чертой было то, что их убили, а тела разбросали. В родных для Хенли местах.

Она включила чайник и пошла к холодильнику. Может, пришло время сделать что-то хорошее. Показать себя хорошей женой. Она постаралась в пятницу вечером и знала, что и дальше должна стараться. Она не была полностью уверена, что, приготовив Робу полноценный английский завтрак, она вернет их отношения на путь к восстановлению, но нужно было с чего-то начинать.

«Свидетели, побывавшие на месте преступления, сообщили, что труп, найденный во дворе церкви Святого Николая в Дептфорде, был расчленен. Личность убитого не сообщается, но есть мнение, что это убийство связано с убийством Узомамаки Дарего, двадцатишестилетней медсестры из Стратфорда, тело которой…»

— Какого дьявола! — воскликнула Хенли, включая радио погромче.

Она выслушала сообщение диктора. Эта информация не передавалась СМИ. Последним из отдела с прессой говорил Пеллача, когда подтверждал личность Дэниела Кеннеди в официальном заявлении.

В дверь громко постучали. Хенли подпрыгнула, вылив горячий чай на голые ноги. Было почти восемь утра, Эмма сбежала вниз по лестнице.

— Доброе утро, моя сладкая! — Хенли подняла Эмму на руки. — О, ты становишься тяжеленькой.

Она посмотрела сквозь матовую стеклянную вставку во входной двери, но никого не увидела. Она принесла Эмму в большую гостиную, посадила ее на диван и включила телевизор. Кто-то определенно стучал. Хенли вернулась и открыла входную дверь. Там никого не оказалась, но она увидела на пороге картонную коробку. Ее фамилия была аккуратно подписана сверху черными чернилами. Наклейки с адресами отсутствовали.

Хенли прошла по посыпанной гравием дорожке к забору и положила руки на черные железные ворота. Никаких машин. Никаких людей. Даже никаких бездомных кошек или незадачливых белок.

— Луна, иди сюда!

Луна обнюхивала коробку, и Хенли с трудом затащила ее в дом. Потом она вернулась, опустилась перед коробкой на колени, подняла клапаны и отодвинула в сторону рваную газетную бумагу.

Она замерла на месте, когда ее пальцы коснулись спутанных волос. Рука окрасилась кровью. Она бросилась вверх по лестнице и схватила мобильный телефон, который заряжался в спальне. На экране остались два красных липких отпечатка пальцев, когда она набирала Пеллачу. Она бросилась вниз по лестнице. Эмма все еще безмятежно смотрела телевизор в гостиной.

— Ну! Ответь же! — сказала Хенли.

Включилась голосовая почта. Хенли снова нажала на вызов, не оставив сообщение. В этот момент она услышала скрежет заржавевших ворот, которые толкали с улицы.

— Не двигайся! — крикнула она Робу. Его волосы были мокрыми от пота. Он снял свою ветровку и обвязал вокруг пояса.

— Что? — крикнул Роб, снимая наушники и вешая их на шею.

— Не двигайся. Стой, где стоишь.

— Что ты имеешь в виду? Что значит «не двигайся»? — Роб пошел по посыпанной гравием дорожке. — Что с тобой случилось?

— Да твою мать! — воскликнула Хенли, когда ее телефон завибрировал. Она нажала значок приема вызова, размазывая кровь по экрану. При этом она не сводила глаз с Роба.

— Что это? — спросил Роб, остановившись у коробки и наклонившись над ней.

— Не трогай ее! — закричала Хенли, делая шаг к Робу. Она была напряжена до предела.

— Энж, — произнес Пеллача на другом конце провода. — Что случилось?

— Стивен, мне нужно…

Эмма позвала маму, и это на мгновение отвлекло Хенли. Она отвернулась всего на одну секунду, и этого оказалось достаточно, чтобы Роб поднял коробку. Последовал громкий крик и звук тяжелого удара. Роб пошатнулся, отступая назад, задел за что-то ногой и упал, гравий разлетелся во все стороны.

— Анжелика, — проговорил Пеллача.

— Мне нужно, чтобы ты отправил криминалистов ко мне домой.

— Зачем, черт побери?

Хенли инстинктивно протянула руку, чтобы схватить Эмму, которая бежала ей в ноги. Эмма сделала шаг к ней, остановилась и расплакалась. Хенли опустила глаза и увидела, что ее рука заляпана кровью.

— Все в порядке, малыш. С мамой все в порядке.

Она опустилась на колени и осторожно обняла Эмму, стараясь не запачкать кровью дочь.

— Ты меня слышишь? — спросил Пеллача.

— Немедленно, Стивен. Отправляй криминалистов немедленно.

Глава 34

Энтони, мчавшийся из Шепердс-Буш на всех парах, сгорбился и зашел в палатку криминалистов, которую поставили на лужайке у Хенли. Издалека ее можно было принять за тент, установленный для вечеринки в саду. Сюда же приехал Стэнфорд. Лин пока была в пути.

Стэнфорд занялся Эммой и теперь сидел в саду за домом вместе с ребенком и Луной, отвлекая их от толпы зевак, собравшихся у ворот.

— Еще раз расскажи мне, что случилось, — попросил Пеллача. Он сидел в кухне на стуле напротив Хенли, а Роб стоял у мойки, скрестив руки на груди и не двигаясь. Он просто наблюдал.

Хенли немного отодвинула стул назад, подальше от Пеллачи и поближе к мужу.

— Я была здесь. Слушала радио. Пила чай. Уже собралась готовить завтрак, зная, что Роб скоро вернется с пробежки. — Она посмотрела на мужа. Выражение его лица не изменилось. Он никак не отреагировал на то, что она думала о нем. — Начался выпуск новостей, значит, видимо, было восемь утра. Затем кто-то постучал в дверь, причем достаточно громко, я даже подпрыгнула. Я встала и встретила Эмму у лестницы. Я посмотрела в окно, но никого не увидела. Я посадила Эмму в гостиной, включила ей телевизор и только после этого открыла дверь.

Хенли стало жарко. Она стянула платок, которым до сих пор была замотана ее голова.

— Мне не следовало открывать коробку. Я знала, что с ней что-то не так. Без адреса. Только моя фамилия. Так быть не должно.

— И ты никого не видела?

— Она тебе уже два раза сказала, что никого не видела, — встрял Роб, все так же стоявший у мойки.

— А ты? — с вызовом спросил Пеллача. — Ты сегодня утром первым вышел из дома. Ничего подозрительного не заметил?

— Ты говоришь, что я еще и виноват? — агрессивно спросил Роб.

— Я говорю совсем не это, — сквозь зубы процедил Пеллача.

— Я убежал в половине седьмого. Конечно, я заметил бы, если бы кто-то болтался у моего дома.

— Машины? Мопеды?

— Летающие тарелки?

— Роб, прекрати, — попросила Хенли и подошла к нему. — Не создавай нам лишних трудностей, — прошептала она, потянулась к сушилке у него за спиной, взяла