Дверь распахнулась, и Елена отступила на шаг, ощущаянепреодолимое смущение и страшась увидеть лицо Стефана. Услышав его резкийвдох, она быстро подняла взгляд – и почувствовала, как сердце ее холодеет.

Да, Стефан смотрел на нее в удивлении. Но это была вовсе нета удивленная радость, которую Елена видела в его глазах в ту первую ночь в егокомнате. Здесь оказалось что-то близкое к шоку.

– Тебе не нравится, – тихо прошептала Елена, до смертиперепуганная болью в его глазах.

Старательно моргая и качая головой, Стефан постепенно отошелот первого шока:

– Нет-нет, это платье прекрасно. Ты прекрасна.

«Тогда почему же ты стоишь здесь с таким видом, как будтоувидел призрака? – подумала Елена. – Почему ты меня не обнимешь, не поцелуешь?»

– Ты тоже чудесно выглядишь, – тихо промолвила Елена.

И действительно – Стефан смотрелся великолепно в плаще исмокинге, подобранных им для образа вампира. Елена удивилась, с какой легкостьюон согласился на эту роль. Странное дело – когда она поделилась с ним этойидеей, Стефан как будто даже обрадовался. И теперь он выгляделизысканно-элегантным, как будто подобный наряд был ему гораздо привычнеенеизменных джинсов.

– Нам лучше идти, а то опоздаем, – с серьезным видом заметилСтефан.

Елена кивнула и направилась к машине, но сердце ее уже былоне просто холодным – его словно затянуло льдом. Теперь Стефан казался дальше отнее, чем когда-либо, и она просто не представляла, как его вернуть.

Гром рокотал в небе, пока они ехали к школе, и Еленатревожно выглядывала из окна машины. Облачная пелена казалась густой и темной,хотя дождь еще не пошел. В воздухе ощущалась страшная наэлектризованность, итускло-пурпурные грозовые облака придавали небу поистине кошмарный вид.Казалось бы, идеальная атмосфера для Хэллоуина, угрожающая и потусторонняя,однако в Елене она пробудила лишь страх. Со времени той ночи в доме у Бонни еечто-то не очень тянуло к зловещему и сверхъестественному.

Дневник так к ней и не вернулся, хотя они с Бонни и Мередитперевернули весь дом. Елена по-прежнему не могла поверить, что синяя книжицадействительно пропала, а мысль о незнакомце, читающем самые заветные ееоткровения, вызывала у девочки дикие ощущения. Разумеется, дневник был похищен– какое еще объяснение можно было предложить? Безусловно, не одна дверьоткрывалась той ночью в доме Маккаллогов; кто-то мог легко туда проникнуть.Елене хотелось жестоко отомстить тому, кто это сделал.

Темные глаза то и дело являлись ей в видениях. Тот молодойчеловек, которому она почти поддалась в столовой у Бонни, тот юноша, которыйзаставил ее на время забыть о Стефане… так это он похитил дневник?

Как только они подъехали к школе, Елена поднялась с сиденья.Она заставляла себя улыбаться, пока они со Стефаном пробирались по коридорам.Физкультурный зал являл собой сложно организованный хаос. С тех пор как Еленавидела это место в предыдущий раз, все изменилось. Тогда здесь суетилисьстаршие ученики: участники ученического совета, футболисты, члены клуба «Ключ».Все они накладывали последние штрихи на реквизит и декорации. Теперь туттолпилось множество разных незнакомцев, людей и не только.

Несколько зомби повернули головы, когда Елена вошла. Ихухмыляющиеся черепа просвечивали сквозь гниющую плоть на лицах. Затем к нейзашагал гротескно искривленный горбун, а за ним потащился труп смертвенно-бледной кожей и впалыми глазницами. С другой стороны к ней подбиралсяволк-оборотень, чья рычащая пасть была заляпана кровью, и подходила оченьтеатральная ведьма.

Внезапно Елена с ужасом поняла, что она никак не можетузнать этих страшилищ в красочных костюмах. Они роились вокруг нее, восхищаясьльдисто-голубым платьем, приставая с мелкими проблемами, которые уже успеливозникнуть. Елена махнула рукой, призывая к тишине, и повернулась к ведьме, чьидлинные темные волосы роскошно сбегали по облегающему черному платью.

– В чем дело, Мередит? – спросила она.

– Тренер Лайман заболел, – угрюмо доложила Мередит. – Икто-то обеспечил нам Таннера на замену.

– Мистера Таннера! – Елена пришла в ужас.

– Да, и он уже доставляет немало проблем. Бедная Боннитолько что получила за все хорошее. Тебе лучше пройти вон туда.

Елена со вздохом кивнула, а затем пробралась почти по всемуизвилистому маршруту Дома с привидениями. Проходя через вызывающую суеверныйстрах Пыточную камеру и жуткий Кабинет безумного головореза, она подумала, чтоэти аттракционы обустроены чересчур удачно. Даже на свету все там выгляделовполне натуралистично.

Друидический зал располагался ближе к выходу. Там былсконструирован маленький картонный Стоунхендж. Однако низенькая и прелестнаядруидическая жрица в белой мантии и венке из дубовых листьев, стоящая средидовольно реалистичных на вид монолитов, готова была вот-вот залиться слезами.

– Но ведь вы должны истекать кровью, – умоляюще говорилаона. – Это часть декорации, ведь вы жертва.

– С меня довольно уже этих нелепых одежд. – Кратко отвечалмистер Таннер. – Никто не сообщил мне о том, что меня с головы до ног измажутсиропом.

– На самом деле он к вам даже не пристанет, – продолжалаубеждать строптивого учителя Бонни. – Сироп будет только на одежде и на алтаре.Вы жертва, – повторила она с таким видом, как будто одно это слово моглоневесть как его убедить.

– А что касается всей этой декорации, – с отвращениемпроизнес мистер Таннер, – то аутентичность ее весьма сомнительна. Да-да,весьма! В противоположность популярным верованиям, друиды вовсе не строилиникакого Стоунхенджа. Напротив, его возвела культура бронзового века, которая…

Елена решительно выступила вперед:

– Поймите, мистер Таннер, дело вовсе не в этом.

– Для вас, может быть, и не в этом, – возразил учитель. –Именно поэтому вы с вашей невротичной подружкой дружно проваливаете историю.

– А вот этого уже вовсе не требуется, – произнес чей-тоголос, и Елена быстро обернулась на голос Стефана.

– Мистер Сальваторе, – произнес Таннер с таким видом, какбудто эти его слова завершали весь праздник, – полагаю, вы можете предложитьнам какие-то новые и необычайно мудрые истины? Или вы просто собираетесьпоставить мне фингал? – Взор учителя истории с вызовом был устремлен наСтефана, невероятно элегантного в идеально пошитом смокинге, и Елену вдругпоразила догадка.