которые нужно рассечь, не так много мяса, но все равно есть сухожилия, связки, жилы. У сержанта Флинна был лишний вес. Жир переплетался с одряхлевшими мышцами и закупоренными сердечными клапанами. Оливер плюнул ему в лицо и помочился на его обнаженное тело перед тем, как пристроить пилу чуть ниже кадыка и нажать на синюю кнопку. Металлические зубцы быстро окрасились кровью, на них налипли куски мяса, звук мотора изменился, потом пила застряла на позвонке С3 и никак не хотела идти дальше. Оливер рассмеялся, вспоминая, как быстро затупилась пила. Он ждал, что надзиратель спросит, что его так рассмешило, но он только поправил наручники у него на запястьях, и они пошли назад в то крыло, где находилась его камера. Надзиратель так ничего и не спросил.

Оливер переключился с отрезанной головы Флинна, которую рисовало его воображение, на нее. Номер три. Узомамака Дарего. Большие карие любопытные глаза, которые нервно смотрели прямо на него. Он наблюдал за ней. Он хотел на нее подействовать. Хотел, чтобы она начала нервничать и сломалась, но этого не произошло. Он не сломил ее, но ее сломал кто-то другой.

Оливер взял газету из стопки, которую для него оставили на кровати. Статья о частях тела в парке была отмечена зеленым листочком самоклеящейся бумаги. Символы, вырезанные на теле, не упоминались, также не упоминались и две другие жертвы. Восемь, три и четыре.

— Кто ты такой, черт тебя побери? — спросил Оливер, взял ручку и нарисовал символы на белых полях у края газеты.

Это был его почерк. Газета порвалась, потому что он слишком сильно давил на ручку. Но его символом был не двойной крест. Они ошиблись. Это были два кинжала.

«Кто-то пытается привлечь ваше внимание?» — прямо спросила Хенли во время своего первого посещения. Он с удовольствием наблюдал за выражением ее глаз. Она пришла, потому что ее вынудила крайняя необходимость, и в ее глазах читалось отчаяние и отвращение из-за того, что она вынуждена обращаться к нему за помощью. Он видел ее внутреннюю борьбу: она старалась держать ситуацию под контролем и в то же время готова была отдаться ненависти и злости, пока ждала его ответа на вопрос. Хенли понятия не имела, кто все это творит. Она хотела, чтобы он ей помог.

В нем бурлила ярость, накалялась до предела, этот жар расползался по телу, поднимался к коже. Оливер знал, что подражатель еще не закончил работу, и это его раздражало.

— Не получится у тебя, инспектор, — произнес Оливер вслух и принялся мерить шагами свою маленькую камеру.

Места было недостаточно, а ему требовалось место, чтобы подумать. Он услышал гул за дверью камеры — восьмерых заключенных, которые содержались вместе с ним в этом блоке, выпускали из камер для положенных им пяти часов общения. Оливер тоже вышел из камеры на площадку. Блок строгого режима был тюрьмой внутри тюрьмы. «Восемь. Три. Четыре». Ему нужно было самому найти этого чертова самозванца. Ему нужно было выбраться из тюрьмы.

Глава 39

— Я не его девушка. На самом деле я никогда не была его девушкой, и он точно не проводил вместе со мной вечер прошлой пятницы.

Лорелей Фоссе взяла свою спортивную сумку, бросила ее в багажник машины и захлопнула его. Потом она опустила дизайнерские солнечные очки на глаза и прислонилась к своей машине. Рамоутер щурился, глядя на нее в ярком солнечном свете. Они стояли на автомобильной стоянке перед дорогим спортивным клубом в Ист-Далвиче. Чанс Блейн явно пытался занять место не в своей лиге. Все в этой Лорелей кричало: потенциальная звезда какого-нибудь реалити-шоу.

— Вы утверждаете, что он никогда не был вашим парнем? — уточнил Рамоутер.

— Никогда. Я даже не меняла свой статус в «Фейсбуке». Я познакомилась с ним в пабе в районе Боро-маркета, мы встречались несколько месяцев, а потом он меня заблокировал.

— Он заблокировал вас?

— Ага. Можете в это поверить? Я засекла его с другой женщиной, и он заблокировал меня.

— Когда это произошло?

— Боже, примерно три недели назад. Я ехала по главной улице Льюишема — собиралась встретиться с бабушкой — и остановилась на светофоре напротив больницы. И там увидела его с этой девицей. Они разговаривали, а потом свернули на тропинку. Под ручку!

— Вы можете ее описать? Эту женщину?

Лорелей задумалась, поигрывая хвостом, в который были стянуты ее волосы.

— Чернокожая. Двадцать с чем-то. Я не рассмотрела ее лицо. Длинные косы.

Рамоутер достал телефон и нашел газетную статью, потом увеличил фотографию Зоуи Дарего.

— Эту женщину вы видели с Чансом Блейном?

Лорелей забрала у него телефон и несколько секунд рассматривала фотографию, потом вернула его.

— Простите. Может быть, и ее. Но, если честно, я не рассмотрела. Я не видела ее близко.

— Спасибо за вашу помощь.

— Не за что. А почему вы про нее спрашиваете?

— Ее убили.

Лорелей побледнела и прижала руки к горлу.

— Это он? Я бы не удивилась. Он вообще-то с причудами.

Глава 40

Хенли возвращалась назад в ОРСП из кулинарии на другой стороне улицы и несла в пакете свой обед. Она сделала глоток овощного сока, прекрасно понимая, что это довольно жалкая попытка восстановить свой организм после водки и жареной курицы, которыми она побаловала себя вечером в воскресенье.

Рамоутер стоял у края тротуара, приложив к уху телефон.

— Стэнфорд звонит, — сообщил он. — Хочет с тобой поговорить.

Хенли обменяла свой пакет с едой на телефон Рамоутера, и они пошли назад в отдел.

— У меня хорошие новости, — сообщил Стэнфорд. — Затея оказалась не напрасной. Посылку отправляли из офиса «Курьерской доставки «Скорость» на Нью-роуд в Роттерхайзе[41]. Заказ делали через интернет рано утром в воскресенье.

— А сами они где ее забирали? — спросила Хенли.

— В Мэнор-парке[42]. На складе с холодильными установками «Франклин-Джоунс». Эти холодильники компания сдает в аренду. Большинство их клиентов — различные фирмы, рестораны и медицинские центры, но они также сдают холодильные камеры в аренду и частным лицам. Клиентам сообщают код от ворот и кодовую комбинацию от их ячейки или холодильника, также выдается ключ. После того как получишь все это, можешь заходить в здание, когда тебе заблагорассудится.

— А персонал там есть?

— Не больше четырех человек, включая менеджера. Они работают с восьми утра до восьми вечера. Там установлены камеры видеонаблюдения, ночью дежурит охрана. Все.

— А курьер что сказал про это поручение?

— Наш курьер, Винсент Тьеган, говорит, что в этом заказе не было ничего необычного. В здание