Как бы не так.

Я вырвала телефон из ее рук и бросила его в свой рюкзак.

– Десять тысяч долларов, и я откажусь от своей доли в доме.

– Сейчас, подожди, – Эмбер театрально похлопала себя по карманам, делая вид, что ищет деньги. – С миллиона сдача будет?

Я закатила глаза.

– Эмбер, десятка нужна к концу этой недели, и мне плевать, кто мне ее даст – ты или новые покупатели дома.

Разумеется, я знала, что у сестры нет таких денег. За свои двадцать шесть лет она не работала ни единого дня.

Но кто в этом виноват?

Я пригласила ее в кафе лишь затем, чтобы в спокойной обстановке сообщить о своих намерениях. С моей стороны было бы нечестно сразу завалиться к ней на порог с потенциальными покупателями и просто поставить перед чертовым фактом.

Сестрица натянуто рассмеялась.

– Ты не успеешь его продать за пять дней. Одна возня с бумагами чего стоит.

– Десять штук, Эмбер. Да я найду покупателя в ту же минуту, как сброшу объявление в интернет, – я отщипнула пальцами кусочек теплой булочки и отправила в рот. – Любой из них с радостью оплатит услуги юриста, чтобы как можно быстрее все оформить. Даже по меркам Саутсайда купить полдома за такие деньги – охренительно выгодная сделка.

Я до сих пор не была уверена в том, что действительно хочу продать свою часть родительского дома, но одно я знала наверняка – я не вернусь в Саутсайд. Это черная дыра. Воронка. Если я вновь окажусь там, то уже не выберусь оттуда никогда.

Наконец, с лица Эмбер слетела туповатая ухмылочка, и она прямо посмотрела на меня. В зеленых глазах зажглась паника. Кажется, до нее начало доходить, что я настроена серьезно.

– Ты не поступишь так со мной.

Я тяжело вздохнула.

– У меня нет выбора.

– Уверена, что есть! Микки, это дом наших родителей. – Мое сердце сжалось. Она знала на что давить. – Представь, что они смотрят сейчас на нас с небес. Думаешь, они одобрили бы твое решение? Знаю, мы никогда не были идеальной семьей и никогда не будем, но я твоя родная сестра! Не поступай так со мной…

Эмбер накрыла мою руку своей, и я сглотнула внезапно подступившие слезы.

– Ты предала меня, – тихо сказала я.

– Я знаю, – еще тише ответила она.

– Ты тоже не должна была так со мной поступать.

Эмбер прищурилась.

– Так ты решила отомстить?

– Господи, нет! Мне просто нужны деньги, Эмбер.

– Так прекрати бесплатно трахаться со своими богатенькими хоккеистами, – Эмбер подмигнула мне и взяла в руки столовые приборы. – Уверена, если ты начнешь брать с них за это деньги, то через год-другой прикупишь себе элитную квартирку в каком-нибудь Линкольн-Парке и оставишь в покое родительский дом.

Закрыв глаза, я мысленно сосчитала до пяти, следом поднялась, собрала свои вещи и напялила куртку. Затем вытащила из внутреннего кармана рюкзака две смятые двадцатки и швырнула на стол.

– Если этого не хватит, ты знаешь, как заработать остальное, – ледяным тоном бросила я и зашагала к выходу.

Плечи Микки были напряжены, пока она помешивала соус для спагетти, кипящий на плите. Ее густые темно-русые волосы, собранные в высокий хвост, открывали вид на изящную шею. Огромная голубая футболка Эша с надписью «I LOVE THIS FUCKING WORLD!»32 на спине доходила ей до колен. Самые фантастические в мире ноги были упакованы в серые легинсы и белоснежные «Найки» из последней коллекции, которые ей прислали мои спонсоры.

Я подошел к Микки сзади, запустил руку ей под футболку, чтобы прикоснуться к обнаженной коже, и провел языком вдоль ее ключицы. Сладкий вкус этой тропической птички вызывал у меня привыкание. Мой приятель с нижнего этажа уже изнывал от боли.

– Дэйв, – протяжно выдохнула она.

– Тебе не кажется, что между нами слишком много одежды? – я скользнул рукой выше, большим пальцем приподнял кружевную чашечку ее бюстгальтера и пробрался внутрь.

Микки выгнула спину и зашипела.

– Нельзя…

– Если тебя беспокоит Миссис Робинс, то она только что уехала, – свободной ладонью я скользнул ей между ног, прикидывая, что лучше сделать с этими гребаными лосинами – стащить их или просто разорвать. – Мы в доме одни.

– Нет, ты не понял, – Микки смущенно сжала ноги. – МНЕ нельзя.

У меня зародилось дерьмовое предчувствие.

– Хочешь сказать…

– Ага, – она накрыла крышкой сковородку и развернулась лицом ко мне. – Женский календарь никто не отменял, Дэйв.

ТВОЮ МАТЬ!

Я громко втянул носом воздух, отдаляясь от своего запретного яблочка на безопасное расстояние, и усадил свою неудачливую задницу на высокий барный стул. Если бы у моего члена были слезные железы, он бы сейчас заплакал.

– Дэйв…

– Не разговаривай со мной! – рявкнул я, придвигая к себе ноутбук. – Я, блять, уже дымлюсь, Микки.

Мои фееричные планы на праздничный уикенд только что развалились, как карточный домик. Эш на целых четыре дня свалил во Флориду праздновать День Благодарения со своей придурковатой семейкой, и я был уверен, что нас с Микки ждет адский секс-марафон.

А что в итоге?

Потремся попками друг о друга перед сном, как парочка престарелых голубков?

Я «разбудил» ноутбук и кликнул на сайт со спортивными новостями, продолжая искоса поглядывать на Микки. Она нарезала помидоры для салата и выглядела при этом очень задумчивой. Словно ее мысли были где угодно, только не в этой комнате.

Микки наклонилась, чтобы подобрать с пола кусочек помидора, отскочивший от ножа, и я едва не пролил на ноутбук стакан воды, который нес к своему рту. Тело снова напряглось.

Может, еще не поздно заказать билет в какую-нибудь Гватемалу и свалить туда на парочку дней, чтобы не сдохнуть здесь от повышенного кровяного давления?

Я посетил еще парочку спортивных сайтов, а затем решил полистать инстаграм – это было первым признаком того, что в моей жизни появилось до хрена свободного времени. Я заходил на свои странички в социальных сетях лишь тогда, когда нужно было разместить какой-нибудь проплаченный рекламный пост. Все остальное время мои с Вегасом профили вела целая команда миньонов нашего агента – Бобби Фишера. Это было чертовски удобно.

В директе мое внимание привлекло сообщение, в котором упоминалось имя Микки Сантаны. Я нахмурился и повернул ноутбук так, чтобы Микки не увидела экран, и кликнул по предложенной ссылке.

Пробежав глазами по небольшой статье, я схватил стакан с водой и моментально осушил его, а затем лихорадочно потер лицо руками. Кровь барабаном застучала в висках.