Обри все еще избегала встреч со мной. По прошествии недели я понял, что должен проявить больше настойчивости. С каждым прошедшим днем меня все больше и больше беспокоило, что она так и не знает истинной причины моего внезапного исчезновения. И я по-прежнему не хотел обсуждать это каким-либо другим способом, кроме как во время личной встречи.

Я понимал, что она напугана, но необходимость встретиться с ней наедине и поговорить с глазу на глаз становилась все более насущной.

Как-то в четверг днем мне позвонил мой агент из Австралии по вопросу увеличения продаж товаров с моим изображением. Поэтому я поступил так, как и любой на моем месте: прежде чем заключить новый контракт, решил нанять юриста.

– У меня на одиннадцать часов назначена встреча с мисс Блум.

Администратор у стойки улыбнулась и заглянула в регистрационную книгу.

– Мистер Найгл?

– Он самый, собственной персоной. Единственный в своем роде.

Я расплылся в идиотской улыбке до ушей. Дамочка, вероятно, приняла мой энтузиазм на свой счет. Она была прехорошенькой, и я дал бы руку на отсечение, что вокруг нее порхало немало «мотыльков». Но весь мой энтузиазм был направлен на одну-единственную женщину. Даже звук ее голоса по внутренней связи заставил мое сердце биться чаще.

– Слушаю, Келли, – отозвалась Обри.

– Прибыл ваш клиент, назначенный на одиннадцать.

– Благодарю. Пожалуйста, проведи его минут через пять. Мне нужно подготовиться.

Я тут же представил себе ее рабочий стол, заваленный бумагами.

Келли отпустила кнопку и обратилась ко мне:

– Присядьте, пожалуйста. На самом деле я хочу дать ей минут десять. Она – один из лучших адвокатов нашей фирмы, но обычно ее рабочий стол выглядит как после урагана.

Я устроился в приемной и стал перелистывать какой-то глянцевый журнал, но не мог ни на чем сосредоточиться. Я ждал эту встречу почти неделю. Вчера я пошел и забрал в ателье новый костюм. Он был пошит по индивидуальному заказу и сидел идеально. Когда я оглядел себя в зеркале, то впервые за два года не испытал отвращения, глядя на свое отражение.

Я поправил галстук, тайно надеясь, что продавщица, которая подбирала его, не ошиблась. Она сказала, что голубой оттенок галстука подчеркивал цвет моих глаз и это поможет завоевать женские сердца. Странным образом ее слова совпали с моим намерением в отношении Обри – ничего в мире я так не хотел, как завоевать ее сердце. И, вполне возможно, до конца наших жизней. Пусть я провел с этой женщиной только восемь дней, но они стоили иных шести месяцев постоянных отношений. Мой приезд в Темекулу лишь подтвердил то, о чем я непрерывно думал последние два года, – я без ума от Обри Блум.

Келли вышла из-за стойки.

– Мистер Найгл? Если вы готовы, то следуйте за мной.

Я набрал полные легкие воздуху.

– Я совершенно готов.

Мы прошли вдоль двух бесконечных коридоров. Мимо промелькнули несколько мужчин в деловых костюмах. Черт, это место прямо кишмя кишело надутыми козлами. Еще один поворот, и Келли остановилась перед дверью углового офиса.

Недурно, Принцесса.

Ее здесь явно ценили. Я невольно ощутил чувство гордости.

– Привет, Обри. Я привела мистера Найгла.

– Да, спасибо, Келли.

Келли отступила в сторону, чтобы я мог войти. Мой адвокат смотрела вниз. Она заговорила, прежде чем подняла голову и посмотрела прямо на меня.

– Очень приятно, что…

Тут Обри буквально застыла на месте. Я мог бы поклясться, что на миг в ее глазах сверкнула искра радости. Но в следующее же мгновение радость обернулась негодованием. Впрочем, я был готов к такой реакции.

– Мистер Найгл? – Она закатила глаза. – И как это я не догадалась?

– Это потому, что ты забыла мое чувство юмора. – Я улыбнулся в ответ, но Обри не была расположена к шуткам.

– Чэнс, я на работе. Я не могу играть в твои игры здесь. Убирайся.

Я застегнул пиджак на все пуговицы и выпрямился.

– Вообще-то я здесь по делу.

– Хорошая попытка, однако. Но я – адвокат по авторскому праву. Если вас арестовали за пьянство в общественном месте или за непристойное и развратное поведение, то вам к Селино и Барнсу, третья дверь направо.

– Мне как раз и нужен адвокат по авторскому праву.

– В самом деле? – По ее чуть презрительному взгляду было ясно, что она не верила ни единому моему слову.

– Поверь, это именно так.

– Ну, в таком случае обратитесь к другому адвокату. – Она вышла из-за стола и скрестила руки на груди.

Черт меня побери, ее жесткая манера обращения со мной делала ее просто неотразимо сексуальной.

– Мне не нужен другой адвокат.

– Очень жаль, но тебе придется его найти.

Несколько секунд мы молча смотрели друг на друга. Затем она вдруг улыбнулась. Это была вовсе не счастливя улыбка. Она означала что-то вроде: «Вот сейчас я вставлю тебе по самое не хочу и получу удовольствие». Но мне было наплевать. Главное, что она улыбнулась. Я был рад и этому. И я улыбнулся в ответ еще шире.

Она фыркнула и вышла из кабинета.

Оставшись один, я поудобнее устроился в кресле напротив ее стола. Через несколько минут она вернулась. Когда она вошла, я встал. За ней вошел мужчина. Черт возьми! Да это же принцессин хахаль.

Обри казалась очень довольной собой, произнося:

– Ричард, это мистер Найтмен. Он нуждается в услугах адвоката по авторским правам. А я после обеда загружена под завязку. Я подумала, может, ты мог бы взяться за его дело?

Двойник Кларка Кента протянул мне руку и представился:

– Ричард Клайн.

Я приветливо кивнул.

– Рад знакомству, Дик. – С этими словами я стиснул протянутую мне руку с такой силой, что это было больше похоже на агрессию.

От моего внимания не ускользнуло, что Обри недовольно поджала губы.

– Его зовут Ричард, – сквозь зубы процедила она.

– Все в порядке, – успокоил ее Дик. – Я привык к этому. Сам я обычно не сокращаю свое имя, но моего отца тоже звали Ричардом, а все обращались к нему «Дик».

Я чуть улыбнулся Обри, втайне наслаждаясь этой сценой. Обри кипела.

– Почему бы нам не пройти в мой офис, и я подумаю, как можно вам помочь.

– Вообще-то я предпочел бы дождаться миссис Блум. Мне ее особо рекомендовали.

– Я занята, – резко ответила Обри.

Было видно, что Дик неприятно поражен странной, на его взгляд, нелюбезностью Обри. Это меня несколько подбодрило. Мне было приятно думать, что она не демонстрировала перед ним свой строптивый нрав. Все правильно, детка, оставь свою строптивость для меня, как и свою сладкую попку.