Вчера вечером я попыталась отправить этому гребаному шантажисту ответное письмо, но ни черта не вышло. Адрес уже был заблокирован. Похоже, кое-кто хорошенько подстраховался.

«Ты сама впустила нас сюда», – снова прогремели в голове слова мерзкого блогера, который шарился по всему дому, пока его подружка Джина меня отвлекала.

В том, что украденная шайба – их рук дело, я даже не сомневалась. Скорее всего, ублюдочная парочка захотела разжиться серьезными деньжатами, продав какому-нибудь чокнутому фанату этот трофей, но у них ничего не вышло. Едва ли можно разместить такую вещицу на «Ибей», не загремев при этом за решетку. Наверное, поэтому они вспомнили обо мне.

А что? Беспроигрышный вариант.

Я ведь заберу у них эту шайбу, чего бы мне это не стоило.

Знаю-знаю, связываться с шантажистами – самая дерьмовая идея на свете. Но Дэйв – достаточная причина, чтобы рискнуть, не так ли? Я не имела права впускать незнакомцев в дом парней, поэтому пришло время расплачиваться за свое слабоумие.

Дрожащей рукой я набрала номер сестры, с которой почти месяц не разговаривала – что было нашим личным рекордом, и, прижав мобильник к уху, принялась нервно жевать губу.

Когда в трубке раздался родной полусонный голос, у меня внутри все сжалось от волнения.

– Эмбер, я хочу с тобой встретиться. Нам нужно серьезно поговорить.

– А поцеловать мою задницу ты не хочешь?

Я закрыла глаза, с силой сжимая гребаный телефон, и сделала глубокий вдох. В голове пронеслась мысль о том, что если я умру, то она даже не явится ко мне на похороны.

Меня затошнило.

– Через час в Гайд-парке, – металлическим голосом произнесла я. – Буду ждать тебя в кафе напротив лютеранской школы. Если не придешь, то тебе придется подыскивать себе новое жилье.

Сбросив вызов, я сползла с кровати на пол и вытащила из ящика прикроватной тумбочки стеклянную банку с бугельным замком. Мое сердце защемило от мысли, что эти деньги, которые достались мне с таким трудом, придется отдать каким-то проходимцам. Я знала все до единого пенни, хранящиеся в этой копилке, но все равно решила пересчитать.

Открыв крышку, я осторожно вытрусила всю мелочь на пол, а затем просунула руку в банку и осторожно приподняла вторую крышку, под которой находилась основная заначка. Мне пришлось прибегнуть к этой хитрости, чтобы Скотт или Эмбер ничего не пронюхали. Они периодически вытрушивали из нее мелочь, но у них так и не хватило ума обнаружить в банке второе дно.

– Микки!

Громкий голос Дэйва заставил меня подскочить на месте. Драгоценная банка едва не выскользнула из рук. Я почувствовала, как по спине стекает капелька пота.

– Ты когда-нибудь научишься стучать? – раздраженно спросила я, окидывая его взглядом.

Каллахан выглядел так, словно только что отснялся в какой-нибудь горячей рекламе для взрослых. Из одежды на нем были лишь низко сидящие синие джинсы, а на ногах – белые конверсы. Короткие черные волосы были влажными после душа и слегка завивались на затылке. Когда он приблизился и сел на пол напротив меня, я уловила тонкий аромат кокосового масла.

– Что ты делаешь? – поинтересовался Дэйв, игнорируя мой вопрос. Он провел пальцем по разбросанным монеткам, и его брови комично сошлись на переносице. – Не думал, что мы тебе так мало платим.

– Ха-ха-ха, – я закатила глаза. – Это мои сбережения, умник.

– Ого. И на что собираешь?

Этот вопрос едва не лишил меня самообладания. Я сглотнула болезненный ком в горле и вытащила со дна банки тонкую пачку стодолларовых купюр. Одна тысяча долларов. Даже в самые темные времена я не доставала из этой копилки ни единого цента.

Дэйв присвистнул.

– Я откладывала деньги на курсы по фотографии, – прочистив горло, тихо ответила я. – Знаешь, я ведь не собиралась всю жизнь мыть машины или пробивать товары на кассе в супермаркете…

– Хочешь стать фотографом?

– Думаю, да.

– Значит, станешь.

Его слова прозвучали так твердо и уверено, что мне отчаянно захотелось, чтобы земля подо мной разверзлась и поглотила в свои глубины. Ведь именно Дэйв подарил мне жутко дорогую фотокамеру, которая стала моим планом «Б» по выкупу его любимой трофейной шайбы.

Двое лучших в мире парней подарили мне новую жизнь, окружили любовью, заботой и поддержкой, а я их подвела. Долбанная Мисс Благодарность.

Господи, помоги мне все исправить.

– Удивительно, что тот рыжий дерьмоглот не спустил твою заначку на выпивку, – голос Дэйва вывел меня из тревожных раздумий.

– Скотт не знал, что в банке есть потайное дно.

– Смышленая девочка, – усмехнулся Дэйв, поднимаясь на ноги. – Кстати, я зашел сказать, что меня не будет дома до вечера. Сейчас поеду к врачу-реабилитологу, а затем на тренировку.

– Какая еще тренировка, Каллахан? Тебе же нельзя…

Он наклонился и легонько щелкнул меня по носу.

– Можно, просто пока без силовых упражнений.

– Неужели нельзя отдохнуть пару дней? Поваляться в кровати?

– Я не променяю кровать на лед, Микки, – холодно отрезал Дэйв. – Хоккей – моя жизнь. Я всегда должен находиться в идеальной форме.

«Постой, ты же не думаешь, что заняла в личной иерархии одержимого хоккеем спортсмена место выше, чем его драгоценные трофеи? Это было бы слишком самонадеянно с твоей стороны, Микаэла. Он не простит тебе этой пропажи» …

– Дэйв, – мой голос прозвучал как заезженная граммофонная пластинка. – Ты не мог бы забросить меня в Гайд-парк? Если тебе по пути, конечно.

– Зачем?

– Я должна встретиться с сестрой.

– Я думал – вы не ладите, – Дэйв наклонился и нежно погладил спящего на моей кровати Халка.

– Так и есть, – кивнула я, собирая мелочь с пола и забрасывая обратно в банку. – Просто появились кое-какие домашние вопросы, которые срочно нужно разрешить.

– Помощь нужна?

Я обвела взглядом любимое лицо, которое меня частенько раздражало, и поднялась на ноги. Вот он – тот самый идеальный момент, когда нужно рассказать ему о шайбе, признаться в своих чувствах, и будь что будет… Но вместо этого я прошептала:

– Просто обними меня.

На его лице промелькнуло изумление, которое быстро сменилось привычным каменным выражением. Он подошел ко мне, взяв за руку, притянул к себе и крепко обнял. Тепло наполнило меня изнутри, разливаясь волнами по всему телу. Это все, что мне было нужно.

– Долго еще? – поинтересовался нетерпеливый идиот.

– Десять секунд, Каллахан, – пробормотала я, уткнувшись лицом в мускулистую грудь. – Разве тебе не нравится со мной обниматься?

– Не тогда, когда за этим ничего не последует.